Ознакомительная версия.
Вадим взял сумку с вещами и протянул танкисту руку.
– Давай, выздоравливай.
– И тебе не хворать, – с тоскою в голосе ответил старший лейтенант.
После выписки Пахомова он оставался в палате один.
– Не горюй. – Вадим хлопнул его по плечу и пошел на выход. В коридоре столкнулся с медсестрой.
– Твой эпикриз, – девушка всучила ему медицинскую книжку.
Вадим шутливо чмокнул ее в щеку.
– Дурак! – покраснела она и поправила шапочку.
С первого дня, как привезли Вадима, Марина не скрывала своей симпатии к рослому обходительному лейтенанту. Дольше, чем остальные медсестры, задерживала его на процедурах, подчеркнуто внимательно относилась к любой просьбе. Но Вадим этого не замечал.
– Ты не знаешь, наших машин сегодня здесь нет? – спросил он.
– К двум кто-нибудь да приедет, – со знанием дела сообщила она. Но Вадим и так знал, что из бригады в середине дня прикатит санитарная машина. Однако отираться еще несколько часов в окрестностях госпиталя не хотелось. За двадцать дней эти стены надоели. Казалось, запах медикаментов въелся в кожу.
– Останься на обед! – запоздало крикнула Марина, но он даже не обернулся.
Вадим вышел во двор. На площадке перед приемным отделением стояло несколько машин. Но все номера были чужие. Он вздохнул и отправился на КПП. По пути встретил Грымова. Сержанта он хорошо знал. Разведчики жили на одном этаже со связистами.
– Привет, ты как здесь?
– Здравия желаю. – Грымов улыбнулся. – Зубы лечил.
– На чем приехал?
– С начмедом. – Грымов показал большим пальцем за спину. – Он на рынок поехал.
– Кого-то привезли? – нахмурился Вадим.
– Ну да, – подтвердил Грымов. – Если хотите в бригаду уехать, то догоняйте. Он за мной только вечером машину пришлет.
– А ты такая важная персона, что за тобой уже машины гоняют? – съязвил Вадим. – Ладно, пока.
Оказавшись на улице, Вадим направился в сторону рынка. Он ни разу там не был, но слышал, что это в двух шагах, за следующим перекрестком. Вот и дорога. Он посмотрел по сторонам и шагнул на проезжую часть. Справа от обочины отъехала «девятка». Вадим дошел до середины и встал, намереваясь уступить ей дорогу. Однако машина резко затормозила прямо перед ним. Дверца открылась. Вадим сделал шаг назад и будто налетел спиной на стену. В последний момент он понял, что шедший сзади человек толкает его в машину. Одновременно из нее выскочил коренастый чеченец. В следующий момент у него в голове словно лопнула толстая струна, и свет померк.
В себя он пришел на заднем сиденье «девятки», с двух сторон зажатый здоровенными чеченцами. Руки были стянуты скотчем. Рот тоже заклеен. Он посмотрел вперед и ужаснулся. Они уже ехали по лесной грунтовой дороге.
– М-мм! – еще не понимая зачем, он попытался выгнуться.
– Сиди тихо, – спокойно проговорили над ухом и надавили на грудь локтем.
Сказать, что Вадим приуныл, значит не сказать ничего. Он много слышал о чеченском плене, но и в страшном сне не мог представить, что в такую передрягу может попасть именно он.
Машина тем временем выехала на трассу. Сколько Вадим ни пытался, он никак не мог понять, где они едут. Снова свернули в лес. Дорога пошла в гору. Когда оказались на самом верху, он вдруг увидел очертания знакомых высот. Похожие были в окрестностях Сержень-Юрта. Невысокие холмы по мере продвижения на юг плавно переходили в неприступные горы. Постепенно Вадим понял, куда его везут.
Проезжавшая навстречу «Нива» мигнула фарами. Сидевший за рулем чеченец поднял в приветствии руку. По всей видимости, бандиты использовали машину, которая знакома в селах. Не исключено, что она из Беноя. «Нива» ехала как раз оттуда. Он приуныл. Слева, за кустами, заблестела река. Вскоре въехали в Беной. Не останавливаясь, проехали через село. До отмены контртеррористической операции на въезде и выезде здесь были посты милиции. Сейчас их убрали. Дорога постепенно поднималась вверх. То и дело закладывало уши. Места были знакомы Вадиму. Ему не раз приходилось сопровождать в эти края грузы.
Сидевший слева бандит сунул руку в карман, вынул из него черный пластиковый пакет и надел Вадиму на голову.
Какое-то время Вадим еще был способен ориентироваться. Можно было предположить, что, не доезжая Ца-Ведено, они повернули в направлении Первомайского, но ехали проселочными дорогами. Машину сильно трясло на ухабах.
Вадиму стало плохо. В голове возник звук, напоминающий пение медитирующих тибетских монахов. Он впал в странное состояние дремы. В себя пришел от враз нахлынувшей тишины. Раздался звук открывшихся дверей. Машина качнулась. В салоне стало свободней. Его схватили за одежду и рванули наружу. Вокруг раздавались фразы на чеченском. Лаяла собака. Что-то стукнуло. Он стоял, втянув голову в плечи в ожидании, когда его ударят. Однако Вадима не трогали. Кто-то схватил его через пластиковый пакет за шею и повел. Судя по тому, что под ногами был утрамбованный ногами грунт и где-то рядом гремела цепью собака, его привезли в село.
