Ознакомительная версия.
Это был вертолет. Средний вертолет типа «Аугуста» в поисково-спасательной версии, для спасения сбитых летчиков – он крался над кромками деревьев, и Керр понимал, что прятаться бесполезно, от тепловизора все равно не спрятаться. Но он все равно прижался к дереву, к той стороне, которая была больше прогрета солнцем, и накрылся термоодеялом в надежде, что его все-таки не увидят…
– Мистер Керр!
Ну, да. Громкоговоритель. На таких вертолетах обязательно бывают громкоговорители.
– Мистер Керр!
…
– Мы совершим посадку, примерно несколько милей южнее! Там есть площадка.
Ублюдки.
– Мистер Август просил передать вам привет…
Мистер Август, как же. Так звали его куратора, это было, конечно же, ненастоящее его имя, да кто в его деле представляется настоящим…
– Мистер Керр! У нас угроза по красному уровню! Вы нам срочно нужны!
Угроза красного уровня означала чрезвычайную опасность теракта. Звук вертолетных лопастей начал удаляться. И что прикажете делать в таком случае?
Вздохнув, Керр направился на юг.
Когда он прибыл на место – вертолет уже совершил посадку, просто на фермерском поле. Его несколько удивило то, что у ожидавших его людей было оружие – автоматы НК М. Это ведь не Афганистан, верно? Это – Словакия, Европа…
– Мистер Керр, верно?
– Он самый.
Он шагнул к вертолету, но солдат заступил ему путь.
– Сэр, у вас есть… ай-ди? Что угодно…
– Эй, парень, – сказал Керр, – у меня нет никакого ай-ди, но если хочешь, у меня есть характерный шрам на заднице. Могу показать. И потом – если ты думаешь, что я – это не я, никто тебе не мешает взлететь и поискать еще, верно?
Солдат несколько секунд размышлял, потом – отступил. Керр пристегнулся – и вертолет быстро раскрутил лопасти и оторвался от земли…
– Парни, мы не туда летим… – сказал Керр, примерно определив направление полета. Брюссель в другой стороне.
– Сэр, мы летим не в Брюссель.
– А куда же?
– В Литву, сэр.
Керр почувствовал неладное.
– Парни, а автоматы зачем? Здесь, по-моему, еще не война…
Солдаты переглянулись – и Керр окончательно убедился в том, что что-то произошло.
– Что-то произошло?
– Сэр, а вы разве не знаете?
– Парни, меня три дня дома не было. И я был в месте, не покрытом мобильной связью, так что произошло?
– Сэр, взорвали Париж, – сказал солдат и добавил такое, отчего у много повидавшего в жизни Керра от ужаса зашевелились волосы, – атомная бомба. Там произошел ядерный взрыв, сэр…
Литва, Казлу-Руда
Военный аэродром
Бывший центр подготовки ВДВ СССР
Вечер 26 мая 2021 года
– Ты уже знаешь?
– Да.
– Восемь тысяч погибших. И это только по предварительным данным.
Казлу-Руда – раньше здесь готовились советские десантники, затем – это место функционировало как третья авиабаза ВВС Литвы, а потом Литва вступила в НАТО и ВВС Литве больше не требовались. Пятнадцать лет база не действовала, потом ее намеревались выкупить и проводить тут чуть ли не этапы «Формулы-1», да кризис помешал. Но теперь заброшенная база была полна жизни, их вертолет сел между А400 «Атлас» с опознавательными знаками ВВС Германии и КС-390 «Эмбраер» с опознавательными знаками armée l’air – ВВС Франции. Около последнего крепкие парни выгружали вручную снаряжение, и черт его побери, если эти парни не были «кепи бланш», иностранными легионерами, и скорее всего принадлежали к его второму полку – спецназу.
Август, его куратор, стоял на втором этаже какого-то старого здания, хладнокровно смотря на всю эту суету. Внизу уже разворачивали командный центр, ставили каркас и натягивали толстый полиэтилен, тянули провода и ставили рабочие станции и станции связи. Потом старик отвернулся и, глядя ему в глаза, задал только один вопрос.
– Ты уверен, что попал?
И Керр ответил:
– Я видел, как он упал. И это единственное, в чем я уверен…
Большой телевизор был настроен на канал Россия-24, где сексапильная ведущая рассказывала про то, какое отношение имела Украина к ядерному взрыву в Париже. Это была та самая операция, в которой участвовал и Керр, – только показанная с другой стороны…
Август нажал на клавишу на пульте, и изображение застыло.
– То, что говорят русские – это правда?
Керр, не стесняясь присутствующих, пригладил пятерней волосы.
– Трудно сказать, сэр.
