Дон Пендлтон - Первый день поста

— И пусть держит все в полном секрете. Джордан наверняка везде понатыкал «жучков». Эти люди не заигрывают с системами спутниковой связи ради простой забавы. И еще скажи ему вот что: нынешнее дело имеет прямое отношение к «калифорнийскому проекту».

Броньола озабоченно нахмурил брови:

— Если я расскажу, он, несомненно, развернет аварийный план.

— Почему бы и нет? — пожал плечами Болан. — Главное — все делать тихо.

— Хорошо, тебе что-нибудь нужно?

— Мне необходимо разрешение на проведение операции для двух человек, то есть полная свобода действий, пропуск и все такое прочее, заверенное подписью главы Белого дома. Сделай из меня полковника, а из Джека — лейтенанта. Нам понадобятся официальные документы.

— Нет вопросов. Что-нибудь еще?

— Да. Обоим — армейское обмундирование. Джек весит примерно 85 килограммов, рост — примерно метр восемьдесят пять, нормальное телосложение. Размер обуви... Ну, предположим, сорок четвертый... Размер головного убора... допустим, пятьдесят восьмой. Это все.

— Больше ничего не понадобится?

— Пока нет, спасибо. Держи своих людей наготове. Прослушивай военных на всех частотах, какие сумеешь найти, и будь начеку.

В этот самый момент Роза Эйприл вошла с небольшим пакетом компьютерных распечаток.

— Вот — удалось! — гордо объявила она. — Целая куча.

— Сейчас меня интересуют только данные о личном составе, — произнес Болан. — Гарольд, отдай команду, чтобы я мог получить остальные сведения. Я хочу, чтобы все они поместились на листке бумаги, который я смог бы носить в кармане.

Роза напряженно спросила:

— Чтобы выполнить эти распоряжения, у нас на все про все — десять минут?

— Около того.

— Сумасшедший! — воскликнула она. — Вы опять собрались биться головой об стенку — как всегда!

Болан встретился с нею взглядом.

— Поймите, Роза, я не могу терять время — оно слишком дорого для меня, — проговорил он.

Броньола вздохнул и вышел из комнаты.

Роза Эйприл положила компьютерные данные на стол и с горечью посмотрела на Болана.

— Это правда? — тихо спросила она.

Он взял ее за руки и, слегка сжав их, произнес:

— Да, но на этот раз, Роза, я ухожу сражаться не с ветряными мельницами.

— Не понимаю.

— На этот раз я сам стану мельницей. И непременно ветряной.

Безукоризненно одетый сержант отдал Гримальди честь и выкрикнул, стараясь перекрыть адский гул от работающих винтов вертолета:

— Пусть полковник простит нас, сэр, но вам нельзя садиться здесь.

Болан в свою очередь козырнул сержанту и ответил:

— Вы ошибаетесь, сержант. Я не принимаю возражений. Проводите меня к генералу.

Гримальди посадил «Кобру» на лужайке возле штаба. Было около четырех часов пополудни, и административная часть испытательного центра просто кипела активностью. Люди, гражданские и военные, сновали во всех направлениях, а стоянки были до отказа заполнены автомобилями.

Сержант пребывал в явном замешательстве, но импозантному полковнику с его безукоризненными и властными манерами возражать все же не решился.

Он вновь вскинул руку к кепи, обращаясь к пилоту «Кобры», и покорно проводил экипаж вертолета к зданию штаба — ультрасовременному кирпичному зданию с прекрасным холлом-приемной, украшенным всевозможными сувенирами и боевыми трофеями. По той суете, которая наблюдалась в самом штабе, можно было безошибочно определить: вся жизнь сейчас подчинялась единственному событию исключительной важности, намеченному на завтра. В центре зала за столом с табличкой «Справка», внешне спокойный и расслабленный, сидел офицер в чине капитана.

Он улыбнулся Болану, и тот любезно улыбнулся в ответ.

— Похоже, дела идут совсем неплохо, капитан? — приветливо спросил Болан.

— Делаем все зависящее от нас, сэр, — отозвался офицер.

Болан чувствовал себя как рыба в воде. Лишь полковничьи знаки отличия на кителе были ему слегка непривычны, хотя он считал их такими же естественными, как и нашивки сержанта.

Они пересекли холл и приблизились к большой двустворчатой двери, на которой висела табличка: «Отдел исследований и развития». А под ней более мелкими буквами красовалась фамилия генерала с базы Уайт Сэндз. Гримальди и Болана провели в маленькую комнату — приемную генерала, где их тотчас взялся опекать некий майор Поль Уитни, приветливый, спокойный, одетый в брюки цвета хаки и такую же рубашку с короткими рукавами. Сержант бесшумно удалился.

