Ознакомительная версия.
– Тоже мне, теорема Пуанкаре.
– В общем, ты прав. Жена тут же затеяла ремонт, записала дочь на платные бальные танцы, купила новый холодильник, да еще влезла в кредит… В итоге денег как не хватало, так и не хватает. На мой взгляд, их стало даже меньше, чем было до защиты.
– Ничего нового. Знаешь, один мой знакомый – сейчас уже пожилой и далеко не самый бедный человек – как-то сказал: «Мир слишком огромен и удивителен. Не следует хоронить его под субботними пакетами из «Ашана» и отдыхом с женой в Сочи».
– Неплохо сказано.
– Сейчас ему уже за шестьдесят. Живет в Италии и счастлив. А все потому, что двадцать лет назад сумел сбросить с себя бремя семейного мученика и начать жизнь сначала. И, представь, дети благодарны ему.
Перестав жевать, Сидякин удивленно посмотрел на Захара.
– Да-да, Гена, – кивнул тот. – Он не только сам стал Человеком, но и смог дать им приличное образование и обеспечить нормальную жизнь…
После часа посиделок тема разговора, как водится, плавно перетекла на работу. Генка с трепетным любопытством расспрашивал Захара о странах, где тому доводилось побывать, об операциях, о боях, ранениях и наградах.
Очищая креветки и прихлебывая из большого бокала свежее пиво, Гурьев рассказывал. Не обо всем, разумеется, а лишь о том, что не носило гриф «Совершенно секретно». Но и этого было достаточно, чтобы школьный приятель слушал с открытым ртом, а потом долго восторгался услышанным.
– У тебя шесть боевых орденов?! – с придыханием переспросил он, когда Захар умолк.
– Шесть. И еще парочку господа чиновники зажали. Ну, да бог им судья.
– Вот это да!
– Давай-ка теперь о тебе, – предложил капитан.
– Обо мне? Так ведь ты уже все знаешь. Женат, двое детей…
– Не об этом. Расскажи о работе.
Потускнев, Сидякин пожал плечами:
– Что в ней интересного? Езжу каждый день к десяти часам. Сижу в лаборатории либо перед микроскопом, либо перед монитором компьютера. Общаюсь с подопытными мышами, нюхаю проклятые препараты… Пропах уже ими с головы до ног. В шесть вечера составляю отчет, в половине седьмого еду домой. Вот и все мои «подвиги».
Последняя фраза была сказана с нотками такой безнадеги, что Захару опять стало его жалко.
– Ты когда-нибудь имел дело с вирусами? – спросил он.
– Только с ними и работаю. По крайней мере, последние лет семь.
– Ну и как?
– Что «как»?
– Как успехи? Ты можешь считать себя крутым вирусологом?
– Странный вопрос, – замялся Генка.
– Не скромничай, говори, как есть.
– Премии получаю регулярно. Начальство довольно. Диссертацию написал на тему «Закономерности мутаций малоизученных вирусов Средней Азии и Северной Африки». ВАК на защите поставила моей работе высшую оценку.
Встав с кресла, Захар в задумчивости подошел к окну.
– А в чем дело? Почему тебя заинтересовала моя работа?
– Скажи, – медленно повернулся Гурьев к приятелю, – у тебя есть какие-нибудь мысли по поводу изменения своей жизни? Или ты смирился и не хочешь ничего менять?
– Нет, почему же? Хотелось бы изменить.
– Ну, продолжай-продолжай. Как ты намерен ее изменять?
– Знаешь, – вдруг оживился Гена, – была у меня одна идейка. Закачаешься! Вот, послушай. Заключаем договор с оператором сотовой связи на «платный номер»…
– Не понял. Это как?
– Это когда любой звонящий сам тебе платит за звонок на твой номер.
– Понял. Что дальше?
– Дальше берем в банке кредит.
– Замечательно. А потом?
– А потом «забываем» платить взносы по кредиту.
На этой ступени ознакомления с планом Сидякина Гурьева заклинило.
– Объясняю, – расплылся в довольной улыбке «великий комбинатор». – Если у тебя возникает просрочка с выплатой по кредиту, то коллекторы начинают круглосуточно звонить на твой платный номер с требованием выплатить образовавшийся долг.
– Ну, и?..
– Ты что, не понимаешь?!
– Нет.
Глядя на непонятливого товарища, Генка рассмеялся:
– Они названивают, а ты гребешь бабло лопатой! Профит!!
– Гениально, – буркнул Захар. – Между прочим, когда кто-то из граждан уклоняется от налогов, а также не платит банкам по кредитам, то где-то плачет маленький ребенок чиновника, которому не хватает на кокаин.
– Думаешь, не прокатит?
Тяжело вздохнув, Гурьев серьезно спросил:
– А нормальные мысли, без похмельного авантюризма, в твоей башке рождались?
– Если честно, то нет, – погрустнел Сидякин. – Но что-то поменять все-таки хотелось бы.
