Остросюжетный детектив. Выпуск 4 - Алистер Маклин

— Нет, не то, — сказал я. — Кто бы все это ни подстроил, он ни за что не впал бы в элементарную ошибку, обеспечив себе подобное алиби. Тот хитрее. Если бы эти девочки были незнакомы с парнями и раньше, возможно, здесь что-нибудь и светило бы. Но если Робинсон и Марч не меняли своих подружек с последней нашей проверки их, то они просто невинная пара.

Старший инспектор смог узнать от них всю правду в пять минут. А возможно и за две.

— Именно две минуты и ушло на это, — подтвердил Харденджер. — Ничего не вышло. Мы отправили их обувь в лабораторию на анализ, жирная глинистая почва въедлива, проникает в мельчайшие швы и трещины и служит хорошим индикатором. Чистая формальность. Ничего из этого не выйдет. Хотите копии всех заявлений свидетелей и допросов?

— Да, пожалуйста. Что намерены предпринять дальше?

— А вы что? — спросил в ответ Харденджер.

— Опрошу Тариэла, Ханберри, Кливдена и Уйбриджа, чтобы установить, говорили ли они кому-либо о денежных затруднениях Хартнелла. Затем приступлю к Грегори, Макдональду, Хартнеллу, Чессингему и четырем техникам, естественно, к каждому в отдельности, изучу их знакомства. Были ли они когда друг у друга дома? Последнее можно узнать мимоходом. Затем по их домам пойдет группа специалистов проверять отпечатки пальцев. Вам не понадобится доставать ордера на арест. Если Икс будет утверждать, что он никогда не был дома у Игрека, а вы по отпечаткам знаете, что он лжет, тогда кое-кто даст нам любопытное объяснение.

— Включая дома генерала Кливдена и полковника Уйбриджа? — серьезно спросил Харденджер.

— Наплевать, сейчас не до щепетильности. Не время учитывать чье-то уязвленное самолюбие.

— Это очень и очень дальний прицел, — сказал Харденджер. — Во всяком случае, тщательно прячущие связи между собой преступники никогда не будут открыто встречаться в своих домах.

— А можете ли вы игнорировать этот дальний прицел?

— Вероятно, не можем, — сказал Харденджер и повторил:

— Вероятно, нет.

Ровно двадцать минут спустя после их отъезда я вышел через окно на веранду, прошел через двор, сел в машину и помчался в Лондон.

В половине третьего утра меня провели в библиотеку Шефа в его квартире на Ист-энд. Шеф был в красном стеганом халате. Он поздоровался и указал на стул. Я его не разбудил, а халат ничего не значил: Шеф постоянно ходил так дома.

Шести футов ростом, соответствующей комплекции семидесятилетний старик выглядел бодро — осанка спортивная, да и глаза моложавые. Они-то и скрадывали его возраст. Густые седые волосы и такие же седые, аккуратно подстриженные усы, карие глаза и самая светлая голова, которую я когда-либо встречал.

— Итак, Кэвел, — деловито-резко, но совсем не по-военному сказал он, — хорошенькую кашу вы заварили.

— Да, сэр. — Для меня он был единственным в мире, кто заслуживал обращения «сэр».

— Один из моих лучших сотрудников Нейл Кландон мертв. Другой, тоже из лучших, Истон Дерри, значится без вести пропавшим, но, по всей видимости, тоже мертв. Выдающийся ученый доктор Бакстер тоже мертв. Чья вина, Кэвел?

— Моя. — Я взглянул на графин с виски. — Я мог бы выпить, сэр?

— Не часто ты не можешь этого сделать, — язвительно сказал он и затем, немного смягчившись, спросил:

— Нога-то пока действует?

— Немного шевелится. Прошу прощения за столь поздний час, сэр. Но необходимость заставляет. Хотите, чтобы я рассказал эту историю?

— Точно, кратко и сначала.

— Харденджер появился в девять утра. Послал инспектора Мартина проверять мою лояльность, переодев его бог знает в кого. Полагаю, вы об этом знали. Могли бы предупредить меня.

— Пытался, но опоздал, — нетерпеливо сказал он. — Сообщение о смерти Кландона пришло к генералу Кливдену и Харденджеру раньше, чем ко мне. Я звонил вам, но ни домашний, ни в конторе телефоны не отвечали.

— Харденджер отключил телефоны, — пояснил я. — По крайней мере, я прошел испытание. Харденджер удовлетворен. Просил меня приехать в Мортон.

Сказал, что вы неохотно согласились. Выходит, немного нужно, чтобы создать у Харденджера убеждение в собственном величии.

— Да, так и есть. Но советую не недооценивать Харденджера. Выдающийся полицейский. Он вас ни в чем не подозревает? Уверены?

— Что все подстроено? Что вы перевели меня из специального бюро в Мортон и затем снова оттуда? Гарантирую, у него нет подозрений.

— Хорошо. А теперь рассказывайте. Попусту слов я не тратил. Главное, что надо знать, общаясь с Шефом, — никогда не говорить лишних слов. Через десять минут он знал самое необходимое. И это он уже никогда не забудет.

— Почти точное изложение докладов Харденджера, полученных мной по официальной линии, — заметил он.

— Почти, — сказал я.

— Хороший полицейский концентрирует внимание на самом существенном.

Ваши выводы, Кэвел?

— Что с расследованием, которое я просил провести в Кенте, сэр?

— Безрезультатно.

Я еще выпил виски. Мне это было необходимо.

— Харденджер подозревает доктора Бакстера и считает, что за это надо ухватиться, — сказал я. — Вы об этом знаете. Он просил начать расследование. Подозревает, что доктор Бакстер, возможно с соучастником, проник в Мортон. Бакстера убивает его соучастник или кто-то иной, что можно объяснить какими-то обстоятельствами или предварительным планом.

Харденджер не имеет представления, что именно доктор Бакстер первый сообщил Истону Дерри об исчезновении из Мортона малого количества вирусов, самых редких, и просил разобраться. И конечно, не знает, что именно Бакстер освободил меня от Мортона с тем, чтобы я мог заняться расследованием в Лондоне под видом частного детектива. Харденджер дважды ошибся: доктор Бакстер не проникал в Мортон той ночью, потому что просто не выезжал из него. Убийца работает не один, у него серьезная организация.

Он похитил детей Брисонов и Чиперфильдов, хозяев фермы. Дети находятся не там, где утверждают родители: не с бабушкой в Кенте. У Брисонов и Чиперфильдов не было выбора: или сотрудничество, или смерть детей. Они стали сотрудничать. Они приносили ящики с животными в лабораторию номер один в полдень накануне убийства. Они старые работники, и охране в голову не пришло проверить содержимое. Среди этих ящиков было два со спрятанными в них людьми. Один из них загримирован под доктора Бакстера — другой под кого-то неизвестного. В тот полдень привезли восемь ящиков. Следуя своему обычному правилу не тревожить работников лаборатории, Брисон и Чиперфильд поставили их у двери, чтобы потом по мере надобности внести внутрь. Это убедительно доказывает, что им сообщил сведения кто-то из работающих в лаборатории. Пока ящики стояли, один из спрятавшихся, загримированный под неизвестного, тихонько прокрался в раздевалку, примыкающую к лаборатории, и спрятался в шкафу. Другой же, загримированный под