Вернувшийся вечером Джейсон застал меня совершенно в другом расположении духа: мурлыча себе под нос, я вытирала только что вымытые волосы свежим полотенцем. Над нагревателем оказалась небольшая ниша, куда прекрасно помещался канцелярский нож, а бумаги я засунула под ковер. Джейсон оценивающе посмотрел на собственную футболку, которая оголяла одно мое плечо.
- Я… постираю, - испуганно пробормотала я, проследив за его взглядом.
- Оставь себе.
Это снисходительно разрешение или подарок? Если он еще и суп мне принес, я, пожалуй, буду очень сговорчивой сегодня ночью. Но вслух я, естественно, острить не решилась.
- Спасибо…
Разговор получился совершенно идиотский, но повисшую паузу очень удачно нарушила моя любимая рация.
- Команда два вызывает Ясона, - протараторил кто-то по-русски. – Мы его взяли.
Я изменилась в лице, а сердце ухнуло куда-то вниз. Саймон…
- Как далеко? – спросил Джейсон, тоже по-русски.
- На двадцать километров успел отойти.
Меня затрясло. Не говоря больше ни слова, Джейсон вышел, поставив ланч-бокс на кровать. Вспомнив, что сделали с Барти, я кинулась в ванную. Меня вырвало. Сидя на полу и отплевываясь, я не могла понять, что душит меня сильнее – слезы или подкативший к горлу очередной ком. Тошнота прекратилась нескоро. Я медленно поднялась, продолжая давиться рыданиями. На автомате вернулась в спальню. Все мои недавние слезы не передавали и десятой части той боли, которую я испытывала сейчас. Я выла в подушку, практически срываясь на крик. Джейсон вернулся поздно ночью, когда я успела выплакаться до головной боли. Я искала на его одежде малейшие признаки того, что именно он убил Саймона – брызги или пятна крови, но не находила. Хотя, это не показатель – Джейсон мог стрелять издалека. Увидев мое опухшее от слез лицо, он ничего не сказал; медленно подошел ближе и разделся.
- Пожалуйста, не сейчас, - прошептала я по-русски, поджимая ноги и стискивая их ладонями.
Джейсон притянул меня к себе за лодыжки, точно так же, как прошлым утром, когда нам помешали.
- Не надо, - всхлипнула я, когда он надавил на один из моих синяков. – Ты делаешь мне больно!
Я дернулась, но он уже стянул с меня футболку и навалился сверху.
- Перестань, - застонала я ему в рот, чувствуя, как Джейсон начинает двигаться во мне, ускоряя ритм.
Он не останавливался. Самое страшное, что я опять возбуждалась сама того не желая. Стоило его члену оказаться во мне, я теряла голову. Может быть, это какая-то сексуальная патология? Я должна ненавидеть Джейсона, и я, обычно, это и делаю, то только не когда он вдавливает меня в матрас весом своего тела. И не когда он ритмично входит в меня резкими, почти вбивающими движениями. Не когда твердеют мои соски, если он касается их своей грудью. И не когда я кончаю под ним, осознавая всю извращенность нашей связи.
- Да! - глухой предательский стон сорвался с моих губ, когда Джейсон, наконец, замер.
Замер, но окатываться на свою половину кровати не спешил. Он продлевает удовольствие, осязая, как я зависима? Или… ему действительно нравится, когда я лежу под ним?
Едва Джейсон дал мне возможность отодвинуться, я свернулась калачиком, ожидая, когда его дыхание выровняется, и он уснет. Это случилось, и я попыталась встать, мечтая только об одном – добраться до душа и в одиночестве оплакать Саймона и свою слабость. Стоило мне сесть, как рука Джейсона схватила меня за волосы и потянула к себе.
- Я… просто хотела в ванную, - прошептала я, рухнув на подушки.
- Утром сходишь, - отрезал он, обхватывая меня за талию.
Моя спина прижималась к его груди, а его подбородок упирался мне в шею. Горячее дыхание щекотало мою кожу; я попыталась отстраниться, и тогда рука скользнула ниже. Я дернулась, но он лишь крепче притянул меня к себе.
- Джейсон, - простонала я, чувствуя, как его пальцы вновь скользят по внутренней поверхности бедра. – Пожалуйста, не надо.
Его дыхание стало прерывистым.
- Раздвинь.
Приказы не обсуждаются, но я буду сопротивляться.
- Нет, - пискнула я, сжав колени, и тут же почувствовала в себе его палец.