— Если не ошибаюсь, это ваша птичка стоит под окнами генерала? — с оттенком шутливости осведомился Уитни.

Болан протянул ему конверт, запечатанный красным сургучом, и пояснил.

— Это письмо — из Белого дома. Так что постарайтесь не потерять его, пока будете нести в кабинет генерала.

Уитни мгновенно посерьезнел, принимая конверт в руки.

— Разумеется, сэр, разумеется, — успокаивающе произнес он и вышел из комнаты.

Спустя полминуты он вернулся и широко распахнул дверь в генеральский кабинет. Болан и Гримальди вошли, Уитни последовал за ними и тщательно притворил дверь.

Хозяин кабинета казался чересчур «зеленым» для генерала. Челюсть его пересекал глубокий шрам, а глаза были невероятно живыми. Болан отсалютовал ему по всей форме и, подойдя вплотную, крепко пожал руку.

— Господин генерал, Президент поручил мне передать вам свои наилучшие пожелания, — торжественно произнес он.

— Вряд ли ради одного этого вы прибыли сюда, полковник Феникс. Вы можете объяснить, что происходит?

Болан представил Гримальди как командира роты, лейтенанта Конти, после чего заявил:

— Я не уполномочен добавлять что-либо к содержанию этого конверта, сэр.

— Что?! — взорвался генерал. — А вы знаете, что в этом конверте?

— Скажем, я знаю его общую направленность, — с достоинством ответил Болан.

— Что ж, полковник, тогда позволю себе предположить, что итог этой направленности — отстранение меня от командования.

— Ни в коем случае, сэр. Подобного приказа я не получал. Напротив, меня просили находиться под вашим командованием в той мере, в какой это не шло бы вразрез с моей миссией.

— А что за миссия, можно узнать?

— Я вас настоятельно прошу выяснить это через Белый дом, сэр.

— Договорились! — кивнул генерал. — Подождите меня в приемной.

Посетители с готовностью выполнили просьбу. Майор Уитни предложил им кофе, от которого они не отказались. Несколько минут спустя пришла симпатичная секретарша и принесла две чашки кофе. После кофе Болан, дружелюбно глядя на Уитни, заявил:

— Генерал, кажется, немного нервничает.

— Его можно понять, — отозвался майор. — Ведь у нас на носу самое крупное за последние годы событие. Вы не представляете, какие трудности приходится преодолевать, чтобы все привести в порядок! Послезавтра в этом тихом местечке соберутся самые крупные шишки Европы.

— Думаю, у вас уже все готово? — поинтересовался Гримальди.

Уитни покачал головой.

— В год мы проводим более тысячи запусков и демонстраций. Так что проблема не в этом. Главное — соблюдение протокола. Мы ожидаем прибытия как минимум двадцати иностранных генералов. Не говоря уже об их штабах, прессе и всяком прочем. Морока колоссальная, и мы вздохнем спокойно, лишь когда все это кончится.

— Похоже, вы неплохо здесь устроились, — заметил Гримальди, пытаясь выудить хоть крохи полезной информации. — Райский уголок: деревья, газоны, цветы... Уж в смысле комфорта у вас, по-моему, нет проблем.

— О да! — живо отреагировал майор. — Внешне все прекрасно, грех жаловаться на судьбу, хотя некоторые сооружения стоят здесь еще с 1944 года. Да и жилье — наша постоянная забота. Городок-то ведь совсем мал, как вы, наверное, заметили, а постоянно живущих тут военных — три тысячи. И всем нужно создать приличные условия... Кроме того, здесь работают больше четырех тысяч гражданских служащих и две тысячи трудятся по контракту. Живут они, разумеется, не в самом городке и приезжают сюда только работать.

— Две тысячи по контракту, говорите? — удивился Гримальди.

— База целиком принадлежит армии, но обслуживает практически всех: и различные министерства, и Министерство национальной обороны и даже некоторые иностранные государства. На всех военных базах такие отделы, как наш, — ничтожная часть общей структуры, но без такой малости невозможно поддерживать в равновесии все остальное.

— Понятно, — покивал Гримальди с рассеянной улыбкой. — Есть множество вещей, которых так или иначе приходится касаться.

— Но у вас здесь явно больше трех тысяч военных, — заметил Болан.

— Вам так показалось. Ровно три тысячи и ни человека сверх того, — возразил майор.

— Сколько людей из общего количества заняты в системе охраны и безопасности? — спросил Болан.