Ознакомительная версия.
Нет, он не был агентом ФСБ, не внедрялся, не стучал. Просто иногда он оказывал услуги одной хитрой конторе в этом ведомстве. И эти люди умели быть благодарными, если помощь была существенная.
За информацию о разыскиваемых была объявлена приличная награда. В последнее время чекисты стали платить за информацию, притом достаточно прилично, понимая, что другие виды мотивации постепенно уходят в прошлое.
Майор заложил вираж и умело растворился в толпе, стараясь не упустить из виду этих двоих и при этом оставаться вне поля их зрения. Ребята могут быть очень непростые. Простыми та контора, которая их искала, не занималась.
Двое направились в сторону камер хранения и растворились там. Вход и выход один. Некоторое время они проведут там. А что дальше? Садиться им на хвост? Можно засветиться.
Когда эти субъекты вновь возникли в поле зрения, майор смог внимательнее рассмотреть их. Оба выше среднего роста. Один — атлет с выдвинутой вперед челюстью неандертальца и низким лбом. Другой прилично заплывший жирком, с пышной курчавой шевелюрой. Они не лавировали в толпе, а шли напролом, как ледокол «Ленин» в арктических льдах — люди расступались перед этой слоновьей массой.
Майор прикидывал, что делать. Упускать нельзя. Но и активные действия предпринимать запрещено.
Ладно, пускай думают те, у кого голова большая. Майор набрал номер и произнес:
— Это Макс. Тут двоих архаровцев занесло.
Макс — псевдоним майора. Архаровцы — условное обозначение этих субъектов.
— На Курском? — уточнили с того конца, и в голосе говорившего явно ощущалось волнение — так хорошо знакомое волнение гончей, вышедшей на след.
— Да. Идут по залу.
— Не предпринимай ничего, Макс. Постарайся держать в поле зрения. Не дай себя засечь — поломаешь игру.
— Есть, — буркнул майор.
Хреново это. Упустишь — виноват будешь. Не рассчитаешь силы и засветишься — виноват вдвойне.
Интересно, старшие братья (так полиция именует госбезопасность) долго будут раскачиваться? Наверняка долго. Пока пройдет информация, пока выделят силы.
В груди сердце ухало — азарт стучал в висках. И страх — а вдруг не срастется…
Через минуту после разговора информацию о фигурантах получил Куратор. Еще пять минут ему потребовалось на то, чтобы связаться с начальником службы наружного наблюдения ФСБ России.
Не так много времени ушло на то, чтобы выяснить, какие машины наружки находятся в районе Курского вокзала. Два экипажа вели немецкого дипломата. Им было дано указание бросить объект и подхватить новый.
— Контрики нас порвут, — сказал разведчик, сидящий за рулем невзрачного синего «Мицубиси».
Контрики, они же управление контрразведывательных операций — самые высокомерные и требовательные заказчики в ФСБ. Каждый случай потери объекта они воспринимали как личное оскорбление, после чего начинались длительные разборки.
— Не тот случай, — сказал старший группы наружки, сидевший на заднем сиденье. — Мне кажется, их заткнут. Чувствую, на серьезный объект нас переключают. Как бы беды не было.
Его опыт подсказывал, что такие срочные переадресовки вполне могли закончиться чем-то фатальным — например, взрывами и стрельбой.
— Выживем, шеф. — Разведчик крутанул руль, нарушая правила дорожного движения и с тоской провожая затерявшийся в дорожном движении и ставший таким родным «БМВ» атташе по культуре посольства Германии.
Успели!
Когда двое фигурантов выходили с территории вокзала, их уже ждала бригада наружного наблюдения.
На выезде с Варшавского шоссе меня нагло подрезала красная спортивная «Ауди». На перекрестке я нагнал ее, махнул рукой молоденькой блондинке за рулем и выразительно постучал пальцем по лбу — мол, больная на всю голову, кто только тебе права продал. В ответ она гордо показала мне «фак». Чья-то дорогостоящая шлюшка. Таким нельзя покупать машины и выпускать на дорогу. Таких нужно держать на златой цепи и кормить с серебряной ложечки.
Да ну и черт с ней. Мне жаль рабовладельца, чьей собственностью она является.
Додумать мысль я не успел. Зазвонил телефон экстренной связи.
— Ты сейчас где? — послышался голос Куратора.
— На Электролитной.
— Отлично. Мы зацепили двух архаровцев. Тех, которые тебя искали. Наружка их ведет. Недалеко от тебя. Двигай туда в темпе вальса. Созвонись со старшим наружки — телефон я тебе сейчас сброшу. Прибудет силовая группа под руководством Сибиряка, но они быстро не успевают. Ты сейчас ближе всех.
