— Гонсало, ты и Луис — держи угол!
Прижимаясь к стене, Мануэль бросился к стоянке, на которой держали оборону Зетас. Там несколько машин уже горели, горели дымно, чадо, видно было плохо — возможно, сами Зетас их и подожгли, пытаясь затруднить работу снайперов.
Рация зашипела вызовом.
— На связи!
— Ацтек вызывает Леопарда, прием!
В горячке боя Мануэль забыл и про вторую группу и про позывные. Дошло не сразу — но так резко, что аж остановился, не добежав до угла.
— Ацтек… Ацтек, Леопард на связи!
— Внимание Леопарду! Мы перехватили груз на шоссе! Груза больше нет, как поняли, прием!
— Понял тебя, Ацтек, понял…
Так вот почему эти твари так сражаются, будто родной дом за спиной. Они должны были задержать атаку до тех пор, пока остальные не эвакуируют груз из порта! О том что груз попадал прямо в руки блокировавшему дорогу Ацтеку они даже и не подозревали…
Остаток пути Мануэль проделал осторожно, крадучись. Перед тем как зайти за угол — отцепил с пояса фляжку, бросил вперед….
Ничего…
— Кроко, что на стоянке?
— Плохо видно… никого не наблюдаем!
Решившись, Мануэль выскочил из-за угла, упал на колени, готовый упасть, покатиться по бетону, уходя от огня.
Чисто… Изрешеченные, с каким0-то треском горящие машины. Жуткий запах паленого. И ничего…
— Чисто! Похоже, они смылись!
Смылись то смылись. Но далеко не все. Эта кровь станет е первой кровью, пролитой напрасно, ни за что в нарковойне — и конечно же не последней.
Вторую, пусть и меньшую по размерам группу, рвущуюся на Валентин Гомес, так никто и не остановил, и они свободно подъехали на пяти машинах к нужному им дому. Сам же дом охранялся — причем не боевиками наркомафии. А… полицейскими! Да, да, именно полицейскими — два Джипа-Чероки в полицейской раскраске стояли прямо рядом с домом и изнывающие от жары полицейские даже особо не обеспокоились, увидев подъехавшие машины federales. Только из головной машины неспешно так вылез толстый и усатый майор, в бронежилете и еще с разгрузочным жилетом поверх он выглядело подобно черепашке-низдзя. Черные, роскошные усы воинственно топорщились.
— Сюда нельзя, уезжайте! — сразу заявил он — здесь наша юрисдикция уезжайте!
Полковник Ларедо неспешно вылез из машины, поправил кобуру с пистолетом.
— А в чем дело?
— Здесь совершено преступление, мы его расследуем. Это наша юрисдикция, уезжайте!
Говоря эту чушь, майор даже не улыбался.
— Какое же?
— Что?
— Какое преступление? Что-то не видно, чтобы кто-то его расследовал.
— Это наше дело, уезжайте, мы разберемся сами.
Полковник улыбнулся, затем кивнул головой в сторону, предлагая отойти.
— Видите ли… Мы все понимаем… Но ваш хозяин задолжал деньги очень серьезным и уважаемым людям. Эти люди не любят, когда кто-то должен им деньги и не отдает. Вот они и послали нас… поговорить.
Майор растерялся
— Дон Гильерме ничего про это не говорил. Он не велел никого пускать.
— А ты свяжись с ним по рации и узнаешь — можно нас пустить или нельзя…
Майор согласно кивнул, полез к рации — правой, рабочей рукой.
— Вы от кого? От кого приехали?
Полковник еще раз улыбнулся — очень искренне.
— От синьора Кольта…
Грохнул выстрел — и майор упал на землю, скорчившись и завывая, хватаясь за простреленный пах. Между пальцев тонкими струйками брызгала кровь. За спиной полковника полицейские и бандиты открыли шквальный огонь по полицейским машинам, изрешетив подрабатывающих на дежурстве полицейских в считанные минуты.
Выпученными, наполненными болью глазами майор смотрел на стоящего над ним полковника, не в силах поверить в то, что происходит. Так же все подрабатывали — и он и многие другие. И даже многие federales и никто бы не выстрелил в коллегу! Это было немыслимо, невозможно, не укладывалось в его голове.
Полковник молча выстрелил еще раз, пуля сорок пятого калибра проломила переносицу, майор подавился хрипом, быстро утихшим. За спиной полковника боевики вытаскивали из машин одноразовые гранатометы АТ-4, готовясь стрелять по роскошному, выполненному в итальянском стиле зданию.
