Резко выдохнув воздух, он поднёс флакончик к губам и сделал два больших глотка.
— Хорош! — воскликнул Рак и протянул флакончик Коляну. — Теперь ты!
Колян опасливо понюхал содержимое. Там была какая-то знакомая по запаху жидкость. Но что именно, он затруднялся сказать.
— Пей, пей… Настоящий «Тройной»!
— Одеколон, что ли? — догадался Колян.
— Ну!
— Отец Влас узнает… пить в секте было строжайше запрещено. Лохматый как-то поймал одного новичка и при всех избил его резиновым шлангом. Чтобы остальным неповадно было.
— Ничего он не узнает. Давай, давай, долго не раздумывай.
Колян машинально сделал глоток. Поморщился, почувствовав во рту вкус мыла, и с непривычки закашлялся. Рак одобрительно похлопал его по спине.
— Ничего, бывает по первому разу, — он отобрал у парня флакончик, выпил остатки одеколона и пояснил:
— Не могу я в одиночку пить, кайф не тот. Сколько раз уже пробовал, не выпивка получается, а сплошное недоразумение.
Но Колян его уже не слушал.
Он неожиданно почувствовал изменения в организме. В голове прояснилось, мысли вдруг стали чёткими. Паралич, сковавший волю, под воздействием спирта исчез. Парень с силой вытер виски, с удивлением огляделся. Что он здесь делает?
Сколько он здесь времени? Бежать нужно отсюда, немедленно бежать из этого проклятого подвала.
Приглядевшись к нему, Рак усмехнулся:
— Ну что, пришёл в себя?
— Блин, что это со мной было-то?
— Не было, а есть. Выпил ты, вот с тебя весь угар и сошёл.
Колян непонимающе взглянул на Рака.
— Какой ещё угар?
— А я знаю?! Угар он и есть угар. По-научному — помутнение сознания… Но ничего, это скоро пройдёт. У меня тоже так в первый раз было. Я ведь когда пришёл сюда, думал, все, братцы, хана, спёкся бывший прапорщик. Стал настоящим дурачком. Ы-ы — Вылупил глаза и показал «дурачка» Рак. — А потом как-то выпил одеколончика и смотрю — ничего, можно жить… — Чего-то я тебя не очень понимаю.
— А чего тут особо понимать! Тебе Лохматый укол сделает, отец Влас в глаза посмотрит, побормочет страшное — вот ты и робот. А спирту дерябнул граммулечку — снова человек. Или наоборот.
— Наоборот?
— Ну да. Там… — Рак махнул рукой за спину, — на воле, ты зомби, слушаешься всяких козлов, живёшь по законам их стаи, каждый момент боишься кого-нибудь или чего-нибудь. Тьфу! а здесь ты настоящий человек! ЧЕЛОВЕК… От всего тебя отец Влас оградил и, главное, — от твоих же собственных дурных мыслей. Так что ты выбирай, где тебе лучше.
Колян вскочил на ноги.
— Конечно на воле! Тут и выбирать нечего. Бежать нужно отсюда!
— Куда бежать? Думаешь, там лучше? Здесь хоть кормят и думать не нужно о завтрашнем дне.
— Нет, Рак, это не по мне!
Рак вдруг погрустнел. Он опустил голову, пустой флакончик в его пальцах стал описывать замысловатые фигуры. Наконец он произнёс невесело, да так, как будто приговор подписал:
— Никуда ты, Колян, не уйдёшь. «Тройного» хватает всего минут на двадцать.
А потом снова сплошной «ДО-ДЕ-ДАУМ…» — передразнивая мантры, пропел он.
Парень растерянно мигнул.
— как же так?
— А так… Все, брат, в болоте мы, и нет отсюда выхода. Да я, честно говоря, никуда и не стремлюсь. Некуда мне идти. Батя с маманей давно на кладбище под славным городом Саратовом, жена квартиру забрала себе, детям я не нужен… И вообще никому не нужен. Алкоголик он и есть алкоголик.
Колян не любил подобного нытья. Сам никогда не жаловался и другим не спускал.
— Ты что-то говорил про укол? Какой укол делает Лохматый? Зачем?
— Не знаю… — голос у Рака стал постепенно тускнеть. — Ничего я не знаю. Я в институтах не обучался… чудотворное действие «Тройного» подходило к концу, и вновь стало возвращаться зомбированное состояние.
— Рак, я ухожу! Пошли со мной!