– Поднимай ноги! – раздался властный голос с сильно выраженным кавказским акцентом, и пальцы сильнее сдавили шею.
Вадим выше поднял бедро и понял, что перед ним крыльцо. Миновав шесть ступенек, прошли через веранду. По изменившемуся звуку шагов стало ясно, что они уже в доме. Неожиданно Вадим споткнулся обо что-то твердое и полетел вперед. Рука соскользнула с шеи, и в следующий момент он упал на пол. Из глаз брызнули искры. Вадим вскрикнул от боли в плече.
– Сними с него этот колпак! – раздался чей-то голос.
В следующий момент Вадим зажмурился от света.
Две пары крепких рук подхватили его и поставили на ноги. Он стоял посреди комнаты. У двух небольших окон находился стол, с торца которого сидел крепко сложенный, лет сорока чеченец. Рядом стоял еще один. Немного постарше. Оба без бород. Они не походили на боевиков, какими их привыкли видеть Вадим и его коллеги. Вместо камуфлированной куртки обыкновенные рубашки. У того, что сидел, белая в полоску, модные туфли, брюки.
– Вот, Молчун, это командир разведывательного взвода, – раздался из-за спины голос человека, который его вел. – Как ты сказал.
– Молодец, Хикмет, – мужчина, которого назвали Молчуном, встал, подошел к Вадиму на расстояние шага. – Как доехал?
Вадим подумал, что ослышался.
– Что?
– Как добрался, спрашиваю? – повторил чеченец свой вопрос.
– Нормально, спасибо, – выдавил из себя лейтенант.
Чеченец скривился и посмотрел на своего подручного. Тот рассмеялся. Стоявшие в дверях бандиты его поддержали. Комната наполнилась издевательским хохотом.
Вадиму было по-настоящему страшно. Во рту пересохло, а ноги предательски тряслись.
– Скажи свое имя! – потребовал Молчун. Словно плохо слышащий человек, он слегка повернул голову к Вадиму боком.
Вадим назвался. Он прикладывал максимум усилий, чтобы не выдать дрожь в голосе.
– Его били? – спросил Молчун стоявших сзади людей.
– Пальцем не тронули, – заверил все тот же голос.
Вадим вспомнил, как его приложили по голове, прежде чем затолкать в машину, и ухмыльнулся.
– Обманывают? – с показным участием спросил Молчун.
– Э-э, – протянули сзади, – а как его по-другому украсть было?
– Если станешь делать то, что скажем, с тебя не упадет ни один волос, – заверил Молчун.
– Ничего я делать не буду, – превозмогая новый приступ страха, выдавил из себя Вадим.
– Ты даже не знаешь, что я тебе хочу предложить, – удивился чеченец.
– Можешь себя не утруждать. – Вадим покачал головой. – Вы бандиты, кто вам поверит?
– Мы партизаны. – Молчун выдержал паузу, собираясь с мыслями. – Как ты называешь людей, которые убивали фашистов на занятой ими территории, когда была война?
Вадим только усмехнулся. Не вступать же с этими ублюдками в перепалку.
– Почему молчишь? – Молчун выжидающе уставился на Вадима.
Вадим все же не выдержал, с шумом перевел дыхание.
– Вы же против собственного народа воюете.
– Кто такое сказал? – Молчун удивленно вскинул брови. – А ты спрашивал этот народ?
Вадим промолчал. Смысла спорить не было. Себе хуже. Зачем злить? Чего он добьется? Отделают так, что потом встать не сможет, как тогда бежать?
Сзади послышался шум шагов. Кто-то вошел.
– Казим! – раздалось от дверей.
Говоривший с ним мужчина, которого называли Молчуном, вопросительно посмотрел за спину Вадима.
Там кто-то заговорил на чеченском. Казим ответил.
«Значит, тебя зовут Казим, а кличка Молчун», – догадался Вадим и отвернулся. Пользуясь паузой, он попытался понять, в какое село его привезли. В окна были видны лишь часть высокого забора и угол сарая. По центру двора стояла машина. Неожиданно он увидел лежащие на куске брезента рядом с воротами мост от «УАЗа» и дверцу. Запчасти были абсолютно новыми. Их сгрузили с машины, которая подъехала задом к въездным воротам. Значит, у хозяина этого дома есть «уазик!» Уже что-то, хотя половина Чечни ездит на армейских внедорожниках. К дому газ не подведен. Баллон стоит в углу. Следовательно, можно исключить села, которые уже газифицированы. Справа шкаф с посудой, газовая печь. У стены, рядом со старомодным сервантом, забитым посудой, портреты чеченки и чеченца. Судя по всему, они сделаны в середине прошлого века. У женщины на отвороте пиджака значок времен СССР – «Мать-героиня». Но это тоже немного что дает.
Ознакомительная версия.
