Но не таким человеком был Андрей Антонов по кличке Кот, чтобы с утра до вечера строгать доски, пилить, склеивать, подгонять углы, затем шлифовать и покрывать готовые плоскости лаком. Он долго думал, размышлял. И может быть, ему самому никогда бы и не пришла в голову простая в своей гениальности мысль – грабить поезда, проходящие по железной дороге. Но подвернулся хороший человек, двоюродный брат Ксении – женщины, у которой Андрей Антонов прижился и спал с ней, не расписываясь. Звали того хорошего человека Петром.
Как-то вечерком, сидя за столом, распивая вторую бутылку водки и глядя в глаза Антонову, Петр осторожно предложил:
– Ты, Андрей, мужик здоровый, силы у тебя, как у медведя. Делом заняться можешь.
– Это точно, – похвалился Антонов и взяв стальную вилку, легко загнул ее вокруг указательного пальца.
Двоюродный брат Ксении попытался ее разогнуть. Лицо Петра сделалось багровым, на лбу выступили жилы. Но как он ни напрягался, как ни морщил лоб, разогнуть вилку так и не смог.
– Дай-ка, – протянул свою крепкую ручищу. Андрей Антонов и без всякого видимого напряжения на лице выпрямил вилку, наколол на нее кусок соленого огурца и принялся с хрустом жевать.
– Вот так-то, своячок, – – сказал Андрей Антонов, наливая в стаканы водку.
Ксения подошла к своему сожителю и погладила его, как гладят большого пса – по загривку. Андрей Антонов на эту женскую ласку хищно улыбнулся, сощурил узкие глаза и подмигнул свояку:
– Бабы силу любят.
– Да-да, любят, – немного обиженно промямлил Петр.
– Так что ты хотел предложить? – пристально посмотрел в лицо захмелевшего свояка Антонов.
– Дело простое, – зашептал, подавшись вперед и опрокинув пустую кружку, Петр. – Ты, наверное, знаешь, что возле Медвежьей горы.., ну, возле этой лесистой сопки, железнодорожные составы еле тянутся. Ну, в гору же ехать тяжело…
– Конечно, знаю, – еще не понимая, к чему клонит Петр, поддакнул Антонов.
– Так вот, наше дело маленькое и нехитрое: подкрался к поезду, вскрыл вагон. А везти в вагонах могут что угодно, всякую всячину.
– Ну, вскрыл вагон, а дальше? – сжав запястье Петра своей сильной рукой, спросил Андрей Антонов.
– Дальше только и делай, что выбрасывай груз из вагона.
– Хорошо, выбросили груз, а потом?
– Потом собирай.
– Хорошо, собрали. А дальше?
– А дальше загрузим в коляску моего мотоцикла, отвезем в город и продадим.
– Тебя завтра же менты возьмут.
– А кто будет знать, что оно ворованное?
– Это мысль. Но ведь узнают же, где был ограблен поезд.
– Никто никогда не узнает. Я уже три года этим промышляю.
И только сейчас до пьяного Антонова дошло то, о чем ему толковал двоюродный брат Ксении.
«Вот почему он так богато живет Вот почему у него такой большой дом, мотоцикл, машина, две бензопилы, целых три отличных ружья, да и дом – полная чаша».
– Да-да, Андрей, все что я имею – с железной дороги.
– И не боишься, что тебя пристрелят?
– Кто пристрелит?
– На поездах бывает охрана.
– Не надо грабить те вагоны, где сидят солдаты.
– А как ты узнаешь?
– У меня глаз наметан, – потряс над столом сжатым кулаком Петр.
– Если у тебя самого так хорошо идут дела, то с чего ты мне вдруг предложил поучаствовать?
– Надоело смотреть, как вы с сестрой мучаетесь. И денег у вас нет, и на огороде ничего не растет, – Это дело, – вставая из-за стола, сказал Антонов. – А ну-ка, Ксения, принеси еще бутылку.
Та покорно выполнила просьбу, и на столе появилась третья бутылка водки. Антонов сорвал пробку, налил по полному стакану. Допив третью бутылку, мужчины порешили, что в следующий раз вдвоем пойдут на дело, пошмонают проезжающие поезда.
Со времени того разговора прошло три года. Много воды утекло с тех пор. Поначалу дела пошли у них как нельзя лучше. Раз или два в месяц ходили Андрей с Петром на железную дорогу, где успешно промышляли грабежом вагонов.
Место для подобного предприятия было тут идеальное. Поезда тянулись на подъем так медленно, что хоть пешком иди рядом с вагоном. Тем более, железная дорога дугой огибала сопку и машинист, естественно, не мог видеть, что происходит с вагонами.
Попадались вагоны с бензопилами, самым ходовым здесь товаром, с холодильниками и телевизорами, автомобильными покрышками. Но иногда не везло. Вскрываешь вагон, а там – большие станки. Вытащить их можно было только подъемным краном. Встречались гигантские коленвалы от военной техники, мешки, в которых везли какую-то химическую дрянь. И не знаешь, удобрение это или отрава.
