Ознакомительная версия.
Казимирова обескуражил тон и смелость, с которыми говорил его непрошеный гость. Последнее действительно показалось Рушану едва ли не главным аргументом: по понятиям. Гость заставлял уважать себя, но не опускал собеседника. Он угрожал, но как-то на равных. Он словно предлагал: давай сыграем, если ты сразу не хочешь сдаться.
Так, только с долей фени, говорят на зонах. Таким же взглядом и смотрят во время беседы. Он подполковник спецназа – может быть. Но определенно вращался и продолжает вращаться в тех же кругах, что и Рушан Казимиров. И в его речи незримо присутствуют эти круги, круги гораздо шире тех, что мог наделать Рушан, плюнув в воду.
Однако просто так сдаваться не стоит. Это уже называется концом престижа. Торговаться с ним? Но на каких условиях? Бригада у Рушана небольшая, ее как раз хватает, чтобы держать этот городок в своих руках, но... Вот сейчас он вдруг позавидовал хладнокровному собеседнику, в нем было то, чего, оказывается, не хватало самому Рушану, – размаха, что ли, хотя бы словесного. И еще решительности – с одной стороны, конечно, показной. Но как знать? Вдруг за ним действительно еще две пары таких же головорезов? Об определенных кругах в этой ситуации можно и говорить и молчать с одинаковым успехом.
Наемник. Это слово подходило к нему больше всего. Он мог работать на кого угодно: на чеченскую мафию, славянскую, дагестанскую – неважно. Главное – трогать его нельзя. От этой мысли сразу разболелась голова. И от другой постоянно болела: зачем они взяли вооружение? Для острастки и задач, решаемых в этом городке, уже было необходимое количество стволов. Жадность? Нет, скорее какое-то капризное желание стать обладателем целого арсенала, необычного арсенала. А как только стал обладать им, тотчас появилось желание поскорее избавиться от него.
Сейчас представилась такая возможность. Пусть даже с потерей доли авторитета, с синяком от удара о «косяк». Вперся, конечно, по понятиям.
– Большая часть в целости и сохранности. – Чуть помолчав, решая, скрыть или нет пару стволов бесшумных «амфибий», Казимиров отказался от очередной глупости. – А заряды ушли к одному человеку. Если хочешь, я сведу тебя с ним.
Марковцев взял паузу, еще раз обдумывая положение, в которое его поставила родная организация. Виделся слабенький шанс на спасение в обратном ударе: против грязной игры – честная. Он не собирался подставлять для удара вторую щеку, зато имел право действовать по своему усмотрению, а это принуждало его выполнить задание. Именно принуждало – как приказом начальства, так и согласно его личным убеждениям.
Сергей встал, поставив пистолет на предохранитель.
– Завтра утром встречаемся здесь, – распорядился он, неотрывно глядя на Рушана.
Сделав шаг к ступеням, Сергей обернулся.
– Мы с приятелем брали напрокат ледку, и он не вовремя поднес спичку к моей сигарете. Если тебе не нужен труп моего товарища, отвези его подальше в море. Он заслужил это, – тише добавил Марковцев.
24 июля, вторник
Шамиль Науров не был боссом Рушана Казимирова. Он считал себя безраздельным хозяином этих мест: хребтов, озер, речек, перевалов, воздуха, леса, неба. Порой ему приносили деньги, и он не спрашивал, откуда они. У него был дом в живописном месте, достаточно просторный – двенадцать комнат, мансарда с перилами. Кто-то называл балконное ограждение парапетом, но для Шамиля это были перила. Он любил облокачиваться о них, чувствуя под локтями отполированный мрамор.
Ему нравилось наблюдать за полетом орлов, просто смотреть на птиц, маленьких пичуг, кормить их с руки. Потом вдруг разом вспугнуть их, рассмеяться в тонкие усики над полными губами и снова ждать, поскольку глупые птахи принимали игру и возвращались к своему хозяину.
Он не любил морское побережье – шум, гам, вонь гудки пароходов и танкеров, вопли чаек. А здесь, за горными отрогами, – настоящий Кавказ. С горными цветами, которые порой растут прямо из-под снега, с мягким ковром травы, с прямыми стволами сосен и елей, с извилистыми тропами.
Своим родовым селеньем Науров считал Гуниб – не близко от его дома, именно там сложил оружие его далекий предок, мятежный имам Шамиль, возглавлявший борьбу горцев Дагестана и Чечни, и признал власть российского царя.
Давно это было, без малого полторы сотни лет тому назад. Кости имама Шамиля покоятся в Мекке, а место упокоения его потомка здесь, в этих красивых местах. Не забронировано, не завещано, просто так будет.