— Иди куда хочешь… Поняв, что от Рака больше ничего путного не добьёшься, Колян бросился к выходу из подвала. Возле дверей его остановила охрана во главе с Лохматым.
— Ты куда?
Надо было что-то срочно придумывать. Опустив глаза, Колян произнёс нарочно вялым голосом:
— Меня отец Влас послал. Он в машине оставил книгу.
— какую ещё книгу? Ты что несёшь, придурок? — удивлённо спросил Лохматый.
Идти — так до конца!
— библию, — уверенно ответил Колян.
— Чего-чего?! — Лохматый заподозрил что-то неладное. — А ну, держите его!
Поняв, что его раскусили, Колян бросился вперёд, надеясь прорваться на улицу. Он ловко ударил одного ногой в живот, второго встретил мощным хуком… Лохматый сначала оторопел от такой прыти, потом пришёл в себя. Рванув из-за пояса короткий резиновый шланг, он сильным ударом сбил парня с ног. Колян тотчас вскочил, но получил второй удар — ещё сильнее предыдущего. Красный от ярости, Лохматый принялся избивать парня ногами и руками.
— Оставь его, — тихо, но властно приказал отец Влас.
Пнув напоследок неподвижное тело, Лохматый отошёл в сторону.
— Что случилось?
— Он хотел убежать.
— Ты уверен? — в голосе отца Власа послышались недоверчивые нотки.
Лохматый коротко рассказал, что произошло.
— Нужно всем увеличить дозу экстракта, — помрачнев, распорядился отец Влас. — Немедленно… — Всем? И Суркову тоже?
— Я же сказал — всем!
2
Они провели восхитительную ночь. Алексей даже не ожидал от своей новой знакомой такой буйной сексуальной фантазии. Казалось, что она умеет все!
Александра понимала его с полуслова, чувствовала с полувзгляда… Достаточно было Алексею только произнести одно слово, как тут же желание чудесным образом воплощалось в жизнь. Он, со своей стороны, тоже старался не ударить лицом в грязь и после нескольких часов бурных любовных ласк был на грани полного изнеможения. Но какая приятная была эта усталость!
— Ну ты даёшь! — выдохнул он, опрокидываясь на подушки. — Клеопатра, настоящая Клеопатра!
— Тогда и ты почти Казанова.
— Почему почти?
Александра рассмеялась.
— Шучу! Целиком, конечно же целиком.
— Вот это другое дело… Договорились на следующий день встретиться у неё. Конечно, Алексей мог сразу же спросить у неё про кассету, на которую она снимала свадьбу в «Поплавке», и наверняка Александра дала бы её без лишних разговоров. Но когда он познакомился с девушкой поближе, то понял, что просто деловыми отношениями их знакомство не окончится. В Александре было нечто, что подкупило его с первой минуты, и он не смог бы объяснить словами ЭТО. Может быть, непосредственность?
Или прямота и характер? А может, привлекательность и цельность натуры?.. Все это, безусловно, было в ней. Но присутствовало ещё что-то — нечто, про которое мужчины обычно говорят со скрытым восхищением: «Вот в этой женщине есть изюминка!, «
Всю пятницу Николаев промучился, дожидаясь вечера, когда он наконец сможет увидеть Александру. Несколько раз он звонил в Управление, но Тарасова на месте не было, а когда трубку взял Сурков, то Алексей услышал такую яростную вспышку гнева, что даже пожалел, что позвонил… — Сурок, кончай орать, я завтра появлюсь на работе и все объясню!
— Да Тарасов с тебя шкуру спустит! И правильно сделает! Ты знаешь, как он на меня кричал?! На фиг мне нужно отдуваться за такого раздолбая, как ты?! Ты где находишься? Немедленно приезжай сюда!
— Прости, но я сегодня правда не могу. У меня назначена встреча.
Услышав это, Сурков просто задохнулся от возмущения.
— У него встреча! Какая ещё встреча, мать твою?!
— Кончай! — оборвал его Алексей. — Это деловое свидание. Помнишь ту девушку, которая была в тот день возле «Поплавка»? ну та самая, которая снимала на видео…Я подумал, что может быть у неё на плёнке есть то, что может нас заинтересовать. Ведь фактически у неё есть видеоматериал последних минут жизни Кучерова!
Услышав, что у Алексея свидание с девушкой, Сурков принялся орать пуще прежнего. Николаев бросил трубку.
«Лучше в понедельник приду и повинюсь, — подумал он. — А сегодня нужно обязательно увидеть, что снято на кассете. Если можно совместить приятное с полезным, то почему бы этим не воспользоваться…»