— Моя задача? — спросил я.
— На подстраховке. Наружке на глаза не лезь без крайней необходимости — незачем им тебя видеть. Ну а так — по обстановке.
— Как по архаровцам работать будем?
— Идеально протащить их и выявить логово. Но это как получится. Упускать их нельзя — они наша единственная нить.
— Понял. Через десять минут буду там.
Я втопил педаль газа, обогнал красную «аудюху» с блондинкой, мстительно подрезал, едва не царапнув. И за светофором ушел направо.
Пока пробирался через московское движение, плутая по улицам и переулкам, обходя заторы, на ходу созвонился со старшим бригады скрытого наблюдения. Назвал пароль.
— Вы один? — спросил он.
— Один. Группа захвата будет позже.
— Черт. Как всегда!
Я его понимал. Если что-то пойдет не так — клиентов придется брать, а наружке это запрещено категорически. Не говоря уж о том, что эти ребята отлично умеют растворяться в толпе, но силовые захваты — не их конек.
Я остановился около новенького пятиэтажного стеклянного куба торгового центра «Кульбит», фасад которого был плотно завешан вывесками и рекламой, и сообщил:
— Стою у входа в центр, где вывеска «Стройматериалы».
— Машина? — спросил старший.
— «Форд». Квитанция 378, — нарушил я все правила конспирации — «перевертыша» не должен видеть никто. Ладно, бывает. Обстоятельства таковы, что приходится светиться. А я нутром чуял, что каша заваривается густая.
— Они приехали на такси. Теперь слоняются рядом с «Пиццей-Хат», — сказал старший. — Сейчас подошлю тебе человека с рацией.
Вскоре к моей машине подошел парень лет тридцати — невзрачный, без внешне выраженных свойств. Приземлился на переднее сиденье и спросил с долей иронии:
— Ты, что ли, наша кавалерия?
— Пока в единственном числе.
— Плохо. Не нравится, как клиенты себя ведут. Проверялись уже два раза, просквозили через дворы. Чудом мы их не упустили.
— Сейчас что делают?
— Вон там, — он махнул рукой. — За углом. У пиццерии. Один прогуливается. Другой сидит на скамейке, типа газету читает, но на деле по сторонам глазеет. Что-то у них тут ожидается.
— Нервничают?
— Вообще без эмоций. Как големы… Ладно, бывай! — Разведчик бросил на сиденье рацию, вылез из машины и, чуть сгорбясь, быстрым шагом направился вдоль улицы.
Я взвесил в руке небольшую оперативную рацию, настроенную на нужный канал. Хорошая машинка, со встроенным блоком засекреченной связи — посторонний услышит в эфире только шорох.
— Третий, отойди подальше, он тебя засечет, — слышались переговоры в эфире.
— Клиенты без движения, — сообщил Второй. — Один, похоже, контролирует обстановку. Другой чего-то ждет.
— Оттянись к автостоянке.
— Ну-ка… К объекту номер один подошел человек. Рост средний, длинная шевелюра, кавказского типа, одет в длинный белый плащ. В руке портфель. Поздоровались… Объект один протягивает ему конверт. Забирает портфель. Передача прошла!
— Так, Пятый и Третий, — это голос старшего. — Ведете объект три. Укладываете в адрес. И ждете указаний. По ходу вас подстрахуют. Отцы командиры обещали еще бригаду.
— Принято.
— Объект номер один начинает движение. Второй, в сторону отваливай, не маячь на виду! Ведем его аккуратненько. Деликатно…
Машины у фигурантов не было. А таскать людей, передвигающихся пешком и общественным транспортом, еще сложнее.
— Они дернули через дворы! — послышался встревоженный голос.
— Не упусти!
Я вдавил педаль газа и сорвался со стоянки, чуть не врезавшись в паркующуюся «Ладу Калину».
Впереди съезд со стоянки перекрывает знак «кирпич» — хода нет. Это для кого-то нет, а нам в самый раз. Думаю, ГАИ меня простит.
Я объехал торговый центр и вырулил на улицу. Еще пару раз нарушил правила. Прислушивался к переговорам.
Клиенты быстрым шагом, иногда переходящим на бег, переместились в глубь дворов. Место было усеяно стандартными девяти— и пятиэтажками, палатками, магазинчиками и детскими площадками. Обычный московский спальный район, где легко затеряться.
— Они нас засекли, — произнес старший наружки. — Союзник, что делать будем? Мы их не удержим.
— Брать будем, — решил я.
Ознакомительная версия.