– Скажи, если бы тебе сейчас выпал шанс – ты решился бы на этот шаг?
– Что значит «выпал шанс»? Я тебя не понимаю.
– Ну, предположим, если бы кто-то предложил поехать в другую страну, получить огромную порцию адреналина, а заодно подзаработать хорошие бабки. Согласился бы?
– То есть уволиться из института? – изумленно проговорил Геннадий. К такому повороту он был явно не готов.
– Зачем увольняться? Для начала можно взять отпуск за свой счет.
– Постой, у тебя есть конкретное предложение или… или ты в интересуешься в общем смысле?
– Видишь ли, мой шеф ищет хорошего вирусолога для одной непростой командировки. Я мог бы порекомендовать тебя, но для этого нужно твое согласие.
– А куда предстоит ехать?
– Пока не знаю. Но это не важно.
– Надолго?
– Дней на десять. Максимум на две недели.
– Надо бы посоветоваться с женой… – затянул было Сидякин.
– Нет, – отрезал Захар. – Это решение ты должен принять сам. Без бабских соплей, советов и подсказок.
– Почему?
– Потому что в нашем ведомстве серьезная работа для серьезных мужиков.
– Когда я должен дать ответ?
– Для начала ты должен будешь встретиться с моим шефом. Вероятно, он задаст тебе несколько вопросов и решит, подходишь ли ты ему для выполнения поставленной задачи. Вот тогда от тебя и потребуется ответ.
На лице Генки обозначилась мучительная борьба. В мечущемся по комнате взгляде были легко различимы и сомнение, и желание кардинально изменить жизнь, и дикий страх перед неизвестностью.
– Ну, так что, звонить ему?
В конце концов он взял себя в руки, хлебнул пива и решительно кивнул:
– Звони!
Поначалу генерал Поляков отнесся к словам Гурьева недоверчиво и даже свысока.
– Захар, я со своими связями не могу найти нужного человека несколько дней. Несколько дней и с привлечением половины своего аппарата! А ты звонишь и заявляешь, что таковой сейчас сидит у тебя в квартире и, полагаю, глушит с тобой водку. Я не ошибся?
– Не угадали. Мы пьем пиво. Вообще-то он профессиональный вирусолог, кандидат наук, много лет работает в НИИ имени Мечникова, имеет ряд научных работ. Ну, если вам неинтересно, то ищите сами.
– Ладно, дай ему трубку, – смилостивился Поляков. – Постой. Как его зовут?
– Геннадий Николаевич.
Что именно говорил и о чем спрашивал шеф, Гурьев не слышал. Он отправился на кухню, открыл холодильник и, загружаясь очередной порцией охлажденного пива, ловил лишь обрывки фраз своего товарища:
– Старший научный сотрудник. Да, этими видами я занимался – изучал несколько лет. Да, допуск имею… Работал. Нет, не было… Изучал. Опыт есть… Да, знаком. Я тоже принимал участие в этих экспериментах…
Вернувшись в комнату, Захар обнаружил взволнованно расхаживавшего по комнате друга. Телефон уже был выключен и лежал на столике.
– Ты чего ищешь? – удивился он.
– У тебя есть сигареты?
– Ты же не куришь?
– Как тут не закурить?!
– Держи. А что случилось?
– Твой шеф… То есть Борис Семенович… – выковыривал Сидякин сигарету дрожащими пальцами. – В общем… Одним словом, он попросил приехать к нему для личной встречи. – Упав на диван, он затянулся табачным дымом, закашлялся. Потом округлил глаза и выпалил: – Кажется, я ему подхожу. Представляешь?!
– Ну, и отлично. Чего ты разволновался?
– Ты понимаешь, что мы сейчас наделали?!
Захар деловито уселся в кресло, открыл две бутылки и наполнил бокалы пивом.
– А что мы наделали?
– Мы же вогнали себя в безвыходное положение!
– Таких положений не бывает.
– Да?! Если я подойду, то уже не смогу отказаться. Ты это понимаешь?!
– Ну, и хорошо.
– Хорошо… А что я скажу Вальке?
– Жене, что ли?
– Ей самой!
– Мы с тобой несколько минут назад обговорили этот вопрос. В институте оформишь отпуск за свой счет, а супруге соврешь про командировку в Биробиджан.
– Но я никогда не ездил ни в какие командировки! Я же сотрудник научно-исследовательского института, а не районной поликлиники! Нас на вакцинацию сельского населения даже не отправляют!..
– Надо же когда-то начинать, Генарик. Ты про пиво не забывай. Пока оно не нагрелось…
Кенберун, сорок километров южнее Аузура
Начало июля
Семья охотника Афри Кобу проживала в собственной хижине в сорока километрах к югу от Аузура. Цивилизация в Кенберуне была заметна только в крупных городах, коих на все небольшое государство, расположенное на западе Центральной Африки, насчитывалось ровно десять – по одному на каждую административную территорию, именуемую «регионом».
Ознакомительная версия.
