Ознакомительная версия.
– Нормально, – так же тихо ответил кап-лей. – Никаких подозрений не вызвали. Разместили в госпитальном блоке, все равно ведь свободных кают нет. Да и наблюдаться у врача должны хотя бы ближайшие пару суток. Но никакого постельного режима и карантина. Так что свобода перемещения имеется. Относительная, конечно, но… для наших целей ее должно хватить.
Он помолчал и поинтересовался:
– От Федора Ильича вестей не было?
– Если ты о том, нет ли каких изменений в наших планах, то нет.
– Как наш клиент?
Катя неожиданно поморщилась:
– По-прежнему создает себе и нам проблемы.
– В смысле?
Сабурова пожала плечами.
– В принципе, ничего конкретного пока, но… помнишь, адмирал говорил, что в Сингапуре взамен убитого скрипача «Атланта» возьмет парочку аниматоров?
– И что?
– А то, что едва эти двое поднялись на борт, наш мистер Эндрю Миллер сразу же запал на ассистентку этого фокусника. Эффектная такая блондинка, отзывается на кличку Амалия, – Катя хмыкнула и добавила: – Нет, что он в ней нашел, мне понятно. Но вот что она в нем нашла… мне понятно не очень.
Виталий с легким недоумением посмотрел на напарницу.
– А что не так? Он же вроде бабник еще тот.
– Понимаешь… Если бы он за ней бегал весь круиз от самого Гонолулу, а она просто принимала его ухаживания, это было бы абсолютно в пределах нормы. Но это выглядело так, что он послал ей парочку воздушных поцелуев, а она, едва закончив выступление, порхнула к нему за столик. Я там была, сама видела, – Сабурова тряхнула головой. – Ну как тебе объяснить…
– То есть ты хочешь сказать, что ее интерес к Милевскому выглядит подозрительно? Типа, если красотке просто нужен был папик при деньгах, то она легко нашла бы что-нибудь посимпатичнее и побогаче… А она будто знает, чем он на самом деле ценен, так?
– Примерно так, – признала Катя.
– Ну, ты же учти, что наша блондинка всего первые сутки на борту. И этот сукин сын ей так, для разминки. Вполне возможно, найдет еще себе более достойную мишень.
– Может, ты и прав, – Сабурова улыбнулась, – но, если честно, что бы этой дамочкой ни руководило, она нам здорово мешает.
– Это да, – кивнул Виталий, – ее присутствие все усложняет.
Он обвел глазами хорошо освещенную прогулочную палубу. Несмотря на поздний час, народу здесь было полно. Где-то играла музыка, люди танцевали, вокруг царил веселый шум… Впрочем, Милевского с его телохранителем видно не было. Катя перехватила его взгляд:
– Нашего клиента ищешь? Не старайся. Он сегодня на радостях, что такую красотку подцепил, пьянствует вовсю. Так что, вполне возможно, уже дрыхнет без задних ног. Хотя, – Сабурова задумалась, – когда я уходила, он еще был там и уходить не собирался.
Прокомментировать ее замечание Боцман не успел – корпус лайнера пронизала едва ощутимая вибрация, а звезды в безоблачном ночном небе вдруг резво поехали поперек направления движения «Атланты», как и палуба под ногами. Судно определенно меняло курс. Причем тот, кто стоял сейчас за штурвалом, меньше всего заботился о комфорте пассажиров. Многие не удержались на ногах. Музыка еще играла, но пространство вокруг заполнилось стонами и паническими воплями.
– Что-то не так! – почти прокричал Саблин Кате, пытаясь перекрыть гвалт.
Где-то далеко внизу и ближе к корме Николай Зиганиди почти то же самое сказал Звонареву, ощутив, как дрогнула махина лайнера и какая-то сила попыталась приложить его к стене палаты.
Двумя палубами выше госпиталя и гораздо ближе к носу лайнера, в маленькой и уютной кафешке старпом Нильсен выронил почти пустую чашку, и недопитый горячий кофе – с сахаром и сливками – полился ему на белые форменные брюки…
– Что, черт возьми, происходит?!
Прежде чем экипаж начал реагировать на необъяснимые маневры собственного судна, «Атланта» успела лечь на новый курс. Если никто не вернет его на прежнюю траекторию, лайнер пройдет восточнее Андаманских островов.
Но где-то внизу уже суетливо метались люди, сброшенный этим маневром с кровати капитан Свенсон уже орал на начальника охраны, требуя немедленно восстановить контроль над судном. Старпом Нильсен, добежавший до своей каюты, стягивал облитые кофе брюки. В рубке же самозваный капитан, штурман и рулевой в одном лице следил за тем, как лайнер, завершивший поворот, снова набирает скорость. Его напарник, подхватив оружие охранников, открыл двери и вышел в галерею позади рубки.