Пару раз нарвались на стрельбу, но Бог миловал – до поры до времени удачливые грабители оставались в живых, приобретая опыт и учась осторожности.
– Мы с тобой, Андрей, настоящие партизаны. Наверное, так же во время войны партизаны грабили немецкие эшелоны.
– Мы же их под откос не пускаем. – шутил Антонов, Брат Ксении в ответ лишь ржал, как породистый жеребец.
– Если понадобится – пустим. Тротил у меня есть – как-то раз нарвался на военный эшелон. Дело было в кромешной тьме, думал – куски мыла и выбросил несколько ящиков. Немного, так, чтобы жене на полгода хватило. А потом рассмотрел, вижу, в каждом куске мыла дырка сделана. Тут до меня и дошло, что я тротил упер с эшелона.
– А эшелон точно военный был?
– Да черт его в темноте разберет! Помню, вагонов было пять десятков и тянулся он еле-еле, как улитка по ветке.
– Самое сложное в нашем деле – угадать, что лежит в вагоне. Но в этом мы с тобой специалисты.
– Нам везет, почти никогда не ошибаемся.
– До поры до времени. Не зарекайся, – одернул Петра Антонов.
Предупреждение оказалось не напрасным. Как-то, чуть больше года назад, темной грозовой летней ночью свояки в очередной раз пошли на дело. Состав медленно полз в гору. Пропустив локомотив и три вагона, Андрей свистнул, и они с Петром двинулись к составу. Медленно проплывали перед их лицами двери вагонов, на которых висели пломбы.
– Этот брать не стоит. Этот тоже. А вот этот мы сейчас ковырнем, – сказал Петр и принялся орудовать фомкой.
Он шел рядом с вагоном, чуть быстрее обычного и наконец дверь отошла в сторону. Петр влез в вагон. И в это мгновение загремели выстрелы, сливаясь со стуком колес на стыках рельсов. Петр дико закричал, вывалился из вагона, скатившись в кусты. Антонов тут же бросился к своему напарнику. Тот корчился, на губах выступила кровавая пена, глаза лезли из орбит.
– Убили.., меня убили.., я умираю…
Андрей не спешил помочь. Он прижался к земле рядом со свояком, опасаясь следующих выстрелов. Немного осмелел Антонов только лишь тогда, когда рядом с ним прогрохотал последний вагон с красным фонарем. Охранники, на которых нарвался Петр, не стали останавливать поезд.
– Помоги… – шептал Петр.
Андрей наконец-то поднялся в полный рост и посмотрел, что же случилось с Петром. Тот лежал на колких камнях, запрокинув голову, прижав руки к окровавленному животу. Между пальцев сочилась густая кровь. Он тяжело дышал.
– Эка тебя зацепило, – пробормотал Андрей. Петр медленно отвел трясущиеся руки от живота и задрал свитер вместе с окровавленной майкой. На животе зияли четыре пулевых отверстия. Из них, клокоча, как из прорванной трубы, лилась кровь. Петр снова прижал руки к животу, словно так он мог остановить кровотечение. Испуг и растерянность у Антонова быстро прошли. Он понял: нужно что-то делать, нужно спасать свояка.
– Лежи здесь и не шевелись! – крикнул Андрей. В глазах Петра зажглась надежда.
– Пить… – прошептал он.
– Тебе нельзя. Сейчас быстро сбегаю в поселок за Ксенией, возьму лошадь и отвезем тебя к фельдшеру.
– Быстрей.., быстрей… – бормотал, теряя сознание, Петр, его лицо даже в темноте казалось белым, а кровь – черной.
Ломая кусты, царапаясь о ветки, не разбирая дороги, Андрей Антонов помчался к видневшемуся вдали поселку. Всего лишь каких-то два огонька горели в ночи. Он знал: это светится окно в доме Ксении и горит единственный на весь поселок фонарь возле маленького магазинчика, открывавшегося два раза в неделю. Андрею показалось, что бежал он до поселка несколько минут. Это время промелькнуло в его памяти как короткий, вагонов из пяти, железнодорожный состав.
Антонов вбежал в дом. Перепуганная Ксения поднялась из-за стола. Она не ждала такого раннего появления своего сожителя. Увидев перекошенное от страха лицо Андрея, Ксения вскрикнула и все поняла.
Она всплеснула руками:
– – Что? Петр!
– Запрягай коня, Петра ранили!
– Боже мой! – запричитала женщина, выбегая на улицу.
Вдвоем с Ксенией они быстро заложили телегу и, даже не думая о том, заметит ли их кто-нибудь из соседей, не заботясь о предосторожностях, стегая коня, помчались в ночь к железной дороге. Но как ни гнали они коня, вырывая друг у друга вожжи, все же Ксения и Андрей опоздали. Да и невозможно было успеть, потому что Петр, потеряв сознание сразу после ухода Андрея, так в себя и не пришел.
