Мчусь на служебной «фронтере», а время летит как… Я взглянул на часы. Начало четвертого. Завтра, вернее, уже сегодня — трудный день. Проблем выше крыши! К восьми на службу. Надо поспрошать кое-кого о способах вывода из строя кардиостимулятора. Н-да!… Работаю в «Цербере» всего два дня, а событий с лихвой хватило бы на пару месяцев службы в управлении инкассации отделения Центрального банка.
Трель сотового телефона раздалась, когда я выжимал сто двадцать, словно доблестной автоинспекции в природе не существовало. Убрав ногу с педали «газа», я ударил по тормозам. Мобильник надрывался на заднем сиденье.
— Слушаю!
В трубке раздалось какое-то шуршание, потом вздох…
— Алло! Говорите!
— Знаешь, я подумала… — Лика растягивала слова, будто опасалась сказать чего-то лишнее. -… Если ты не очень хочешь спать и готов провести остаток ночи в компании с одной взбалмошной особой, у которой, как всегда, в доме ничего, кроме чая и печенья, может быть, заглянешь к ней прямо сейчас, а? И если вдруг по дороге попадется круглосуточный магазин, то шампанское и плитка шоколада будут в самый раз.
Около восьми я вновь крутил баранку, ощущая себя на подъеме и по-настоящему счастливым. С Ликой я расставался с нежеланием, но надо было успеть привести себя в надлежащий вид и ровно в восемь появиться на работе.
Лавируя в потоке машин, я думал о вещах, которые раньше мне и в голову не приходили.
Как и каждый нормальный мужик на пороге четвертого десятка, я был далек от того, чтобы смотреть сквозь розовые очки на свои отношения с прекрасным полом. Кое-какой опыт общения с женщинами у меня, конечно, имелся! Я знаю, как быстро, подчас мгновенно, меняются обстоятельства, а следовательно, и эмоции. Однако сегодня второй раз в жизни я всерьез задумался о том, что наряду с бесшабашными красотками, созданными для мимолетных развлечений, встречаются женщины, с которыми вообще расставаться не хочется. С одной из таких женщин я и провел сегодня ночь. Лика способна затянуть, как омут…
В офисе я появился в восемь с копеечками, как говорит Витька Липатов.
Кристина уже сидела за своим неизменным секретарским столом, возле нее, как и вчера, топтался, переминаясь с ноги на ногу, охранник Саша в своей унылой синей униформе.
— Привет коллегам! Как дела? Чего новенького?
— Честно говоря, дела могли быть и лучше! — Кристина с кислым видом протянула мне бумагу с каким-то текстом. — Вот, ознакомься! Сергей Сергеевич просил передать. А потом зайди к нему. Да, звонил наш электронщик, сказал, что ворота у Аллы Леонидовны в Юкках работают как часы. А минуту назад почтальон вместе с прочей корреспонденцией принес срочную телеграмму из Иркутска на имя Такарского. Ночью у Сергея Сергеевича умер отец. Завтра шеф вылетает на похороны.
— Ну ты смотри!… — соболезнующе отозвался я и стал пробегать глазами факс из милиции.
В ментовке подтвердили право на приобретение и ношение огнестрельного оружия тремя нашими сотрудниками. Отлично! Теперь из четырех десятков подчиненных мне «стойких оловянных солдатиков» с шевроном на рукаве не осталось ни одного, вынужденного в случае необходимости пользоваться либо газовым пугачом, либо резиновой дубинкой, получившей в народе название «демократизатор». Это уже кое-что! Значит, надо будет — возьмем не только уменьем, но и числом… Что возьмем? Да все, что плохо лежит! Я усмехнулся.
— Больше ничего? — я посмотрел на Кристину.
— Пока все. Кофе хочешь? Я сварю…
— Умница! Выпью чашечку с превеликим удовольствием, но когда вернусь от шефа.
Я направился в свой кабинет, в котором за два дня работы провел он силы час или полтора. И на фига мне эти хоромы! Убрав факс в сейф, сел за стол и задумался.
Такарский считает, что Золина настигла естественная смерть. Стало быть, версия заказного убийства отпадает… Но так ли это?..
Нет, это же надо! — встрепенулся я. Сижу и рассуждаю о том, что еще совсем недавно казалось криминальной экзотикой. Заказные убийства еще два-три года назад будоражили воображение. Возмущали. Теперь почти ежедневные сообщения об оплаченных смертях стали почти обыденностью, а следствия, как водится, затягиваются до бесконечности и не приводят ни к чему. Конечно, это весьма сложный для раскрытия вид преступления, к тому же и следователей-профессионалов катастрофически не хватает — из-за чрезмерной нагрузки и нищенской зарплаты одни уходят в охранные структуры коммерческих фирм, другие в адвокатскую деятельность.