Настали новые времена…
Мексика, Нуэво Ларедо
15 июля 2010 года
— Черт… У меня такое чувство, ребята, будто кто-то здесь поиграл со спичками…
И впрямь — кто-то поиграл и весьма существенно. В самом центре города что-то горело — темно-серый столб поднимался вверх, из проблесков пламени, подпирая голубое небо и стремясь дотянуться до самого солнечного диска. Наш MD500, выкрашенный с темно-синий цвет с золотистой надписью Policia Federal (с утра измучались ее нанося) шел левее основных городских застроек, прижимаясь к земле, стараясь не светиться. Внимания на него не обращали — еще один вертолет, полицейский, только и всего. Внимание могли привлечь только дополнительные топливные баки по обе стороны кабины. Летать на такой птичке было удобнее чем на АH-6, военной модификации. Там ты сидишь не в закрытой кабине — а на откидных полках по обе стороны кабины, открытый всем ветрам. И пулям.
Причиной, почему для проникновения в этот город мы выбрали заброску на вертолете, была закрытая граница. Границу полностью закрыли — небывалый до этого случай — когда вчера пара десятков обезумевших наркос попыталась прорваться с той стороны на эту, стреляя во все стороны из всего что у них было. Это были Зетас, проигрывающие войну МС-13, боевым отрядам картеля Синалоа и ищущие спасения в США от неминуемой смерти. В самом городе уже не первый день действовало чрезвычайное положение, полиция, а в последний день и армия пытались навести Потеряв несколько человек ранеными и двоих убитыми пограничники и таможенники сумели отбить нападение — а сейчас к границе стягивались подразделения национальной гвардии. Бронетехника на границе уже с прошлого года стояла по приказу местного губернатора, сейчас она понадобилась как никогда…
Где-то в этом городе была цель. Разведданные поступили только что, причем они были неподтвержденными. Поскольку цель постоянно перемещалась по городу, причем по наиболее опасным его районам — решили реализовывать сразу же, с ходу и минимальной численностью. Снайпер, двое на прикрытии и контролер, то бишь я. Подтверждение должны были дать с Предатора, после чего вертолет высаживал нас на одной из подходящих снайперских позиций. Мы занимали позиции и наводились на цель в режиме реального времени по командам из центра. Центр же получал команды все с того же Предатора, беспилотного разведчика-убийцы. Вот такой, нехитрый и рискованный план…
— Сэр, вижу движение! Движение на объекте Браво-Зеро, координаты двойка-семерка-двойка-девятка-десятка-семерка-новембер-девятка-десятка-тройка-зеро-двойка-пятерка-виски.
Координатор остановился за спиной оператора, склонился к экрану…
— Увеличиваю разрешение… фокусировка… захват… есть!
Изображение, до этого нечеткое из-за движения беспилотного самолета вдруг приобрело поразительную четкость как на только что сделанной черно-белой фотографии. Двор, какие то промышленные здания. Ряд машин, торопливо рассаживающиеся по ним люди…
— Сэр, согласно разведывательным данным Браво-Зеро — это одно из предприятий, через подставных лиц принадлежащих Вильяреалю. Официально занимается ремонтом техники, неофициально переваливает и разбирает угнанные машины.
— Вижу АК-47, М 4, пулеметы… Сэр, все вооружены.
— Произвести визуальную идентификацию.
— Есть!
Второй оператор забарабанил по кнопкам, изображение цели на его экране сменилось окнами компьютерной программы.
— Есть исходные данные, программа начала процедуру совмещения. Сэр, данные визуальной идентификации будут лишь приблизительными. Если бы он хоть раз посмотрел наверх…
— Этого ждать не стоит… Что у нас есть еще.
— Сэр, можно попробовать аудиоидентификацию… но для этого придется скачать файл с данными из центральной системы. На это уйдет время.
— Приступайте. Как можно быстрее.
Надо сказать, что мексиканские наркобароны были необычными преступниками. В некоторых вопросах — таких как умение зарабатывать себе на жизнь, коррумпировать и нанимать на службу людей — на Земле сыскалось бы мало равных им. За пару десятилетий своей активной деятельности они изъели весь государственный механизм Мексики так, что он превратился в сильно изъеденное древоточцами дерево. Кора, сверху все то же самое — а внутри труха. На них работали префекты, мэры, полицейские которые должны были их арестовывать, спецназовцы которые должны были их убивать. Мало было им равных и в вопросе жестокости. Людей рубили на куски, вешали заживо и выпускали кишки, растворяли в кислоте. Выкладывали из частей человеческих тел узоры на асфальте — как знак своего присутствия и предостережением остальным.
