Ознакомительная версия.
Ноги дрожали, живот и спина были покрыты крупными каплями холодного пота. Она забралась в ванну и пустила теплую воду. Через минуту к ней подошел Алексей, принялся осторожно гладить ее тело, поливая его теплой водой и смывая пот, а вместе с ним усталость…
Алексей остался у нее, никуда не поехал, она тоже не пошла на студию. Весь день они провели в постели, придумывая все новые позы и способы приносить друг другу удовольствие. Алексей в самом деле делал с ней все что хотел и что хотела она.
Она словно не могла остановиться в своем стремлении к безудержному наслаждению. Временами у нее возникало ощущение, что она ждет чего-то, что непременно должно будет случиться и оборвать столь внезапно начавшийся праздник плоти. Что именно это будет, она не знала, но уверена была, что это положит конец ее общению с Алексеем.
И она вновь и вновь бросалась в постель, как в пучину, чтобы утонуть в своих ощущениях и ни о чем не думать, ничего не бояться, ничего не ждать.
С Алексеем они почти не разговаривали. Слова оказались не нужны, обессмыслились. Желание Алексея было гораздо красноречивее всех слов, которые он мог сказать. А о нем самом Наташа ничего и не хотела знать. Никаких подробностей. Когда начинаются подробности, возникает реальная жизнь со всеми ее проблемами и сложностями. А Наташа не хотела ничего знать ни о какой реальности. Перед ней была одна реальность – ее физиологическое желание, которое может удовлетворить оказавшийся рядом мужчина. Она даже жалела иногда, что он назвал свое имя и сообщил, что он художник.
Гораздо лучше, если бы у него вообще не было имени и лица. Ей нужно только его тело…
Наташа словно забыла о том, что Алексей реальный человек. Вел он себя порой довольно странно, но это не привлекало ее внимания. Он не вспоминал о ее портрете, который вроде бы собирался писать, но и ее этот предполагаемый портрет нисколько не интересовал.
Алексей иногда вдруг замирал в самый неподходящий момент и словно прислушивался к чему-то. Ничего, кроме дикого раздражения, Наташа в такие моменты не испытывала. Ее не интересовало, к чему именно он прислушивается, чего ждет, она била его кулаками в грудь, если, конечно, ее поза позволяла это сделать, и заставляла его продолжать прерванную работу.
Однажды ей на глаза попался пистолет, который Алексей сунул под подушку, но Наташа не задала ему вопроса, не удивилась даже. Мало ли кто носит сегодня оружие с собой постоянно и не расстается с ним даже в постели. Костя, например, тоже часто ложился спать с пистолетом.
Воспоминание о Косте заставило ее болезненно сморщиться.
Нет никакого Кости! Нет никакой Наташи!
Вечером Алексей обнаружил, что мартини, которое он щедро подливал Наташе, кончилось. Она испытывала острую жажду, стараясь забыться и ни о чем не думать. Наташа отправила Алексея в ближайший универсам.
Он не хотел уходить без нее и заставил ее произнести страшную клятву, что она никуда не уйдет из квартиры, пока он не вернется.
Она лежала, раскинувшись, бессмысленным взглядом смотрела в окно, за которым ничего не было видно, кроме темного московского неба и изредка вспыхивающих в нем электрических сполохов. Наверное, снаружи был сильный ветер, раскачивавший фонари. Наташе неожиданно пришло в голову, что скоро она умрет и ее душа улетит в такое же темное московское небо и будет носиться над землей бесформенным облачком, пока не рассеется во мгле или под лучами солнца.
«Лететь и смотреть вниз, – подумала она. – И ничего не видеть, ничего не хотеть и ни о чем не жалеть. Я хочу туда, в небо…»
Хлопнула дверь. Наташа, не отрывая взгляда от квадрата московского неба, выхваченного окном, крикнула:
– Алеша, ты купил выпить? Я хочу напиться! Будем трахаться пьяные. Трахаться и пить. Пить и трахаться. Неси сюда. Чистые бокалы на кухне возьми.
Она почувствовала вдруг, что в комнате что-то изменилось, словно кто-то распахнул дверь в душном помещении и в него ворвался поток холодного отрезвляющего вечернего воздуха.
Наташа резко повернула голову к двери.
Константин стоял, прислонившись к косяку, и смотрел на нее спокойно, словно на картину в музее или на иллюстрацию в книге.
– Ты! – воскликнула она и сжалась на постели, не сообразив, что надо бы прикрыться простыней, комком лежавшей у нее в ногах. – Откуда ты? Ты же в больнице!
Поняв, что сказала глупость, что Константин давно уже исчез из больницы, она смутилась и закрыла груди ладонями, словно Константин никогда не видел ее обнаженной. Глухая волна раздражения начала подниматься у нее изнутри.
