— Пусть он вернется хоть с целой армией, ему будет оказан достойный прием! — злобно огрызнулся Транг, направляясь к двери. — А сейчас я вас оставлю. Надо проверить, как мои ребята готовятся к предстоящей встрече. Кроме того, военная база высылает нам подмогу. Так что враг получит сокрушительный отпор.
— Я пойду с вами, — поспешно вскочил Нгуен Винь.
— Об этом не может быть и речи, — жестко возразил генерал. — Ситуация слишком опасная. Еще не хватало цацкаться с теми, кто не нюхал пороха. Дел и так невпроворот.
Посланец из Ханоя побледнел от гнева, однако сдержался и, бросив испепеляющий взгляд на генерала, заявил ледяным тоном:
— Генерал Транг, правительство поручило мне проверить администрацию этого учреждения на всех уровнях и при любых обстоятельствах. И прошу вас не забывать об этом.
Лицо генерала побагровело так, словно у того случилось кровоизлияние в мозг. Ярость и тревога, во власти которых он пребывал с момента нападения на тюрьму, вдруг перехлестнули через край, лишив его всякой способности трезво мыслить.
Он вцепился в горло ханойского чиновника и завалил того спиной на стол. В правой руке генерала вновь мелькнул нож с перламутровой рукояткой, лезвие которого сверкнуло в опасной близости от лица Нгуен Виня.
— Товарищ, — сдавленным голосом произнес Транг, — за эту тюрьму отвечаю я, и охрана подчиняется только мне. И я намерен действовать по своему усмотрению и не позволю, чтобы какой-то посторонний, даже присланный из Ханоя, путался у меня под ногами!
Нгуен Винь невероятным усилием воли сконцентрировался, чтобы не выказать панический страх, внушаемый ему безумным генералом, и с трудом выговорил:
— Уберите руки, генерал! Вы забываетесь! Я обо всем доложу правительству и...
Виню не пришлось ничего добавлять. Генерал выпустил его и спрятал нож, как будто слова Виня внезапно привели его в чувство.
— Забудем об этом недоразумении, товарищ Винь, — нарочито смущенным тоном пробормотал он. — Я и впрямь потерял самообладание, но вы должны понять, что в сложившихся обстоятельствах это простительно.
Говоря все это, генерал судорожно обдумывал возможные последствия столь опрометчивого поступка. И тут его осенило. Конечно же, был отличный способ избавиться от этого занудного ханойского эмиссара. И никакого риска при том...
Винь встал и трясущейся рукой потер шею.
— Что вы собираетесь делать с заключенным Макфи? — чуть погодя спросил он.
— Он останется в карцере под надежной охраной, пока мы не сможем возобновить его допрос, — ответил Транг. — Но прежде всего я должен обеспечить сейчас надлежащую охрану тюрьмы. Повторяю вам, товарищ Винь: положение крайне сложное! Я не сомневаюсь: человек, который проник сюда сегодня утром, не собирался похитить Макфи. Он всего лишь проводил разведку. Зато теперь он и его люди наверняка попытаются предпринять штурм, и мне хотелось бы как следует подготовиться к нему. Поэтому я вынужден вновь просить вас не покидать этот кабинет, товарищ Винь. Я не вправе понапрасну рисковать жизнью представителя ханойского правительства. Если с вами что-нибудь случится, вся вина падет на меня. Сами понимаете... Так что позвольте откланяться.
Не дожидаясь ответа, Транг вышел из кабинета. Винь даже не попытался последовать за ним.
Генерал поспешил в караулку. На губах его играла злая ухмылка.
Теперь нужно действовать, не теряя времени, если он, конечно, хочет избавиться от Нгуен Виня. Ясное дело, чиновник из Ханоя отнюдь не отличался храбростью профессионального военного, но в хитрости, проницательности и упрямстве ему никак не откажешь. Больше всего Транга беспокоили любопытство и неподкупность Нгуен Виня. Генерал был глубоко убежден, что Виня ни за что не подкупить, как это удавалось сделать с двумя его предшественниками... Этот ханойский посланник и не думал скрывать своего презрительного отношения к коррупции, разъедавшей нынешнее, правительство, и неоднократно говорил о том в присутствии Транга. Винь был честным служакой, а генерал всегда опасался подобных людей.
Стало быть, его необходимо ликвидировать раньше, чем он из-за своей проклятой чиновничьей въедливости заинтересуется тем, что его абсолютно не касалось...
Поэтому Транг очень рассчитывал на скорое возвращение проклятого американца. Это даст прекрасную возможность навсегда убрать Виня.
