– Куда теперь, Билл? – спросила Беверли. – Вода шумит все сильнее. Очень не хочется здесь утонуть.
– Сейчас прямо, потом налево, – ответил Билл. – Наверное, нам лучше прибавить шагу.
Они шли еще с полчаса, Билл указывал, где поворачивать. Шум воды продолжал нарастать и в конце концов окружил их, и в темноте этот долби-эффект пугал. Билл ощупывал влажную стену на очередном перекрестке, когда вода потекла по его туфлям. Поток был неглубоким, но быстрым.
– Передай мне Одру, – сказал он Бену, который тяжело дышал. – Идем против течения. – Бен осторожно передал Одру Биллу, и тот закинул ее на плечо… так пожарные выносили людей из горящего дома. Если б она запротестовала… дернулась бы… сделала б хоть что-нибудь. – Что со спичками, Бев?
– Немного. Может, полдесятка. Билл… ты знаешь, куда мы идем?
– Думаю, д-д-да, – ответил он. – Пошли.
Он обогнул угол, и они последовали за ним. Вода пенилась, обтекая лодыжки Билла, потом дошла до икр, наконец до бедер. И шум нарастал. Тоннель, по которому они шли, мерно вибрировал. Какое-то время Билл думал, что поток слишком уж мощный, чтобы идти против него, но потом они миновали впускную трубу, через которую в тоннель поступало огромное количество воды – он даже подивился ее бурлящей силе, – и скорость потока заметно упала, хотя глубина продолжала возрастать. Вода…
«Я вижу воду, поступающую по впускной трубе! Вижу ее!»
– Э-э-эй! – закричал Билл. – Вы ч-что-нибудь ви-и-идите?
– В последние пятнадцать минут стало светлее! – крикнула Беверли. – Где мы, Билл? Ты знаешь?
«Думаю, да», – едва не сорвалось с губ Билла.
– Нет. Пошли!
Он полагал, что они должны приближаться к забетонированной части русла Кендускига, которая называлась Каналом… той части, что проходила под центром города и заканчивалась в Бэсси-парк. Но здесь был свет, свет, а никакого света в проходящем под городом Канале быть не могло. Однако в тоннеле становилось все светлее.
У Билла возникли серьезные проблемы с Одрой. Мешал уже не сам поток – скорость заметно упала, – а его глубина. «Скоро она у меня поплывет», – подумал Билл. Он видел Бена по левую руку, а Беверли – по правую. Повернув голову, мог увидеть и Ричи, который шел сзади. На дне тоннеля появился мусор, судя по всему, отдельные кирпичи и их кучки. А впереди что-то торчало из воды, как нос тонущего корабля.
Бен направился к торчащему предмету, дрожа в холодной воде. Мокрая сигарная коробка плыла прямо на него. Коробку он оттолкнул, схватился за торчащий предмет. Его глаза широко раскрылись. Из воды торчала большая вывеска. Он прочитал буквы «АЛ», а ниже «НАЗА». Внезапно он все понял.
– Билл! Ричи! Бев! – крикнул он и расхохотался от удивления.
– Что такое, Бен? – откликнулась Бев.
Схватив вывеску обеими руками, Бен развернул ее. Одной стороной вывеска царапнула по стене. Теперь они могли прочитать «АЛАДДИ» и «НАЗАД В БУДУЩЕЕ».
– Это же вывеска «Аладдина», – заметил Ричи. – Как она?..
– Улица провалилась, – прошептал Билл. У него округлились глаза. Он смотрел вперед. Света там было больше.
– Что, Билл?
– Что, на хрен, произошло?
– Билл? Билл? Что?..
– Все эти дренажные коллекторы! – воскликнул Билл. – Все эти старые дренажные коллекторы! Очередное наводнение! И, думаю, на этот раз…
Он двинулся дальше, приподняв Одру над водой. Бен, Бев и Ричи шли следом. Пять минут спустя Билл поднял голову и увидел синее небо. Он смотрел сквозь трещину в перекрытии тоннеля, трещину, которая, уходя от него, расширялась чуть ли не до семидесяти футов. А из воды впереди торчали островки и целые архипелаги: груды кирпичей, задняя половина «плимута» с открытым багажником, к стене тоннеля, как пьяный, привалился счетчик с парковки с красной табличкой «НАРУШЕНИЕ» над шкалой.
Идти дальше стало крайне затруднительно. То и дело встречались горки и пригорки, и каждый шаг грозил вывихом, а то и переломом лодыжки. Вода неспешно текла на уровне их подмышек.