– Что ты молчишь? – вскрикнула она. – Ты меня презираешь! Ты меня осуждаешь! Да! Да! Я трахаюсь с мужиком, о котором не знаю ничего, кроме его имени! И мне хорошо с ним! Очень хорошо! Мне просто прекрасно!
Поняв, что говорит неправду, что ей вовсе не хорошо, а, напротив, так плохо, что хоть волком вой, Наташа заплакала, забыла о своих обнаженных грудях и принялась размазывать слезы по щекам, не в силах сдержать рвущиеся из груди рыдания.
Константин молча подошел к ней, сел рядом на постель, погладил на спине, положил руку на голову, погладил спутавшиеся, торчащие во все стороны волосы. Лицо у него было напряженное и в то же время задумчивое. Впрочем, у него почти всегда было напряженное лицо.
– Не знаешь ничего, кроме имени? – переспросил он глухим механическим голосом. – Зовут Алексеем, верно?
И, не дожидаясь ответа, добавил:
– Тебе нужно уходить отсюда. Срочно. Здесь оставаться опасно.
– Опять?! – воскликнула она. – А жить вообще опасно! Можно умереть. Тебя это не страшит? Впрочем, что это я! Ты же никогда не боялся смерти. Тебе лишь бы расправиться с твоими врагами, больше тебя ничего не интересует. А мне? Что делать мне, когда ты воюешь? Брать в руки оружие и, как верная боевая подруга, вставать рядом с тобой и плечом к плечу мочить твоих противников? А я не хочу воевать! Я не верная боевая подруга, я просто женщина, баба, которая хочет сидеть дома и ждать своего мужика, когда он вернется домой и будет ее любить. Понял ты это? Я не хочу участвовать в твоей драке, я вообще не желаю драться! Я хочу, чтобы мужик меня трахал, а не таскал за собой по всей стране, то спасаясь от наемных убийц, то сам выслеживая кого-то, чтобы всадить ему пулю в лоб! Я не соратница, Костя, я не хочу больше! Я простая баба, я только сейчас поняла, насколько я простая и как просты мои желания. Мне много не нужно! Нормальный мужик, который всегда при мне; деньги – немного, ровно столько, сколько я смогу истратить, а для этого не нужно быть Рокфеллером; и слова, простые человеческие слова о том, как ты меня любишь. Больше мне ничего не нужно. Никаких врагов и никаких проблем. Я хочу просто существовать и радоваться своему существованию. Неужели это трудно понять?!
Она замолчала, посмотрела на свои голые ноги, на обнаженный живот и груди и почувствовала себя очень неуютно в обществе Кости. Наташа потянула на себя простыню, закуталась.
– А теперь уходи, Костя! – сказала она тихо. – Я не хочу тебя больше видеть никогда. В моей жизни тебя теперь не будет.
Наташа бросила почему-то взгляд в окно, за которым по-прежнему темнело московское небо, и неожиданно для себя добавила:
– В моей жизни теперь ничего уже не будет. Уходи, Костя. Я никуда отсюда не пойду, даже если тут взрываться все начнет!
Константин смотрел на нее без всякого сожаления. Эта женщина была теперь ему абсолютно чужой. Но он не испытывал к ней и никакой ненависти, даже раздражения. Уходить он ее уговаривал не потому, что ее жизнь была для него дорога, а только потому, что она была живым существом, которое может пострадать из-за него, Кости Панфилова. А каждая подобная смерть теперь отзывалась в нем нестерпимой пронзительной болью.
– Этот Алексей пришел сюда не ради тебя, – попробовал он уговорить Наташу еще раз. – Он выслеживает меня и, как видишь, правильно рассудил, что я здесь появлюсь. Я появился, хотя для этого мне пришлось пробираться по чердакам и крышам соседних домов. Во дворе у подъезда меня поджидает еще один мой преследователь, вероятно, они работают вместе. Если бы я не знал его в лицо, я, наверное, поднялся бы сюда и напоролся бы на засаду – на этого твоего Алексея. У него очень простая цель – он хочет меня просто-напросто убить. Но когда он это сделает, он убьет и тебя, Наташа, поверь мне. Я очень хорошо знаю таких людей. Они не оставляют свидетелей своих дел.
– Плевать! – заявила Наташа. – И хорошо, что убьет. Мне все равно. Напиться хочу и трахаться, больше ничего. Если у тебя есть водка, доставай, раздевайся, раз уходить не хочешь. Я ничего не хочу помнить и ни о чем не хочу думать. Раздевайся и трахай меня так, чтобы я забыла обо всем на свете!
Константин понял, что она никуда не пойдет. Он почувствовал, что в этой женщине проснулось желание смерти. Сам же он слишком любил жизнь, хотя и не мог объяснить почему. Просто у него была такая натура – она всегда цеплялась за жизнь, в любых ситуациях и при любых угрозах.
Ознакомительная версия.
