Гринчук поднялся с корточек, кивнул:
– Ее. А деньги мои.
– А деньги, – сказал Сергеев, – мы пока изымем и приобщим. А вот когда…
– Слышишь, ты! – выкрикнул Гринчук, резко обернулся к подполковнику, но взял себя в руки и снова заговорил нормальным, правда, чуть хрипловатым голосом. – Деньги я заберу прямо сейчас. По двум причинам. Первая – эти деньги я лично снял со своего счета, у меня есть все бумаги, вместе со списком номеров купюр…
– Какая предусмотрительность! – всплеснул руками, стоявший возле мачты Олег. – Все купюры не поленились переписать!
– Посмотри внимательно – деньги в бандеролях, новые. У них даже номера подряд.
– Похоже, – не мог не согласиться Большой Олег.
Сергеев молчал.
На яхте кроме их троих не было ни кого – всех предусмотрительно отправили на причал, подальше.
– Это – во-первых! – Гринчук поднял вверх указательный палец. – А, во-вторых, ты, сука, мне поперек ничего не говори и делать не вздумай. Я ведь пока с тобой разговариваю только потому, что надеюсь все решить полюбовно, между подполковниками. Мне глубоко насрать на тебя, на ваш город, на уголовников ваших и ваши интимные с ними отношения…
– Только об интимных отношениях… – запротестовал Олег.
– Рот закрой! – Гринчук сказал тихо, но с такой яростью, что ироничная улыбка слетела с лица Большого Олега. – Хочешь вести со мной дела официально? Тогда я звякну в министерство, и к концу дня здесь будет столько народу в погонах, что курортников придется выселять для освобождения жилплощади. Въехал?
Сергеев щелкнул пальцами. Еще раз.
– Пальцы поломаешь… – предупредил Гринчук, – …если так нервничать будешь.
Низко, почти над самыми головами пролетела чайка. Сергеев вздрогнул и проводил ее взглядом.
– Думаете, я случайно приехал именно в ваш городок? Что, курортных жемчужин на побережье не хватает? – Гринчук огляделся и сел на сидение возле штурвала. – Случайно, как полагаете?
– А что – нет? – спросил Олег.
Сергеев молча сел на рундук возле мачты, так, чтобы видеть и Олега, и Гринчука. Разговор, похоже, переходил в новую фазу. Гринчук, видимо, решил внести некоторую ясность в ситуацию. В такой ситуации лучше дать поговорить Гринчуку и Олегу.
– Я вам сказку расскажу, хотите? – спросил Гринчук. – О страшном городе Приморске, где человек может оставить свою душу. И о подполковнике Гринчуке, которому надоело быть на побегушках.
– Это я уже слышал, – не выдержал Сергеев.
– Да? И про то, что в Приморске исчезают люди, тоже слышал?
– В Приморске? – почти искренне удивился Сергеев. – В Приморске, между прочим, процент раскрываемости один из самых высоких…
– Не в Приморске исчезают, конечно не в Приморске, а по пути из него. Вы же и меня хотели запустить по тому же конвейеру. Вывезли бы, на ночь глядя, из города, остановили машину на перевале – и вместо меня на Узловую приехал бы уже кто-то другой, но по моим документам. Вы бы еще и на роль моей Инги какую-нибудь шалаву подставили… Вы же по такому сценарию работаете? Только не нужно мне вот сейчас перечить – все участники нашей задушевной беседы знают, что я прав. И то, что я это говорю вам, а не, скажем, министру, примите как знак того, что со мной можно договориться.
Сергеев и Олег переглянулись. Отвели взгляды.
– С каких-то пор ваш городок стал опасным для обычных… пардон, нет, не для обычных, а для влиятельных людей… и чего только ни болтают!
Слышали бы, какие страсти мне рассказывал некий Мастер, когда я просто поинтересовался, чего это он приехал из Приморска сам не свой – поначалу от людей шарахался, руки не подавал, кушал в одиночку… Это Мастер – авторитет и держатель общака! Как у него тряслись руки, когда он тянулся за ножом, чтобы меня пырнуть! Он мне не сказал, что тут произошло… Как заколдованный бормотал что-то о том, чтобы я сам попробовал, чтобы я сам узнал, как это – оказаться в Приморске, – Гринчук запрокинул голову, глядя, как в небе кружатся птицы. – И вот я в Приморске! Сбылась мечта идиота…
Гринчук замолчал. Сергеев и Олег тоже молчали. Спорить с Гринчуком? Убеждать его… В чем?
– И не нужно со мной спорить. Я просто излагаю. Излагаю. Не знаю, кто или что тут у вас окопалось и всем заправляет – черт, дьявол или секретные службы. Меня это не волнует. Я это уже говорил другим людям, но меня, похоже, не поняли.
Мы с Ингой здесь проездом. И только потому, что кто-то там, на самом верху, запретил всем вмешиваться в дела Приморска. То ли боятся, что здесь действительно нечисто, то ли хотят потихоньку всё прибрать к своим рукам… Не знаю. Или их слишком много, не могут договориться о дележке таинственного архива с компроматом, который позволяет держать в кулаке очень многих людей… если такой архив существует. Никто не хочет рисковать – и жизнерадостно лупят по рукам своих коллег… Дабы не завладели они этим страшным секретом Приморска.
