— Короче, через пять минут вылетаем на Алжир. Нам ждать ваших обещаний надоело. Тащите заправщик, иначе сейчас получите первый труп.
— Послушайте, мы не можем все так сразу, это очень сложная система… — начал было Анкудинов, но голос резко оборвал его:
— Пошел ты на хрен. Получайте!
Связь с бортом оборвалась, и в ту же секунду поползла в сторону передняя дверь лайнера, ближняя к кабине пилотов.
В проеме на мгновение показался какой-то человек, но уже в следующую секунду он упал вниз, на бетонку, а дверь самолета сразу же закрылась.
Подбежавшие бойцы из охраны аэропорта в униформе рабочих аэропорта оттащили упавшего к зданию аэровокзала. Он был уже мертв. Это был военный в форме старшего лейтенанта с общевойсковыми петлицами. Ровно посередине его лба зияла маленькая, почти бескровная дырочка — бандиты выполнили свое страшное обещание, начав отсчет смертям.
Если до этого мгновения у Банды еще оставались надежды на добровольную сдачу террористов, сейчас стало ясно, что единственной развязкой ситуации может стать только бескомпромиссное и безжалостное уничтожение захвативших самолет террористов.
Александр с тоской посмотрел на небо, затянутое тучами, но все еще светлое — он не мог дождаться, когда же наконец опустятся сумерки.
Его ребята были давно готовы к операции, в бессильной злобе разглядывая через окна аэропорта с тонированными стеклами проклятый самолет.
Инструктаж и четкая разработка плана захвата были уже проведены.
Три снайпера из спецподразделения майора Бондаровича были готовы с наступлением сумерек занять места на крыше вышки управления полетами, взяв в прицелы кабину пилотов. Еще пятеро снайперов из Североосетинского управления ФСБ готовы были взобраться на крышу аэропорта, получив задание отслеживать двери лайнера.
Трое ребят Банды уже переоделись в форму аэродромных рабочих — на них возлагалась ответственная задача подогнать самоходные трапы к дверям самолета, а затем присоединиться к штурмующим.
Все было разработано до мелочей, и каждый знал свое место и порядок своих действий…
* * *
До часа «Ч» оставалось еще полчаса.
Нервы бандитов уже очевидно сдавали — они избивали пассажиров в салоне, грозились пристрелить второго пилота, если командир корабля немедленно не поднимет самолет в воздух.
Пилот первого класса Волков, командир захваченного самолета, делал все, что только мог, лишь бы успокоить террористов. Но те, видимо, обкурившись наркотиками, заводились все больше и больше и вдруг завыли хриплыми голосами какую-то песню на своем гортанном языке.
— Молитва смертника, — пояснил в гулкой тишине башни полковник Латыпов. — Я уже слышал ее в Чечне несколько месяцев назад. С этой страшной песней чеченцы вышли из двойного кольца окружения там, в горах, неподалеку от Шали. С ней они ничего не боятся.
«Типун тебе на язык, урод!» — недобро подумал Банда, недовольно покачав головой, — этому придурку можно было рассуждать здесь, в башне, а его ребятам через считанные минуты предстояло идти под пули.
Конечно, в таких делах полагаются нет на удачу или везение, а лишь на умение и подготовку, но какие-то суеверия у бойцов все равно оставались. И лучше бы сейчас всем помолчать, чтобы не накаркать.
— Смотрите! — прервало мрачные мысли Банды внезапное восклицание кого-то из присутствующих.
Все бросились к окну.
Боковая форточка кабины самолета открылась, и оттуда на бетонное покрытие аэродрома буквально выпал человек в рубашке летчика.
Через несколько минут, подобранный ребятами из местного управления ФСБ, он был уже на командном пункте.
Оказалось, что это — второй пилот злополучного самолета. Не выдержав угроз и постоянного ощущения холодного металла пистолета у виска, он, улучив мгновение, когда бандиты замешкались, выбросился в окно.
При падении бедняга сломал руку и ногу, и сейчас стонал от невыносимой боли. Но жизнь себе все-таки сохранил.
— Сделайте ему обезболивающий укол, — приказал Банда склонившемуся над пилотом врачу одной из дежурных бригад, которые по приказу республиканской администрации прибыли в аэропорт.
— Не учите меня. Я уже сделал, — отмахнулся от Банды молодой врач.
Он снова обернулся к пилоту:
— Сейчас наложим вам шину и увезем вас в госпиталь. Все будет хорошо…
Он не успел еще договорить свою фразу, обращаясь к пострадавшему, как Банда схватил его за ворот белого медицинского халата и рывком поставил на ноги, повернув лицом к себе.
