Ознакомительная версия.
– Наверное, что-то случилось, – пробормотал Коля, скользнув по мне мутным взглядом.
Я вздрогнул. Такую же безысходность и тоску я видел в глазах Сережки Воронова семь лет назад, когда мы, поднятые по тревоге, получив оружие и боекомплект, бежали к машинам. Наша рота получила приказ окружить и взять живьем четверых дезертиров из конвойного полка, которые, по поступившим сведениям, остановились на ночевку в деревне, расположенной в десяти километрах от нашей части. В перестрелке очередью из «калашникова» Сереге разнесло голову. Сейчас Коля смотрел точно так же, как Сергей тогда. Усилием воли я заставил себя успокоиться. «Что за чушь в голову лезет, совсем неврастеником стал!»
– Ладно, ребята, пойду поищу телефон-автомат. – Я решительно поднялся на ноги и двинулся к двери.
У порога я вдруг остановился, как будто споткнулся обо что-то. Медленно обернувшись, посмотрел на ребят. Андрей чиркал зажигалкой, пытаясь прикурить сигарету, Коля неподвижно сидел в кресле, уставившись тяжелым взглядом в темный экран телевизора. Нехорошее предчувствие вновь кольнуло сердце. Мне почему-то показалось, что я вижу их в последний раз.
– Ну, что стоишь, иди, – промолвил Андрей, не оборачиваясь. – Только постарайся побыстрее...
На улице холодный ветер окатил меня с головы до ног брызгами дождя, а ноги по колено утонули в грязи. Чертыхаясь и матерясь, я двинулся вперед по изуродованному строителями пустырю, позабыв на время и ребят, и все дурные предчувствия...
«Что за чертовщина, может, у него телефон испорчен?» – в раздражении я швырнул трубку на рычаг. Прошло не менее часа, пока я сумел найти в этом чертовом захолустье исправный автомат, и еще полчаса безуспешно названивал Рафику, но из трубки все время слышались короткие гудки. Я знал, что его жена с дочерью сейчас в Армении, а сам он никогда так долго не треплется, в крайнем случае минут пять-шесть! Стоять здесь дальше смысла не было, но вернуться к ребятам несолоно хлебавши я тоже не мог. «Нужно ехать к Рафику. Туда на такси не больше получаса, а оттуда на его машине еще быстрее, ведь меньше чем под сотню шеф не ездит!» – прикинул я про себя и, быстро миновав пустынный двор, вышел на шоссе.
К дому Рафика я добрался только через полтора часа. Мокрый, злой и грязный. Частник, в конце концов «сжалившийся» надо мной, запросил неслыханную цену, и я, не торгуясь, отдал, хотя больше всего в этот момент мне хотелось двинуть ему по зубам. Было уже за полночь. Дождь наконец прекратился и ветер утих, но меня колотил озноб, а промокшая одежда противно липла к телу. В окнах Рафика горел свет. «Процветаешь, значит, сволочь! – взбесился я. – А мы должны стеречь твои поганые компьютеры! Ну погоди, сейчас я тебе все выскажу! И завтра же уволюсь из твоей шараги!»
Забыв про лифт, я пулей взлетел на третий этаж и с силой прижал палец к кнопке звонка. Внутри никто не отозвался. Я позвонил еще – все та же гробовая тишина. «Все ясно, пьяный и дрыхнет. Ну ничего, сейчас проснешься!» – в бешенстве я ударил в дверь ногой, что-то треснуло, и я ввалился в квартиру. В прихожей горел свет. На светлом паласе виднелись грязные следы, а около двери в комнату валялся перевернутый телефон, попискивая короткими гудками. В воздухе ощущался странный, неприятный запах. Сердце сжалось в предчувствии беды.
– Рафик, ты где? – негромко позвал я осевшим голосом. Никто не отозвался.
Осторожно ступая, я прошел на кухню, затем осмотрел две ближайшие комнаты. Там никого не было. И наконец в третьей, самой дальней, я обнаружил Рафика. Судя по запаху и пятнам на лице, он висел здесь не менее суток. Шею его стягивал тонкий кожаный ремень, привязанный к железному крюку, на котором раньше крепились поддельные рыцарские доспехи. Теперь они бесформенной грудой валялись в углу. Лицо Рафика, почерневшее, искаженное гримасой удушья, покрывали синяки и ссадины. На подбородке запеклась кровь.
Видимо, перед смертью он отчаянно сопротивлялся. Я споткнулся обо что-то мягкое и, опустив глаза, увидел кошку Марианну со сломанным хребтом. «Господи! А ее-то за что?! Какие же все-таки сволочи! Это, наверное, тот самый Принц, – мелькнула мысль, – правду говорил «орангутанг»!»
От отчаяния и бессильной ярости я заплакал. Комната поплыла перед глазами.
Я не заметил, сколько прошло времени, но ясная, пронзительная мысль вернула меня к ребятам. «Если убили Рафика, то... ведь недаром там отключился телефон. Может, еще успею!» На столе я заметил ключи от машины и положил в карман.