В том-то и весь фокус: генерал был не только директором самой большой тюрьмы в стране, но и являлся признанным главарем целой армии торговцев, промышляющих контрабандой наркотиков в районе дельты Красной Реки. Причем дело велось с исключительным размахом...
А официальная должность начальника тюрьмы служила Трангу идеальным прикрытием.
Исправительное учреждение служило прачечной и химчисткой для военной базы и многих разбросанных в округе объектов. Каждый день грузовики выкатывались с территории тюрьмы и объезжали район дельты, собирая грязное белье в военных частях. Но по дороге не забывали заглянуть к крестьянам, занимавшимся выращиванием опиумного мака, после чего возвращались в тюрьму, где производилась стирка белья и формы. Одновременно в тайной лаборатории, расположенной в подвалах храма, перерабатывали мак. На следующий день грузовики покидали тюрьму с грузом картонных коробок, в которых были искусно спрятаны пакеты с чистым героином.
Пакеты тайно доставлялись множеству торговцев, лично отобранных генералом среди тех, кого он знал еще со времен войны, когда его часть была расквартирована в этом районе.
Ну а подкупить водителей и таких людей, как лейтенант Хан, особого труда не составляло. Ворочая огромными деньгами, Транг всегда предпочитал щедро оплачивать молчание и услуги своих подручных. В этом деле скупость могла стоить головы.
Но Нгуен Винь был человеком другой закалки, и генерал Транг это отлично понимал. Хуже всего то, что чиновник оказался страшно любопытным, так что рано или поздно он наверняка обнаружил бы, чем тут занимаются. И потому иного выхода, кроме как ликвидировать Виня, у генерала не оставалось. Главное — все организовать так, чтобы не вызвать подозрения в Ханое.
Транг стремительно ворвался в караульное помещение. Ему не терпелось узнать, сколько солдат прислали с базы в качестве подкрепления. И еще его интересовало, смогут ли эти люди противостоять проклятому американцу, который в одиночку перебил уже стольких охранников. Искусство неведомого гиганта в черном комбинезоне произвело на Транга неизгладимое впечатление. Нет! Это был не простой солдат. Это был настоящий профессионал, мастер высочайшего класса... Воистину — адская машина, способная в одиночку истребить целую армию.
Великолепно! Генерал Транг останется вне подозрений, сохранив за собой должность начальника тюрьмы. Что же касается посланника Ханоя... Увы, он окажется жертвой непредвиденного вооруженного нападения на тюрьму. В этой жизни никто не застрахован...
Вот так: еще недавно высокий человек в черном был заклятым врагом. Теперь он сделался едва ли не желанным гостем...
Болан осторожно выбрался на берег Сонг Хонга в нескольких сотнях метров выше по течению от того места, где он расстался с мео. Сделал он это нарочно, поскольку вьетконговцы вполне могли патрулировать часть берега напротив тюрьмы. А ему вовсе не хотелось навести их на след мятежных горцев.
Но едва выбравшись из воды, он сразу понял, что это была излишняя предосторожность. Вертолеты с военной базы чересчур промедлили, и лишь теперь, оказавшись на берегу, Болан увидел, как два Ми-15 советского производства поднялись в небо и направились к реке.
Палач поспешил укрыться в лесной чаще. Вновь облачившись в черный комбинезон, он отправился на поиски Сиунга и его отряда. Нельзя было терять ни минуты. А мео, как назло, будто сквозь землю провалились...
Несмотря на столь ранний час, на реке начали появляться сампаны рыбаков и торговцев. Солнце все выше карабкалось по небосклону. С каждой минутой становилось все жарче и жарче.
Болан сунул «отомаг» в кобуру на правом бедре и, не выпуская из руки «беретту», под прикрытием деревьев двинулся вдоль реки. Он надеялся, что мео, безусловно наблюдавшие за кровавыми событиями возле храма-тюрьмы, отошли куда-нибудь выше по течению реки и затаились в джунглях.
Вскоре он наткнулся на хорошо утоптанную тропу с глубокими автомобильными колеями, которая тянулась параллельно берегу. Палач, было, припустил по ней трусцой, он вскоре вынужден был остановиться: навстречу ехала какая-то машина. Судя по приглушенному рокоту двигателя, до нее оставалось метров пятьсот.
Болан отступил за увитое лианами дерево и затаился, вглядываясь в ту сторону, откуда доносился шум двигателя. Дуло «беретты» угрожающе нацелилось на дорогу... Вскоре показалась машина: старый «ситроен», от сырости весь покрытый пятнами ржавчины. Похоже, у мотора с годами тоже стало плоховато со здоровьем. Болан слышал, как он надсадно кашлял и чихал, грозя в любой момент заглохнуть.