— Слушай, доктор. Я знаю, конечно, что ты должен быть с больными нежным и заботливым. Но сейчас, дружок, ситуация немножко иная…
— Отпустите, — начал вырываться из цепких рук спецназовца врач, но сразу же понял бесполезность этой попытки — хватка у Банды была, что называется, мертвая. — Вы не имеете права…
— Имею. Сейчас ты вкатишь ему столько обезболивающего, сколько нужно для того, чтобы он мог думать и связно отвечать на вопросы. А как только мы поговорим — ты не волнуйся, это всего несколько минут, — этот парень полностью будет в твоем распоряжении. Ясно?
— Ладно. Отпусти.
Действительно, через несколько минут Банда знал все, что хотел.
Пилот подтвердил, что бандитов всего четверо, что двое постоянно находятся в салонах с пассажирами, а еще двое — в кабине пилотов, что вооружены они автоматами Калашникова и пистолетами и что у каждого на поясе висит по несколько гранат.
Последнее обстоятельство больше всего огорчило Банду, и, отпустив пострадавшего в больницу, он еще раз провел жесткий инструктаж своей группы, подчеркнув, что успех всей операции будет зависеть от максимальной слаженности их действий, когда счет пойдет на секунды.
Последние слова Банды были прерваны разъяренными криками террористов, раздавшимися из приемника подслушивающей аппаратуры, — наверное, они хватились сбежавшего пилота и теперь главарь устроил разборку своим напарникам.
Вдруг передняя дверь снова поползла в сторону, и все напряглись, ожидая расстрела очередной жертвы. Но в проеме показался вдруг один из террористов и, что-то прокричав по-чеченски, дал длинную очередь из автомата по панорамному окну вышки управления полетами, вдребезги разбив огромное стекло.
Офицеры, находившиеся в зале, еле успели пригнуться, прикрыв головы руками от летевших на них осколков. А когда стрельба прекратилась и они осторожно выглянули наружу, дверь самолета была уже закрыта.
Банда взглянул на часы — 18.50 — и взял в руки свой автомат, одновременно поправляя на голове шлем со встроенной системой общей связи.
— По местам. Начинаем операцию, — произнес он негромко, уверенный, что его слышит вся группа…
* * *
Ровно в 19.00, как и было запланировано, к самолету двинулось сразу три самоходных трапа с сидевшими на них, спрятавшись за лестницами, бойцами. В полной боевой экипировке, в черных комбинезонах, бронежилетах, со шлемами на головах и масками на лицах, вооруженные до зубов, они, безусловно, выглядели устрашающе.
Первую группу из семи человек, включая водителя трапа, в задачу которой входил штурм передней двери, вел сам майор Бондарович.
Двумя другими, состоящими из пяти бойцов каждая, командовали капитан Рудницкий и майор Толочко. Эти команды должны были взять заднюю дверь, проникнув в салон с хвоста самолета. Таким образом предполагалось взять бандитов в клещи, не оставляя им возможностей для маневра и получив преимущество внезапной атаки с двух позиций одновременно.
Трапы двигались к самолету со стороны хвоста, чтобы не быть случайно замеченными в иллюминаторы. Но, как назло, когда до лайнера оставалось всего каких-то пятьдесят-шестьдесят метров, его задняя дверь внезапно открылась и оттуда выглянул один из террористов.
Никто никогда так и не узнал, что вдруг ему понадобилось. Возможно, его привлек шум двигателей работавших трапов, но, с другой стороны, этот шум был слишком слабым, чтобы быть услышанным в салоне самолета.
Как бы то ни было, опешивший в первую секунду террорист уже в следующее мгновение вскинул автомат и дал в сторону приближающихся трапов длинную очередь, в панике даже не пытаясь прицелиться. Пули бандита прошли мимо, никого не задев.
Бойцы ответили дружным залпом, а уже в следующую секунду проем двери был обстрелян снайперами с крыши вышки управления, и террорист в ужасе отскочил в глубину салона, даже не успев закрыть за собой дверь.
Да, теперь внезапность нападения была утрачена, и каждая секунда промедления со стороны спецназовцев на самом деле могла стать решающей.
Шлемофон Ванды ожил — с вышки докладывал Котляров: аппаратура прослушивания позволила установить, что двое бандитов из хвоста аэробуса бросились в кабину к другим террористам. Задние двери теперь были, слава Богу, свободными, но задача группы Банды, которая должна была захватить переднюю дверь, еще более усложнялась.
