Проскочили мост, и вскоре наш поезд начал замедлять ход. Вокруг расстилались поля с сочной зеленой травой. Вообще во Вьетнаме все растет.
– Интересно, а сколько платят местному садовнику?– Спросил я.
– А с чего ты взял про садовника?
– Да это же элементарно, Ватсон. Сколько мы ни ехали, трава была по … Короче, тебе по пояс будет. А тут – по колено. Или, по-другому говоря, не выше колес поезда, чтобы труднее было заметить, как часто сворачивают в этом месте. Незаметный полустанок и все.
– Слушай, а ты часом в ЦРУ не подрабатываешь? Больно приметливый какой.
– Нет. Я отказался. Мало платят.
– Понятно. Интересно, этот вывод только тебе в голову пришел? Надо будет шефу доложить и отработать этот вопрос.
– А ты, что в особом отделе служишь?
– Нет. Военная разведка. Но об этом лучше забыть.
– Да нет проблем. Тем более, все равно скоро разбежимся. У нас ваших-то нет.
– А вот тут ты ошибаешься, сэр Шерлок Холмс. Наша база разместилась рядом с вашей. Лишней профилактика не бывает.
– Само собой. А вот и приехали. Не хотел бы я служить на этом вокзальчике. Как у них от скуки крыша не едет.
– Едет. Иногда, даже круто. Вот тут уже ваши особисты работают. Ладно, пошли, погуляем. Скоро подойдут машины, и поедем домой.
– Кому домой, а кому в командировку.
– Уговорил. Все равно пошли. В России такой природы нет.
Действительно, земля одна, но как она разница даже на одном материке: в Москве, Воронеже, Саратове, Краснодаре – один климат, в тундре – вечная мерзлота, здесь – бушуют джунгли, и урожай несколько раз в году снимают. Вокруг просеки росли небольшие пальмы, на которых кричали обезьяны. Буквально метрах в десяти от нас ходил по земле, собирая и суя в рот что-то, большой гиббон, совершенно не обращая на нас внимания. Было здорово, только редкие москиты иногда подло исподтишка наносили свои ядовитые укусы. Машина почему-то задерживалась, и мы удалились от эшелона метров на пятьсот.
– Обрати внимание. Редкая удача. Среди оплетенной лианами бамбуковой рощи мы видим низкорослый кустарник с розовыми цветочками. Это раувольфия серпентина. Каждая ее веточка ценится на вес золота. Из этих скромных листочков добрые человеческие руки добывают алколоиды и делают нужные человеку лекарства. Ими лечатся гипертоники. Может, слышал про лекарство резерпин. Но… недобрые человеческие руки из них же добывают страшный, не оставляющий следов, яд. Им пользуются и у нас, и в ЦРУ. Слабой дозой этого яда у жертвы можно вызвать временный паралич, а сильной дозой можно резко снизить кровяное давление и спровоцировать мгновенный инфаркт.
– Вах, откуда ты все это знаешь? Даже латынь?
– Кто на что учился, мой юный друг. Стоп. Ты слышишь?
– Да. По-моему, это Газ-66.
– Верно. Возвращаемся.
Когда мы вернулись к пакгаузу, там уже стояла “санитарочка“ с красным крестом на капоте и дверце. Из машины вылез солдат-водитель и с улыбкой пошел навстречу нам.
– Здравия желаю, товарищ командир. Ваши вещи и товарища старшего лейтенанта я уже загрузил. В салоне холодненькое пиво в баночках. Специально для вас. Ну, в смысле, вам с товарищем хватит.
– Привет, Сергио. Рад тебя видеть. А я для тебя, паршивец, тоже подарок привез с большой земли. Ну, не очень большой, так – сувенир. Но он в чемодане. Отдам на базе.
– Спасибо, товарищ командир.
Мы удобно устроились в салоне автомобиля. Открыли пакетики с сушено-солеными кальмарами. Дернув за чеку, привели в боевое состояние свои баночки с пивом. Дорога была отлично укатана, хотя и поросшая травой. Не то, что в России. Так что добрались мы великолепно. Все-таки войсковая часть есть войсковая часть. И как сверху ты ее не маскируй, а сбоку вояка все равно углядит свое родное, военное. Машина остановилась. Водитель шустренько вскочил в салон, схватил наши вещи и понес рядом с нами.
– А вы, товарищ старший лейтенант, к нам? Служить?
– Да, но только в командировку. Чтоб вам не скучно было.
– Во-во. Точно. А то у нас уже три месяца ничего. Даже не бомбили не разу.
– Типун тебе на язык, Сергио! Постучи по дереву. Накаркаешь, оболтус.
Солдатик поставил сумку на землю и постучал себя кулаком по голове – имитируя стучание по дереву.
– И то верно. До дембеля недалеко. Мало ли что. Кстати, товарищ командир, по слухам у нас новый резидент поселился.
– Где?
– А кто ж его знает? Может, в Хайфоне, может, в Ханое. Но не в Сайгоне – это точно. А, может, он катается туда-сюда, чтобы не вычислили.
– Как ты сказал? Интересная мысль. В теории между практикой и теорией нет разницы. Но на практике очень большая разница. Надо доложить командиру. Кстати, а вот и он.
Мы подошли к двум офицерам, которые стояли у аляписто разукрашенной палатки УСТ-56.
– Здравия желаю, товарищ командир. Прибыл с большой земли без происшествий. Отдохнул нормально. Не женился. Все, что вы просили, сделал. Доложу вечером. А это – старший лейтенант-попутчик. Командировочный к соседям. И, хочу доложить вам, посмотрел он посторонним новым взглядом и сразу указал нам на наш просчет. Только мы подъехали к развилке, как он сразу спросил, сколько мы платим нашему садовнику. Представляете, он сразу угадал слово, которым мы сами его в шутку называем. А почему? Да потому, что между садом и диким лугом огромная разница. А как мне сказал водила, что поселился новый резидент, и, возможно, он ездит по нашей железке, то, опять же возможно, он тоже это заметил. Они же не дураки. Чует мое сердце, что надо на время опять менять дислокацию.
– Старший лейтенант, говоришь? Ешкин кот. Озадачил ты меня. Даже порасспрашивать желание отпало. Тем более, это совпадает и дополняет другую информацию. Если это так, то последствия могут быть очень печальные. Ты же сам знаешь, что выгружают сейчас из вагонов.
– Во-во.
– Вот и я говорю: во-во. Капитан Сергеев! Бегом на площадку, передать приказ: машины не выгружать, а сразу же отправлять на базу 4а. Туда же отправить разгрузочную команду и квартирьеров для подготовки базы к приему основной базы. Понял?
– Так точно, товарищ командир. – Ответил какой-то офицер, проходивший мимо с двумя солдатами, и побежал исполнять приказ.
– Дисциплина. Ничего себе.– С уважением подумал я.
После этого командир повернулся к нам.
– Старший лейтенант, солдат поможет тебе донести вещи и покажет дорогу. А нам, извини, надо работать.
Я кивнул головой, и в сопровождении солдата пошел в расположение нашей части. Сейчас здесь в командировке находилось, как минимум, человек двадцать-двадцать пять из нашей части и многих из них я хорошо