Застонав, я выгнулась назад. Страх и удовольствие. Я слышала, что они вызывают схожие эмоции, но теперь все чаще убеждалась, что они могут эволюционировать до единого целого. Я все еще боялась Джейсона до чертиков. Но так же сильно хотела его. И я не могу сказать, какое из чувств доминировало. И доминировало ли вообще.
- Скажи это.
От звука его низкого голоса волоски на теле встали дыбом. Что же ты со мной делаешь?
- Скажи, что ты этого хочешь.
- Хочу, - я задохнулась от стыда.
И снова его яростные толчки доводили меня до исступления, и спальня наполнялась моими стонами и вскриками. И снова в глубине живота появлялось тепло, сменявшееся судорогой оргазма. И снова, кончив, я ненавидела себя.
Я не помню, когда заснула: меня просто вырубило, потому что Джейсон неутомим. Надеюсь, этого не случилось во время секса, хотя, такое невозможно в принципе.
Проснувшись, я, как обычно, не застала его рядом. Вчерашний ланч-бокс сменил новый пакет с завтраком. И я снова вспомнила, что они поймали Самсона. Есть не хотелось; я попыталась спрятаться в спасительном забытьи сна, но он отказывался принимать меня. О планировании побега в таком состоянии можно было и не думать: я мечтала лишь о дозе снотворного. Я не знала, какое сейчас время дня, и только по пакету с едой решила, что обед еще не наступил.
Охотники, наверное, уже разъехались. Или вот-вот собираются. Я думала об этом как-то равнодушно, продолжая лежать на кровати.
За дверью периодически раздавались чьи-то шаги, срабатывала рация, а один или два раза даже прожужжало сверло. Я воспринимала все эти звуки автоматически, так и не найдя в себе сил подняться.
Джейсон приходил лишь однажды, чтобы принести новый пакет с едой. Я притворилась спящей. Он некоторое время наблюдал за мной, но будить не стал. Что творится в голове у этого непостижимого человека, каждый раз, когда он возвращается сюда и видит меня в его святая святых, личном пространстве? Досадует ли? Или, наоборот, перестает чувствовать нечто, отдаленно напоминающее одиночество? Почему он выбрал меня - воплощение слабости? Ведь ему не нужно никому доказывать свое превосходство - он непробиваем. И безупречен во всем, за исключением человечности. Может быть, я просто нужна ему как напоминание о том, что он тоже человек? А, возможно, я была вариантом на одну ночь, но неожиданно оказалась хороша в постели. Наверное, я себе льщу. И Джейсон избавится от меня, как только пресытится. Мне нужно убежать отсюда, пока этого не случилось. Встать и снова заняться планом побега.
Но поднять меня смогла лишь мысль о супе. И даже стыдно не было, что я докатилась до примитива и стала думать желудком. К тому же суп того стоил: горячим он был еще вкуснее. Я наслаждалась каждой ложкой.
Доев все, что было в пакете, я довольно потянулась. И на временной волне позитива отправилась в душ, откуда вышла и вовсе в приподнятом настроении. Нацепив первую попавшуюся в шкафу рубашку, я растянулась на кровати. Я выясню новый код и сбегу отсюда. Даже, если на это уйдет неделя или месяц. Но столько времени не понадобилось - за стеной неожиданно раздался выстрел, и сенсорный экран погас. Дверь выбили несколькими ударами, сломав вместе с ней часть перегородки между трейлерами.
Я вскочила, мысленно матеря свою нерасторопность и понимая, что не успею добежать до канцелярского ножа. Да он мне и не поможет. В проеме появился Изгой, а вслед за ним в спальню ввалился Бронкс. Меньше всего на свете, они ожидали здесь кого-нибудь увидеть. Бронкс машинально шагнул назад, но, разглядев, что я неопасна, принялся скалиться.
- Смотри-ка, сучку он приберег для себя, - хмыкнул Изгой. – А с друзьями надо делиться.
Под одобрительный смешок Бронкса он двинулся ко мне. Я кинулась в ванную, зная, что не успею. Изгой догнал меня и, схватив за талию, завалил на кровать. Рубашка задралась, обнажая ягодицы.
- Я знаю, где токен! – выпалила я. Блефовать, так блефовать.
Изгой замер, и я смогла вырваться.
- И если вы меня не тронете, я покажу, - пробормотала я, отползая к подушкам и запахивая рубашку.
Но Изгой уже увидел, что на мне нет трусов.