Действия охраны оказались удручающе предсказуемы. Вооружившись автоматами и облачившись в бронежилеты, наспех собранная спецгруппа толпой ломанулась к захваченной рубке. Видимо, полагая, что один их грозный вид устрашит любого захватчика. Однако не устрашил.
Едва бегущих впереди вынесло к повороту, за которым находился вход в рубку, загремели выстрелы. И атака захлебнулась, толком не начавшись. К счастью, никого не задело. И тут «штурмовики» вдруг поняли, что невидимый противник несколькими точными попаданиями погасил лампы, освещавшие подходы к рубке. То, что у них под каждым стволом было по фонарю, ситуацию не исправляло. Перспектива устроить на лайнере кровавую баню в первом же рейсе – пусть и для террористов – никого не прельщала. Командир группы дал команду отступать, мысленно благодаря бога, что на «Атланте» подходы к мостику были изолированы от уровней, доступных пассажирам.
Человек, который сейчас вел лайнер незапланированным курсом, по-прежнему удерживал направление на север. Его напарник тем временем периодически постреливал в галерею, удерживая штурмующих на безопасном расстоянии.
Никакой системы в размерности пауз между выстрелами не просматривалось, и бойцы охраны не сразу осознали, что тишина как-то неприлично затянулась. Осмелев, они снова ринулись в атаку… и услышали, как дверь тамбура рубки захлопнулась.
Стрелок в черном, заслонившись от пуль массивной дверью, набрал на панели замка какую-то комбинацию. Полоска индикатора сменила цвет с зеленого на желтый, но стрелок не стал дожидаться, пока она покраснеет, и ткнул трофейным шокером куда-то между кнопок. Что-то затрещало, запахло горелой пластмассой. «Люди в черном» переглянулись – тем, кто остался снаружи, придется постараться, чтобы открыть дверь тамбура со стороны галереи. «Стрелок» вышел из тамбура, после чего внутреннюю дверь постигла судьба внешней.
Старший штурмовой группы бывал в рубке прежде и потому даже не надеялся, что дверь можно выбить. Тем более что ширины галереи для этого никак бы не хватило. Взрывать тут тоже нельзя… да и нечем. А вот окна… Он потянул к себе микрофон рации:
– Дайте мне капитана.
В наушниках что-то зашуршало, потом знакомый голос произнес:
– Свенсон слушает.
– Сэр, скажите, мы можем выбить стекла? Двери заблокированы. Похоже, они сожгли электронику замков. Сэр?
– Со стеклами ничего не выйдет, – после изрядной паузы медленно проговорил капитан. – Они пуленепробиваемые… Ладно, сейчас что-нибудь придумаю… Пока ничего не предпринимайте. Ждите.
Через минут пятнадцать послышался шум – в галерею что-то тащили пыхтящие от натуги техники. Бойцы штурмгруппы с удивлением узнали в этом «что-то» дисковую пилу, русскому человеку больше известную как «болгарка». Впрочем, русских здесь сейчас не было.
– Думаете, возьмет? – с недоверием спросил командир штурмовиков. Инженер пожал плечами.
– А у нас выбор есть?
Командир группы понимающе кивнул и жестами приказал своим людям отойти, чтобы освободить место техникам, которые заканчивали надевать защитные костюмы – фейерверк ожидался знатный.
– Давай!..
Внутри рубки человек у пульта, по-прежнему остававшийся в маске, замер. Он услышал пробившийся даже через плотно закрытые двери визг вгрызающейся в металл дисковой пилы. Похоже, оставшимся снаружи не терпелось восстановить контроль над судном. Губы под маской изогнулись в усмешке. Эти несчастные, похоже, плохо знают свой лайнер. Иначе они не ломились бы в эти двери с такой настойчивостью. Однако пора уходить… Он поманил стрелка взмахом руки, тот кивнул – понял, мол.
Эти двое по-прежнему хранили молчание и не снимали масок, справедливо опасаясь, что в рубке могут быть скрытые микрофоны и камеры.
Стрелок подошел к пульту, положив на него ненужное более – патроны кончились – трофейное оружие. Потом сделал два шага в сторону, остановившись на пятачке между капитанским креслом и стеной, и сцепил руки перед собой. Высокий мужчина в маске с короткого разбега взлетел на эту импровизированную ступеньку и, оттолкнувшись от нее, в прыжке повис на почти невидимом снизу поручне возле такого же неприметного люка в потолке. Небольшого, но вполне достаточного для того, чтобы он мог протиснуться.
Люк вел в отсек с электронной аппаратурой над ходовой рубкой. Аппаратура не нуждалась в регулярном обслуживании, при необходимости блоки легко отсоединялись и извлекались, поэтому здесь не было пространства для работы техников – от пола до низкого потолка было меньше метра. Однако отсюда можно было попасть в вентиляционный короб, ведущий на прогулочную галерею двумя палубами ниже. И стремившийся сюда человек это знал.
Ознакомительная версия.