Есть такая фигня в трековых гонках, когда велосипедисты стоят неподвижно, сохраняя равновесие, дожидаются, кто первый не выдержит и поедет к финишу. Дожидаются, чтобы потом рванут следом и обойти.
Но мне на это наплевать. Мне нужно было сюда приехать, нанять лодку и уйти. С деньгами. И не моя вина, что кто-то из вас…
Гринчук встал.
– Вам не нужно шума. Ведь кто-то ждет повода, чтобы перевернуть весь ваш Приморск. И я могу им этот повод дать. Или договориться с вами. Тихо. Отдайте мне Ингу.
– И деньги, – тихо сказал Большой Олег.
– И деньги. И я уеду. Если нет…
– А если я прямо сейчас тебя грохну, – Олег сплюнул на палубу. – Грохну тебя, закатаю в тряпку, привяжу к ногам железяку и вот с этой самой яхты утоплю подальше от берега? А, мент?
Гринчук подошел в Олегу вплотную, заглянул в глаза. Олег свой взгляд не отвел. Смотрел спокойно, уверенно.
– Не сможешь, Олежка. Не сможешь. Теперь – не сможешь. Теперь у тебя – и у него, – Гринчук небрежно, через плечо, указал на Сергеева, – нет другого выхода. Вы думали, это меня загнали в угол – общак, приехавшие пацаны… А тебе кто-нибудь поверит из уважаемых людей, что ты меня просто так убил, а не для того, чтобы общак ворованный зажать? Крысой хочешь быть? И ты своему приятелю, подполковнику, уже доказал, что это не ты Ингу взял? Там было не четыре миллиона, а больше шести. Ты долго будешь ему объяснять, что грохнул меня не для того, чтобы замести следы этих денег. Ты ведь не поверишь ему, Толик?
Сергеев снова промолчал.
– И ты не позволишь меня замочить, подполковник Сергеев. По той простой причине, что мое убийство или пропажа или что угодно – сразу привлечет внимание. И те, кто там, на самом верху, наконец, получат повод раскатать ваш город по камешку, в поисках виновных. И шести миллионов долларов. Такие деньги просто так не исчезают. Если станет известно что здесь пропали такие деньги – золотая лихорадка на Аляске покажется детсадовским пикником. Ваши же ребята начнут друг другу глотки резать. И в этом смысле – единственный для вас выход тихо отпустить меня. С женой и деньгами.
– Не трогали мы твою жену, – сказал Сергеев.
– Не трогали, – подтвердил Олег.
– И я вам должен поверить на слово?
– Мне что – забожиться? – Олег снова плюнул на палубу, растер ногой. – Я о твоей бабе до вчерашнего дня знать не знал. И о тебе – тоже. Век бы тебя не видеть!
Гринчук очень правильно обрисовал картину – выхода не было. Для Олега – не было. Ему не поверят, что он просто так убрал Гринчука. И что Гринчук просто так исчез.
Но он действительно не знал, кто украл эту чертову Ингу. Не знал он!
– Не нужно истерик, – поднял руку Гринчук. – По порядку – народ у вас здесь пропадал?
Сергеев посмотрел на Олега, тот пожал плечами.
– Пропадал? – повторил вопрос Гричнук.
– А давай съездим к Дедову, – предложил вдруг Большой Олег.
Действительно, подумал Сергеев, какого черта! В конце концов, раз пошла такая пьянка… Сереге тоже стоит поломать голову.
– Кто такой Дедов? – спросил Гринчук.
– Наш мэр, – объяснил Сергеев, вынимая из кармана мобильный телефон.
– Ты ему только ничего пока не объясняй, – посоветовал Большой Олег. – Там все сразу и скажем. А то знаю я его!
– Привет, – сказал Сергеев в трубку. – У нас есть проблема. Да. На троих. Через двадцать минут. Да, в двенадцать пятнадцать. Едем.
Сергеев спрятал телефон.
– Где? – спросил Олег.
– У него на даче.
– А тогда я возьму с собой ребят, – Олег извлек свой телефон, набрал номер. – Две машины… Еще две машины. Полных, твою мать. Со стволами, по-серьезному. На третьем километре – через пятнадцать минут. А меня не колышет! Успеть!
– У-у, – протянул Гринчук, – как у вас тут всё! А с виду – такой тихий городок. Море, солнце…
* * *
Возле кафе моря не было, зато солнца – сколько угодно. Лето выдалось жаркое. Сухое и жаркое, как никогда. Браток обсудил этот важный момент с директрисой кафешки, благосклонно принял стакан холодного сока и медленно, мелкими глотками выпил. Директриса молча ждала продолжения разговора. Братка она не особенно любила, но стучала ему обо всем регулярно и подробно. Глаз она имела наметанный, опыта жизненного у нее было хоть отбавляй, так что информация у нее была всегда точная и свежая.
