— На заводе одна женщина из планового ушла в декрет. Вот на её место мы и примем твою девушку. Как её зовут? — спросила Данилина, набирая номер телефона планового отдела завода «Пластконструкция».
— Катя.
— А фамилия?
— Вот фамилию точно назвать не могу, что-то она выскочила у меня из головы. Но можно спросить у Стаса. Ах, да, он же повёз её домой.
Данилиной стало весело. Если фамилию не знает, то это точно не его девушка.
— Так она, говоришь, экономист? — спросила Данилина.
— Я не говорил, что экономист. Я сказал, что она математик.
Данилина положила трубку и недоуменно посмотрела на Мельникова.
— Не поняла, а зачем нам математики?
— Она мне нужна в качестве аналитика. Мы сейчас охраняем многочисленные объекты — и магазины, и склады, — так сказать, вслепую. Это охрана на случай хулиганского нападения. А если планируют нападение хорошо организованные криминальные структуры, разве могут два-три охранника защитить объект?
Данилина слушала его вполуха, и думала о том, что ей нужно сделать, чтобы он обрати на нее внимание как на женщину. Может надеть такую же короткую юбку, как у Валюшки Пановой? Но Валюшке двадцать три года, а ей, которой уже двадцать семь лет, разве удобно носить такую юбку? Она выглядела бы вульгарной и смешной. Да и Мельникова короткой юбкой не возьмёшь. Это не Матюшин, который утверждал, что юбки девушкам нужны лишь для того, чтобы их эротически задирать. Матюшин всё-таки действительно законченный идиот, как сказала однажды Валюшка, любовно глядя на своего кавалера. Данилина улыбнулась и, поймав недоуменный взгляд Мельникова, поняла, что улыбнулась невпопад.
— Катя мне здесь нужна, а не на заводе.
— Хорошо, пусть там числится, а работает здесь.
Данилина снова набрала номер заводского планового отдела.
— Видишь, Мельников, как со мной легко договориться, а ты меня не ценишь.
— Если б ты знала, Зоя, как я тебя ценю, ты бы очень удивилась, — ответил Мельников, глядя, как Данилина гримасничает, слушая длинные гудки.
Наконец на другом конце телефона сняли трубку.
— Евдокимова — представилась начальник планового отдела.
Мельников неоднократно видел эту грузную, вечно занятую женщину, страдающую больными ногами. Знакомый мастер цеха, работающий на заводе, рассказывал Мельникову, что Евдокимова из тех баб, у которых зимой снега не выпросишь. Поэтому Зоя зря к ней обратилась — не тот случай.
— Лиза, здравствуй! У меня для тебя есть хорошая новость — весело сказала Данилина. — У тебя же одна сотрудница уходит в декрет? Так вот, я тебе нашла очень хорошую девочку.
Данилина подмигнула Мельникову и снова начала гримасничать. Он смотрел на её гримасы и непроизвольно улыбался. Красивые губы Зои были накрашены какой-то помадой, из-за которой они казались влажными.
«Интересно, что она бы сделала, если подойти к ней и поцеловать прямо в губки?» — подумал Мельников. Он посмотрел на её грудь, хорошо очерченную облегающей кофточкой, и подумал: «Хороша Маша, но не наша!». Если бы Яночке было хотя бы 3–4 годика, а ему немного меньше, то он бы добивался её. И точно добился бы! Но сейчас дочь уже большая и не примет Зою — Яночка очень любит свою мать и надеется, что та ещё вернётся. Что же касается разницы в возрасте, то Мельников вспомнил случай, о котором недавно читал в местной газете в разделе «Криминальные истории». Муж пришёл домой и застал свою жену, которая была на четырнадцать лет старше его, с любовником, который был на два года моложе его. Случилась драка, и кто-то кого-то полоснул ножом. Чего только в жизни не случается! А он переживает из-за разницы в одиннадцать лет. Мельников заулыбался, а Зоя, заметив, что он смотрит на её грудь и улыбается, забеспокоилась. «Может быть, я испачкала кофточку?» — подумала она и осторожно взглянула на кофточку. Кофточка была чистая, во всяком случае, Зоя никакого пятна не заметила. Между тем, Евдокимова бурно протестовала против приема девушки к ним на работу.
— Эту единицу я уже отдала в отдел кадров по согласованию с директором завода. Там они просто задыхаются от работы, — тараторила Евдокимова. Данилина, закончив осмотр кофточки, посмотрела на Мельникова и перехватила его взгляд. Он уже смотрел не на её грудь, а на губы.
«А может быть, он меня просто рассматривает», — подумала она и пожалела, что сегодня надела такую закрытую кофточку. Вот у Валюшки всегда такое декольте, что только слепой или ленивый туда не заглянет, как говорит Матюшин. «Тьфу, черт, что это у меня сегодня всё время Матюшин в голове! — рассердилась на себя Данилина. — Вот мыслителя нашла!»