Он видел одну вещь… в этой комнате не было ни одного американца. Похоже, все меняется и меняется быстрее и радикальнее, чем можно предположить. Ранее здесь обязательно был бы кто-то из американцев…
– Вы или видели это или нет, – сказал один из присутствующих.
– Сказать вам, что я видел, сэр?! – резко сказал Керр, – я видел ходячие скелеты в том, что когда-то было одеждой! Я видел, как какой-то ублюдок пристрелил одного из них, когда тот упал и не мог подняться. И знаете что?! Почему-то я не знал об этом раньше – ни ВВС, ни CNN об этом и словом не обмолвились!
– Спокойнее, – сказал Август, – мы все сейчас на взводе. И все-таки, что ты видел?
Керр выдохнул.
– Это могло быть правдой, сэр. Я видел, как украинцы на кого-то охотятся. Возможно, это и были русские. И я видел вертолеты.
Про то, что произошло в Припяти на самом деле, Керр никому не рассказал. И не собирался рассказывать…
Поскольку база развертывалась на довольно продолжительное время – для отдыха задействованного персонала был развернут городок из надувных палаток, модульная столовая, а также гигиенические блоки. Приведя себя в порядок в одном из них, Керр поужинал, он даже не помнил, чем именно, рухнул на свободную койку и погрузился в сон.
Снилась ему Украина. И то, как под ногами треснула земля и земляное болото начало засасывать его…
Тонкая почва. Тонкий лед…
– Мы все ошибались насчет Украины… – мрачно сказал Август, куря дешевую, толстую сигарету – не «Житан», а что-то еще забористее. Керр впервые видел, как его куратор курил, тем более такую дрянь.
Да, точно… – подумал Керр, – ошибались. Они ошибались. И в Афганистане ошибались. И в Ираке ошибались. И в бывшей Югославии ошибались. И в Ливии ошибались. И в Сирии ошибались. Проблема не в том, чтобы признать это, сказать – мы ошибались – очень легко. Проблема в том, что за этими словами – не идет ничего. Не делается никаких выводов, не принимается никаких решений. Они просто ошибаются и ошибаются. Раз за разом. И трудно уже вспомнить – а когда в последний раз они были правы…
В Афганистане их подразделение одно время обеспечивало безопасность военной базы ФОБ Бастион в пустыне под Кандагаром – крупнейшего британского военного развертывания со времен Второй мировой. Их поставили на охрану после того, как смертник проник на базу и подорвался недалеко от казарм летного состава. Афганские пацаны, которые знали, что британские солдаты не имеют права в них стрелять, приходили срезать колючую проволоку, чтобы сдать ее на металлолом: никаким иным способом они заработать деньги не могли. А их отцы – воевали в подразделениях Талибана за стандартную ставку десять долларов в день или выращивали опиумный мак. Уничтожать поля опиумного мака запрещалось, потому что у крестьян никакого другого источника заработка не было, и если уничтожить – они все уйдут в Талибан. В две тысячи четырнадцатом они просто покинули эту базу. Премьер выступил с речью, в которой сказал, что они предоставили Афганистану шанс на новое будущее, но черт его дери, он понимал, что за все время пребывания британского контингента в Афганистане, там не изменилось ничего. Разве что прибавилось могил, на базаре стали продавать ворованную форму и обувь, а на жизнь стало возможно заработать, срезая колючую проволоку или подбирая металлолом. И всё.
В Афганистане они были не правы. Это обошлось им в огромные деньги, на которые можно было бы построить сотни школ или сотни тысяч квадратных метров социального жилья, или огромный новый аэропорт, в котором нуждается Лондон, а они просто выкинули эти деньги на ветер в бесплодных пустынях юга Афганистана. В Украине они были не правы – только теперь эта неправота обернулась взорванной атомной бомбой в центре одного из древнейших городов Европы, одного из столпов европейской цивилизации. Поступающие данные свидетельствовали о том, что полноценного ядерного взрыва все-таки не было, а было что-то непонятное, что-то среднее между ядерным взрывом и взрывом «грязной бомбы», и цифры по выбросам радиации скорректировались в меньшую сторону. Но одно было ясно наверняка – таким, как прежде, Париж уже не будет никогда, и туристы туда больше не поедут. Ублюдкам удалось если и не убить город, то смертельно ранить его и оставить истекать кровью.
Но Керр был типичным британцем – хладнокровным, корректным, преданным. И потому он лишь сказал:
– Да, сэр…
– Если хочешь знать, – сказал Август, – я предупреждал о том, что наша политика на Украине не закончится добром. Надо было или вводить войска НАТО и начинать войну с Россией. Или оставить Украину России, как это и было последние триста лет, – мы не можем быть сильнее России у самого ее порога. Но мы никак не могли ни на что решиться, и теперь у нас там нет друзей. А есть только враги. Нас считают врагами русские и считают врагами украинцы…
Ознакомительная версия.