Дом Шамиля Наурова стоял таким образом, что дорогу к нему часто засыпало обвалами. Она не была асфальтированной, и это придавало ей, а главным образом тому, что вскоре должно появиться за очередным поворотом, неповторимый колорит, живость. И действительно, словно выросший из-под земли, вставал этот уютный дом с черепичной крышей, сверкающий белизной стен и чистотой окон.
* * *
Шамиль сидел в беседке, увитой диким виноградом. Он смотрел на дорогу через просветы в листве, поджидая гостя. Вообще кавказец не отличался гостеприимством. С недавних пор повадились сюда «дикари». А ведь совсем недавно слово «Кавказ» наводило на туристов ужас. Около десятка человек, включая русского садовника и повара, постоянно находившихся при своем хозяине, гнали бородатых палаточников и рюкзачников, которые, оголив тело, смотрели на его небо, дышали его воздухом. Их гнали, и они уходили, но возвращались вновь.
Совсем по-другому встречал старый дагестанец своих племянников. Михаил и Булат приходили нечасто и долго не задерживались. Науров не помогал деньгами своему младшему брату. У Магомета своя жизнь, у Шамиля своя.
Старик поднялся, заслышав шум двигателя, и, чего давно не делал, шагнул навстречу гостю. Протягивая Марковцеву руку, пристально вгляделся в его лицо. Вряд ли он смог хоть что-то прочесть на нем, но отметил, что не таким представлял себе этого человека.
Шамиль не стал представляться. Пожав руку гостю, другой указал Казимирову на беседку:
– Рушан, отдохни здесь. Вино сейчас принесут. Пойдемте со мной, – предложил он Марковцеву и первым шагнул к дому.
На каменной лестнице здоровенный дагестанец, пропустив хозяина, преградил гостю путь и требовательно протянул руку, коротко бросив: «Оружие».
Сергей распахнул полу пиджака и позволил охраннику вытащить из-за пояса «глок». Здоровяк на всякий случай пошарил за спиной гостя и там тоже обнаружил пистолет, после этого тщательно пробежался крепкими пальцами по ногам, наконец отступил в сторону, давая дорогу.
Шамиль во время короткого обыска продолжил неторопливое шествие, и Марковцев догнал его у лестницы, ведущей на мансарду. Там уже был накрыт стол: вино, фрукты, сыр, черная икра.
– Произошло недоразумение, – начал хозяин, наливая вино. – Не знаю, какие именно дела привели вас в эти края, но хочется думать, что мои интересы пересекутся с вашими. Называйте меня Шамилем, Сергей.
– Убийство моряка и похищение фугасов вы считаете недоразумением?
Науров отметил отсутствие иронии в голосе Марковцева, разве что в глазах промелькнула насмешка.
– Я не отвечаю за Казимирова. Что касается фугасов... Да, я взял их.
– Для чего? – Сергей кивнул в сторону: – Сделать искусственный водоем?
– Продолжим в другом тоне. Я готов честно вернуть заряды и дать вам денег за молчание. Местную милицию я беру на себя.
– Меня не интересует местная милиция.
– Я не верю вам. – Шамиль устроился удобнее, положив ногу на ногу и одернув штанину. Привычным движением пригладив седые усы, дагестанец продолжил: – Смотрите, что происходит. Убили моряка, через несколько дней появляетесь вы и заявляете права на пропавшее вооружение. В отличие от Казимирова, в совпадения я не верю.
– Тогда поверьте в следующее, – предложил Марковцев. – Я давно ушел в запас, но в моем бывшем ведомстве у меня остались связи. О хищении вооружения я узнал одновременно с руководством ГРУ.
– А кто тот человек, застреленный в лодке?
– Он – официальное лицо. Я – нет. – Сергей усмехнулся. – Наши интересы не пересеклись.
– Это он доложил вам о пропаже оружия?
– Как вы догадались?
Насмешку гостя Науров пропустил мимо ушей. Верить ли этому человеку, вот так, с наскока? Говорил он убедительно, складно, отчасти доказательно – об этом говорит труп человека, с которым они вместе брали напрокат лодку, вместе отправились в короткое путешествие, вместе и вернулись.
– У меня к вам два вопроса, Сергей. Первый: знаете ли вы Султана Амирова?
– Слышал, – кивнул Марковцев. – Если речь идет об узнике Лефортова. Ваххабитский идеолог, чеченский полевой командир.
– Да, я говорю о нем.
Корни преступной группировки, возглавляемой Султаном Амировым, уходили в 1992 год. В Дагестане он основал исламскую школу, типографию, где тысячными тиражами печаталась ваххабитская литература. Затем Султан получил возможность легально действовать через московские финансовые структура.
Ознакомительная версия.