А техобеспечение вообще смех! Сквозь слезы… Судмедэксперты работают в черепашьем темпе, поскольку Минздрав финансируется по остаточному принципу. Как говорится, приехали! Однако все эти проблемы бодро критикуются с различных трибун начальниками-правоохранителями. И что? Да ничего… Положение не меняется. Например, Липатов убежден, что это просто дежурные оправдания, которые оплачиваются преступными группировками, и ход следствия тормозят не столько естественные трудности, сколько крупные деньги.
Хотя, с другой стороны, честолюбивые сыщики, не желающие жертвовать своей профессиональной честью, все-таки раскрывают иногда заказные убийства. Конечно, еще и потому, что всякий раз они, видимо, начинают расследование с классического вопроса, сформулированного еще в римском праве: «Кому это выгодно?»
Кому выгодно, что Золина не стало? Надо подумать…
Говорят, резкое имущественное расслоение — главная причина роста заказных убийств. Иными словами, это попытка силовым путем поделить или отнять богатство, устранить конкурентов. Существуют, конечно, и другие мотивы. Скажем, обычная неприязнь, перерастающая в ненависть… Однажды, подогретая алкоголем, она взрывается, и тогда ищут, находят и нанимают киллера.
Мы с Витькой давно пришли к выводу, что механизмом, приводящим в действие нашу молодую рыночную экономику, стала пуля — именно с ее помощью выбивают долги, убирают настырных кредиторов, соперников как по бизнесу, так и по грабежу.
Именно пуля держит в страхе зарвавшегося чиновника, набившего карманы взятками, но не выполняющего своих обязательств.
Пуля настигает и принципиальных политиков, и госслужащих, не угодивших заказчикам смерти, чьи сверхдоходы зависят от решений или подписи их жертв…
Что ж, пора к Такарскому идти.
После убийства Золина Такарский автоматически стал первым лицом в фирме, думал я, гуляя по коридору. Повезло мужику.
Я остановился как вкопанный. Солидный куш от прибыли «Цербера» теперь нужно будет делить уже не на троих, а на двоих. При условии, если прямые наследники Золина не заявят права на свою долю. Но доля, как известно, все равно не целое… Следовательно, выигрыш налицо. И, возможно, более весомый, чем кажется на первый взгляд… Итак, кому выгодна смерть Золина?
Такарскому и Лебедевой. А если это так, то все мероприятия по обеспечению переговоров с Мурманском — банальный трюк с целью направить следствие по ложному пути. Но тогда с какого бока пристегнуть дерзкое ограбление представителя мурманчан? А «Запорожец» с этим малолетним отморозком — племянником питерского криминального авторитета по кличке Рэмбо? Нет, что-то тут не состыковывается!
Я потоптался секунду перед дверями кабинета Такарского, откуда то и дело слышалось покашливание. Заходить — не заходить… Ладно! Успею еще! Я вернулся в холл. Кристина кинула на меня вопрошающий взгляд.
— А Саша где? — Я огляделся.
— Курит на лестнице…
— Слушай, — я понизил голос, — ты не в курсе, какой процент прибыли «Цербера» имеют наши дорогие соучредители и шефы, включая куш Золина? В документах не попадалась такая информация?
— А зачем тебе? — Кристина вскинула брови. — Хочешь в шефы пробиться? Мало тебе службы секьюрити? Работаешь без году неделя, а амбиции!…
— Много будешь знать, не успеешь состариться! — Я презрительно хмыкнул. — Впрочем, я, конечно, наивняк. Зря тебя спросил. Ясно, что информацию такого рода секретаршам не доверяют.
— Думаешь, я совсем безмозглая кукла? И пожалуйста, Кирсанов, не бери меня на понт, потому что…
Я приложил палец к губам и покачал головой. Саша уже закончил курить. Бум! Бум! Бум — грохотали его шаги по коридору.
— Некогда мне рассиживаться, — сказал я громче обычного. — Минут через десять загляни ко мне, вместе с чашечкой кофе. А Саша в это время покараулит твой компьютер.
— Хорошо, загляну! Только у меня ведь тоже работа. Вдруг притащится Алла со своей моськой, тогда уж точно уволит.
— Не переживай! Мы ей сумеем доказать, что все тут не зря деньги получают. Усвоила?
Я оставил Кристину наедине с ее мыслями и зашагал по коридору к Такарскому.
Такарский сидел у раскрытого окна и курил.
— Присаживайся! — Такарский кивнул в сторону кресла возле журнального столика. Сделав глубокую затяжку, загасил сигарету в пепельнице, подошел и сел напротив. — Ментовское послание видел?
