бы хотелось, чтобы подорвались пацаны из баклажанной девяносто девятой. Но если и не они, то и ладно. Так или иначе, кто-то, кто причастен к этим наркотикам, заплатит за здоровье Маши жизнью.
Внезапно Фима услышал звук двигателя. Услышал, как хрустит под колесами истрескавшийся асфальт. Вдали, за поворотом на въезд в кооператив, тьма стала рассеиваться под лучами фар.
Торопливо выключив и спрятав фонарик, Фима скрылся, пока его не увидели.
* * *
— Сам понимаешь, Михалыч, мы не можем взять деньги из общака, чтобы заплатить тебе. Кулым очень быстро все узнает.
С этими словами Слива отвернулся, уставился за окно. За ним, в темноте, мелькали очертания домиков-гаражей кооператива.
— А почему бы вам просто не скинуться? — Мрачно спросил Михалыч, сидящий на заднем сидении, рядом со Сливой.
— Деньги должны работать. Или ты думаешь, что я Комар и Седой сидим на сейфах с капустой? Не-не. Деньги трудятся. Вкладываются в бизнес, возвращаются, текут. Назревает большая сделка с Хасаном, и так вышло, что выделить тебе тридцать кусков зеленью — настоящая проблема.
— Но это не моя проблема. Порешайте как-нибудь сами.
— И все же, ты захотел посмотреть на наш тайник, — Слива снова обернулся. — Представь: чистый героин на тридцать тысяч долларов. Смешай его с чем угодно, хоть с мукой, и увеличишь прибыль в несколько раз.
— Ага. А торговать им я сам буду?
— Михалыч, — Вздохнул Слива. — Если ты согласился посмотреть, значит, тебе интересно. Не набивай себе цену.
Михалыч не ответил. Только отвернулся к окну.
Они подъехали к одному из дальних гаражей, и машина стала боком к воротам. Слива вышел, за ним последовали водитель, который тут же пошел к гаражу, открыть замок. Михалыч с Пальцем, сидевшим на переднем пассажирском, вышли, но остались у своих дверей.
Человек Сливы возился с замком недолго. Тот щелкнул в его руках, и браток принялся открывать створку. Внезапно щелкнуло еще что-то.
Водитель недоуменно бросил взгляд себе под ноги. В следующее мгновение раздался взрыв.
Раздался взрыв. Облако пыли поднялось у ворот гаража. Створка в одно мгновение откинулась, грохнув по стенке. Другую просто вмяло внутрь. По машине бабахнуло осколками, она тут же просела на спущенных колесах.
Прежде чем грохнутся на землю, за колесо, Михалыч видел, как в краткой вспышке и пыльном облаке завалились на землю Слива и его человек.
Первые несколько мгновений, Михалычу казалось, что его тоже посекло. Растянувшись на земле, он закрыл голову.
Когда эхо хлопка развеялось, он услышал, как на землю падают мелкие кусочки бетона, камешки, осколки. Они забарабанили по крыше погибшего мерса.
Михалыч медленно перевернулся и стал себя ощупывать. Вроде цел.
— Вот сука… — Пробурчал он под нос, а потом, с трудом сел, подлез к колесу. — Палец, ты там как? Живой?
— М-м-м-м… Вроде да… Только мне палец оторвало! — Замычал он и, оберегая раненую руку, припал к кузову машины спиной. — Вот сука! Одна ж целая рука осталась, и то раскурочило!
Почему-то это рассмешило Михалыча. Он поднялся, огляделся внимательно, потом зашел за мерс, чтобы посмотреть на последствия взрыва.
Водитель лежал у вмятой воротины без ног. Фрагменты его тела разбросало так, что Михалыч их и не видел. Человек не шевелился, и, кажется, умер на месте. Слива же, был еще жив. Его тучное тело лежало у искореженной двери машины. Дорогой серый костюм покрылся темными пятнами крови, видными даже в сумерках. На белой рубашке расцвело большое черное пятно. Все быстрее и быстрее оно расползалось, замещая собой белизну ткани. Его посекло осколками.
Слива дрожал и шевелился. Потом посмотрел на Михалыча почти осмысленно. Михалыч равнодушно склонил голову набок. Сел на корточки.
— А я ведь все знаю, — сказал он, умирающему Сливе. — Знаю, что вы падлы, собирались стравить меня с Кулымом, чтобы мы просто друг друга прикончили. Дураку ясно, что никаких денег вы мне давать и не собирались. А наркоту планировали вернуть, когда я сдохну. Знали, что я быстро ее не продам. Но знаешь, что я тебе скажу, мразота?
Михалыч приблизился к нему и схватил за лацкан, притянул к себе.
— Хрен вам. Замочить меня не выйдет. По вашим правилам я играть не буду. Да. И еще. Спасибо за подгон.
Слива раззявил рот так, будто бы пытался что-то сказать, а может быть он сделать свой последний вздох. Потом затих. Михалыч ухмыльнулся и встал.
— Босс, у тебя платочка нема? — Заныл поднявшийся Палец.
Михалыч вынул окровавленный платок у Сливы из нагрудного кармана пиджака, кинул Пальцу. Потом достал сотовый, позвонил.
— Босс! — Раздался на том конце обеспокоенный голос. — Мы видели взрыв! Все хорошо?
— Нормально. Целый. Снимайтесь с точек и давайте сюда, быстро. Да, и подгоните Буханку.
— Кто это его? Кулым? — Спросил Палец, наматывая платок на руку.
— Не. Вряд ли, — Михалыч спрятал телефон в карман. — Больно он правильный. Походу, у наших деловых партнеров есть еще какие-то недоброжелатели, мать их.
Он заглянул в гараж, подсветил себе фонариком. Подошел к ящикам и осмотрел их.
— Заберем? — Спросил Палец.
— Угу. Будет мне небольшой залог.
На улице показался свет фар. Михалыч вышел и увидел, как темно-зеленая УАЗ Буханка подвалила к входу. Стала позади мерса. Боковая дверь открылась и наружу повыскакивали бойцы Михалыча. Все это время, они, вооруженные автоматами, занимали точки вокруг, следили за местностью, и, если бы запахло жаренным, пришли бы Михалычу на помощь.
— Че такое? Че тут произошло? — Подбежал один из парней и посмотрел на Михалыча.
— А вон, — кивнул он на тела.
— Ясно. Че делаем, босс?
— Давно здесь? Видали, кто минировал?
— Не. Мы, как вы подъезжали, только подоспели. Гаишник, падла до#бался. Пришлось ему денег дать, чтоб отстал.
— Мля. Ладно. Ящики видите?
Парень пошел, аккуратно переступая через ноги мертвого Сливы, заглянул в гараж.
— Ага.
— Берем, грузим и валим нах отсюда.
— Мы все ж не влезем в Буханку вместе с ними, — сказал второй, заглянувший следом.
— Ну тогда ты, Гриша, пойдешь пешком. Понял? — Наехал на него Михалыч.
Тот не ответил, а только закивал, поджав губы.
— Михалыч! Михалыч! — Подбежал один из парней по прозвищу Ряженый.
— Че тебе? Давай, маслами двигай! За работу! — Подогнал Михалыч, указав на мужиков, уже таскающих в Буханку
