отпуск и вперёд.
– А так, может, и лучше. Помню после ранений, как долго раны болели. А здесь в подвалах так ухандокают – мама не горюй.
– Мужики, давайте о приятном. Представляете, ещё день-два и мы, наконец-то, придём в какую-нибудь деревню и поедим. Красота.
– День-два. Ага, конечно. Может, силки поставим?
– Зачем? Мы же не в пустыне. Ещё километров пять или, как здесь говорят – вёрст, и будет какое-нибудь жильё.
– Интересно, верста ведь русское слово?
– Скорее всего, в первом экипаже было много русских, вот наше слово и зацепилось.
– Ну, тогда уж был бы километр.
– Тоже верно.
– Всё равно без русских не обошлось.
– И то верно. Ах ты, старец, ну мудрец. Вон вдалеке какие-то дома. Как всегда прав оказался.
– Не. Просто старики страдают дальнозоркостью. Или близорукостью? Не помню. Короче, я их давно срисовал.
Солнышко было на той стадии, когда его называют нежным и ласковым. Юркий ветерок, подобно добросовестному гастарбайтеру, разметал перед ними опавшие листья и мелкий мусор. Невысокий добротный штакетник забора, почётным караулом сопровождал их в центр деревни.
– Так и хочется налить большую кружку квасу, поставить лавку где-нибудь в теньке и расслабиться.
– Не согласен.
– В натуре, Дима, ты против расслабиться?
– Не. За это я только «за». Лавку нельзя взять и поставить в тенёк. Лавка прибивается «намертво» к стене, и на ней можно ночью спать, а днём сидеть. Это стационарный предмет. А скамейку, табурет, кресло – это не проблема.
– Ну, мы академиев не кончали.
– А в академиях этому и не учат. Там, как мы уже выяснили, учат умному, а не полезному. А деревня – это квинтэссенция пользы. Там многие обычаи и привычки полезны, но не всегда понятны умным. Поэтому перед ними не надо задумываться, а просто довериться, как мы доверялись Уставу гарнизонной и караульной службы.
– Здесь соглашусь. Взять, в натуре, тот же праздник Ивана Купалы. На этот праздник даже самая страшненькая деваха могла вполне законно зачать ребёнка, и никто за это ей плохого слова не скажет.
– Аркадий, у древних русичей моду навязывал не Слава Зайцев со своими двухметровыми штакетами и грудью минус первого размера, а природа с её необходимостью выживать, т.е. постоянно плодиться, чтобы не зачахло племя. Поэтому у нас предпочитали Кустодиевских девушек.
– Мужики, ёшкин кот, давайте не будем об этом. У меня дома осталась точно такая девушка, а я здесь прыгаю, как козёл недоинный.
Где-то чуть дальше и левее послышался шум и крики.
– Ах, ты, ведьма старая, да я тебя на ботву порву!
– Дима, не упоминай козла в суе. Слышишь? Ты только сказал, чтоб кому морду лица набить, и пожалуйста. Пошли, разберёмся?
– А у нас есть выбор? Мы же, как три мушкетёра, ходим, и приключения на задницу ищем.
– Пока мы находили их только на чужую задницу.
– Чем чаще ищешь, тем больше шансов найти и на свою.
– Это скажет нам о нашей профнепригодности.
– У-у-у, мама миа. Тебе, точно, пора в академию поступать.
Перейдя с походки блаженно вперевалку на армейский походный шаг, они свернули в ближайший переулок и уже вскоре вышли к распахнутой калитке, сквозь которую был виден небольшой чистенький дворик. На крыльце, в страхе прижав к груди руки, стояла среднестатистическая бабулька-василёк, а рядом, набычившись, как пара молодых буйных бычков, напирали на неё «двое из ларца, одинаковых с лица». Хотя лица у них были и не слишком похожи, но то, что они были сделаны одним папашкой, сомнений не вызывало.
– Что за шум, а драки нет!? – Пошёл вперёд Аркадий.
– Аркаша, не торопись. Ты же сам сказал, что эти козлы мне даны, чтобы пар выпустить.
– А я что? Я ни чё. Пожалуйста. Я постою, семечки погрызу.
– Парни, так нельзя – сразу по морде. Обождите. – Сказал старец, выходя вперёд.
– Absit verbo invidia – «не взыщите на слове», братья, но вы явно Ab irato – «во гневе». Что произошло? Расскажите нам, пока не произошло что-то нехорошее.
– А это что за баран? – Спросил один брат у другого.
– Чувствуется деревня и соответствующие нравы. Ad majorem Dei gloriam – «к вящей славе Божией», ответьте, пожалуйста, братья, чем разгневала вас эта женщина?
– Ты пастор что ли? Городские. Давай, идите дальше, а то и вам достанется, ублюдки.
– Не парни, вы слышали? Эти козлы нас ещё и ублюдками назвали? Уважаемый Митрас, что вы скажете на это? – Начал ёрничать незаслуженно обиженный старец, которому и человеческое было не чуждо. – Придётся Ad verbum audiendum – « пригласить вас для собеседования». Да, бывает у нас и такое. Хотя и A casu ad casum – от случая к случаю, но всё-таки бывает.
– Этот сын шакала меня уже достал.– С рыком произнёс один из братьев, и сошёл с крыльца.
– Что ж, Abusus non tollit usum – «злоупотребление не отменяет употребления». Мавр сделал своё дело, Мавр может удалиться. На сцене остаётся только Дездемона. Дим, постарайся, чтобы они потом ушли домой собственными ногами, а то у них в каждом побольше центнера будет,– тащить пупок надорвёшь, и здесь падаль оставлять не хочется. – Сказал старец, уступая дорогу Дмитрию.
И всё-таки, десантники, спецназовцы и прочая, и подобная им братия не совсем нормальные люди. Хотя в критических ситуациях именно они чаще всего и поступают адекватно. Адеватно ситуации. А нормальные люди, типа интеллигенции, начинают паниковать и не знают, что им делать. А десантнику, даже предчувствие драки, боя, поднимает настроение, придаёт здоровый кураж.
Скользящим шагом, подобно змее, скользнул вокруг старца Дмитрий, и на третьем шагу мавашей-гере привёл в ступор нахала. Потом, ударом под колено, поставил на колени. Сложив руки «лодочкой», хлопнул ими по ушам. Раздался крик боли. Схватившись за голову, здоровяк повалился на землю.
– Может, ему язык вырвать, чтобы помнил и знал, что нельзя оскорблять честных налогоплательщиков. Кстати, сочувствующие есть? – Спросил Дмитрий, поворачиваясь ко второму.
Второй здоровяк явно не ожидал такого. Бывает, что кто-то начинает считать себя первым парнем на деревне, забывая, что вокруг много деревень, и где-то, но найдётся ещё более крутой перец.
– Эта… брат ….. эта … того
– Всё по классике жанра. Начал мычать. А пять минут назад имитировал рычание. Меняются времена, меняемся и мы. Правильно старец?
– Правильно, сын мой. Absolvo te! – «оправдываю тебя и поступок твой», ибо здесь мы живём по мирским законам, и по мирским законам наказываем. Так заведено Ab antiquo – «исстари», «издревле».
– Аминь.
– Ты чё! Это не по теме. Я ж говорю тебе – по мирским законам.
– Тьфу ты. Ляпнул по привычке.
– Не ляпай. И не плюй, ведь у