«Рафик, – обратился я к мертвецу, – ты был хорошим шефом, и извини, что я плохо подумал о тебе! Прощай, друг! Мне пора!»
Машина, как обычно, стояла внизу у подъезда. Прав у меня не было, и водитель я был никудышный, но теперь это не имело значения. Несясь по пустынным улицам, я думал только об одном – лишь бы успеть. Господи, лишь бы успеть!..
В двух километрах от конторы я едва не врезался в крытый фургон, с бешеной скоростью ехавший по ночному шоссе. За ним впритирку следовал «жигуленок» с выключенным светом в салоне. Тогда я почти не обратил на них внимания и лишь через километр что-то смутно заподозрил.
Не доезжая двухсот метров до конторы, я заглушил мотор. У дверей стояла серая «Волга» с погашенными фарами. Подозрение превратилось в уверенность. Все встало на свои места. Это они меня дожидаются. Не успел!
В бардачке машины я нащупал финку, которой Рафик обычно открывал бутылки с пивом. Сжимая в руке нож, я осторожно двинулся к дому. Подойдя вплотную, я прислушался. За дверью слышались голоса. Похоже, их там только двое. «Храбрые же вы, однако!» – подумал я, осторожно заглянув в окно. Моих ребят нигде не было видно. Посреди комнаты ползал здоровенный бугай и что-то вытирал с пола, наверное, кровь. Другой стоял несколько поодаль, покуривая длинную дамскую сигарету. Я его сразу узнал. Это был тот самый хлыщ, с которым мы подрались год назад возле «Фазана». Теперь я знал, кто это такой. Рафик недавно мне все рассказал.
– Давай закругляйся, – буркнул Китаец, обращаясь к амбалу, – он может скоро появиться! Нужно, чтобы в первый момент он ничего не заметил. Мы должны взять его живьем!
– Зачем? – осклабился бандит, подняв голову от пола. – Он и мертвый будет хорош!
– Не твое дело, скотина, сказали, значит, делай, – процедил Китаец, брезгливо сплюнув на пол. – Знать бы, куда он делся!
– Зато куда подевается, я знаю точно, – сострил бугай и заржал, – в бочку с цементом, к своим дружкам! Слушай, Жора, – вдруг посерьезнел он, – почему армяшку мы висеть оставили? Ведь это след!
– Дурак, какой след! У Балаяна две судимости. Мало ли кто его пришил! Менты особо копаться не станут. К тому же шеф велел оставить его для примера другим, он хочет дань с района повысить! А вот его «шестерок» нужно спрятать получше, тут вони может быть много. Да и ментов это запутает, если все же решат копаться – на этих ребят подумают.
«А ты не дурак, – подумал я про себя. – Ох не дурак, только мозги тебе больше не понадобятся, мертвецам они ни к чему!»
Бугай тем временем, закончив вытирать кровь, выжал тряпку в ведро.
– Выплесни воду и погляди, что там в окрестностях. Да машину отгони подальше, а то за этой суматохой совсем забыли, – приказал Китаец и выбросил окурок в ведро. – А я схожу отолью, – продолжал он, направляясь в сторону туалета.
Видимо, они совсем недавно здесь, а в том фургоне увезли компьютеры и трупы моих ребят. О, если бы я успел на полчаса раньше! Если бы успел!
Бугай прошел в дальний конец комнаты и что-то взял со стола. Присмотревшись, я понял, что это автомат «узи» с глушителем. Медленно он направился к двери. Затаив дыхание, я прижался к стене. Скрипнула дверь. В проем высунулась башка бандита и осмотрела окрестности. Меня он не заметил и, чуть помедлив, направился к машине. Подкравшись сзади, я обрушил ему на шею страшный удар ребром ладони. Не пикнув, бандит мешком свалился на землю. Для верности я ударил еще раз ногой в висок, однако не в полную силу: пока он нужен был живой.
Оставив бугая валяться в грязи, я прокрался в дом и замер возле порога. Про автомат я в этот момент не вспомнил. Из туалета послышался шум спускаемой воды, затем шаги по коридору, и в комнате появился Жора Китаец собственной персоной. Увидев меня, он на мгновение остолбенел и тем лишил себя последнего шанса на жизнь. Прежде чем он успел прочухаться и выхватить пушку, я метнул нож. Клинок вонзился ему в горло. Китаец как-то странно замахал руками, ударился спиной о стену и начал медленно сползать на пол, беззвучно разевая рот.
– Подыхай, гад, – бросил я, направляясь к двери. Пришла пора заняться его дружком. Бугай по-прежнему валялся в грязи: отключил я его капитально. Подобрав выпавший автомат и обругав себя за то, что не сообразил сделать это раньше, я схватил бугая за руку и волоком потащил в дом. В комнате я швырнул его на пол и начал ждать. Прошло минуты три, но он, кажется, не собирался приходить в себя. Тогда я набрал в умывальнике полведра воды и с размаху плеснул ему в рожу. Бугай застонал, с трудом разлепляя мутные глаза.
Ознакомительная версия.