«Сейчас здесь потише, – подумал Билл. – А окажись мы тут двумя часами раньше, даже одним, нам пришлось бы отчаянно бороться за жизнь».
– И что, нах, это значит, Большой Билл? – Ричи стоял у его левого локтя, лицо смягчилось от написанного на нем изумления. Смотрел он на перекрытие тоннеля.
«Только никакое это не перекрытие, – подумал Билл. – Это Главная улица. Точнее, то, что было Главной улицей».
– Я думаю, центр Дерри уже в Канале и продвигается по Кендускигу. Очень скоро он попадет в Пенобскот, а потом окажется в Атлантическом океане, и мы от него окончательно избавимся. Ты поможешь мне с Одрой, Ричи? Не думаю, что мне одному…
– Конечно, – кивнул Ричи. – Конечно, Билл. Никаких проблем.
Он взял Одру у Билла. При таком освещении Билл мог разглядеть ее даже лучше, чем ему хотелось. Грязь на щеках и на лбу только маскировала, но не скрывала бледность лица Одры. Глаза оставались широко раскрытыми… широко раскрытыми и невинными во всех смыслах слова. Мокрые волосы висели патлами. Она слишком напоминала надувную куклу, каких продавали в «Ларце наслаждений» в Нью-Йорке и на улице Рипербан в Гамбурге. Разница заключалась только в ровных, редких вдохах и выдохах… но и это мог быть какой-нибудь технический трюк.
– Как нам отсюда выбраться? – спросил он Ричи.
– Пусть Бен подсадит тебя. Ты вытащишь Бев, вы вдвоем – твою жену. Потом Бен подсадит меня, а мы все вытащим Бена. После чего я покажу вам, как организовать волейбольный турнир для тысячи второкурсниц.
– Бип-бип, Ричи.
– Бибикни своему заду, Большой Билл.
Усталость волнами прокатывалась по телу Билла. Он поймал взгляд Беверли и несколько мгновений держался за него. Она ему чуть кивнула, и он улыбнулся в ответ.
– Подсадишь меня, Бен?
Бен, который тоже выглядел невероятно усталым, кивнул. Глубокая царапина бежала по его щеке.
– Думаю, с этим я справлюсь.
Он чуть наклонился и переплел пальцы. Билл поставил на них ногу, потянулся руками вверх. Этого не хватило. Бен поднял ступеньку, которую образовали его ладони, и только тогда Билл сумел зацепиться за край пролома. Он подтянулся на руках. Прежде всего увидел бело-оранжевый оградительный барьер. Потом – мужчин и женщин, толпящихся за этим и другими барьерами. И наконец – Универмаг Фриза, только уменьшившийся в размерах и какой-то перекошенный. Но очень быстро до него дошло, что часть универмага уже ушла в улицу и Канал под ней, а оставшиеся этажи накренились и грозят завалиться в любой момент, словно стопка небрежно сложенных книг.
– Посмотрите! Посмотрите! Кто-то на улице!
Какая-то женщина указывала на то место, где в широкой трещине появилась голова Билла, а потом и он сам.
– Слава богу, выжил кто-то еще!
Она направилась к Биллу, пожилая женщина с косынкой на голове. Коп задержал ее.
– Там опасно, миссис Нельсон. Вы это знаете. Улица может провалиться в любой момент.
«Миссис Нельсон, – подумал Билл. – Я вас помню. Ваша сестра иногда сидела со мной и Джорджем». Он поднял руку, показывая, что с ним все в порядке. Внезапно ощутил прилив хорошего настроения… и надежды.
Повернулся к трещине, лег на проседающий асфальт, стараясь как можно равномернее распределить свой вес, будто находился на тонком льду. Протянул руки вниз, к Бев. Она схватилась за его кисти и он, собрав воедино остаток сил, вытащил ее из тоннеля. Солнце, которое уже скрылось за облаком, вдруг появилось вновь, вернув им тени. Беверли подняла голову, вздрогнула, потом поймала взгляд Билла и улыбнулась.
– Я люблю тебя, Билл. И молюсь, чтобы с ней все стало хорошо.
– С-с-спасибо, Бевви. – И его добрая улыбка вышибла у нее слезу. Он обнял ее, и толпа, собравшаяся за оградительными барьерами, зааплодировала. Фотограф из «Дерри ньюс» сделал снимок. Он появился в номере от 1 июня, который напечатали в Бангоре, потому что вода повредила печатные машины, установленные в типографии. Подпись под фотографией сделали совсем короткую и настолько правдивую, что Билл вырезал фотографию и потом много лет носил ее в своем бумажнике: «ВЫЖИВШИЕ». Одно только слово, но больше и не требовалось.