Ей надоело слушать Евдокимову, и она её прервала:
— В вашем отделе кадров сколько человек?
— Там у них всего пять человек, а работы на десять.
— Почему же они до сих пор не купили программу для компьютера? У них компьютер есть?
— У них есть два компьютера, но они только учатся на них работать.
— Учатся, говоришь? Так вот, я им буду платить не зарплату, а стипендию. Пусть учатся на стипендию. Может быть, тогда они быстрее научатся? Значит так, на это место я пришлю свою девушку, а если в вашем отделе кадров пять человек не справляются с работой, то четыре точно справятся. Много их так скопилось, поэтому и на компьютере работать никак не могут научиться.
Евдокимова, очевидно, испугавшись, что Данилина сейчас перейдет с отдела кадров на её отдел, осторожно сказала:
— Зоя, разве я против? Я говорю это к тому, что с директором завода уже согласовано…
— Может тебе прислать бумагу за подписью Афонина? — грозно спросила Данилина.
— Нет, не надо. Если это приказ Афонина, то…
— Это его просьба. И, кроме того, эта девушка будет работать здесь в офисе. У вас она будет просто числиться, но недолго, несколько месяцев. А потом я переведу её в наше штатное расписание.
— Поняла, Зоечка. Раз надо, какие могут быть возражения. Присылай её. Как её фамилия? Я сейчас же выпишу ей пропуск на завтра.
— Я не знаю, Лиза. Узнаю, сообщу дополнительно.
Данилина положила трубку и показала на телефон пальцем:
— Стервоза точно подумала, что это любовница Афонина. Мельников, а у тебя, случайно, любовницы нет?
— Всё есть, Зоя, а вот любовницы нет!
— Что же так? Некогда, нет желания или нет женщины?
— Да всего понемножку, Зоя. Большое тебе спасибо за Катю. Даже не знаю, как тебя благодарить. Ты всегда меня выручаешь!
Данилина рассматривала Мельникова, подперев голову руками. Потом, придвинув папку с бумагами, сказала:
— Раз не знаешь, как меня благодарить, иди тогда работай, Мельников. Ты ведь ни для чего другого не приспособлен!
Мельников встал, сверху посмотрел на склонившуюся над бумагами Данилину, и ему в голову пришла шальная мысль: «А если подойти сейчас, обнять и поцеловать?». Допустим, ударит она, ну и что? Но если вдруг случится чудо и Данилина ответит взаимностью, что тогда? Опять та же проблема с Яночкой — как она воспримет? Он пошёл к двери, а Данилина смотрела ему в спину, и у неё портилось настроение. Валюшка, считающая себя опытным человеком в любовных делах, выдала ей простой рецепт, которым, как она утверждала, испокон веков пользовались, пользуются, и будут пользоваться все женщины:
«Затащи его в постель, а потом, если он порядочный человек, обязан жениться». Мельников, безусловно, был, по мнению Данилиной, порядочным человеком, только вот как его в постель затащить? В свои двадцать семь лет Зое этого ещё делать не приходилось, да и никого не было рядом, кто бы ей нравился. А вот к Мельникову её тянуло, и она не знала, как обратить на себя его внимание. Она покупала дорогие духи, делала себе прическу в самом дорогом салоне, покупала себе дорогие импортные наряды, а он был как бесчувственный чурбан! Зоя предполагала, что у него кто-то есть, но как его отбить у той, кто его так привязала к себе, она не знала.
Зазвонил телефон, и Данилина сняла трубку. Звонила Таня, бывшая вдова Гоши Коростылева, соучредителя кооператива, которого лет пять назад неизвестный бандит расстрелял из гранатомёта. В начале марта этого года Таня вышла замуж за кандидата экономических наук, доцента университета Андрея Дмитриевича Никонова. Зоя знала Никонова, который читал несколько раз лекции на их потоке, поэтому была рада за Таню. Никонов, интеллигентный мужчина около пятидесяти лет, имел приятную внешность, был очень тактичен и хорошо образован.
«Как же я забыла, — подумала Данилина. — Вот кого надо пригласить на теледебаты. Заодно и подзаработает». Зарплата у преподавателей университета была смехотворной, а за участие в теледебатах Зоя могла Андрею Дмитриевичу прилично заплатить.
— Зоечка, ты уж извини, у меня опять проблема, — сказала Таня Коростылева, а нынче Никонова.
В марте, когда она выходила замуж, Зоя помогла ей материально, выписав значительную сумму под предлогом дивидендов. Главбух сообщила об этом Афонину, и тот пришёл в ярость:
