Ознакомительная версия.
– Девушка отправлена с первой партией малолеток на сейнер. Послезавтра сейнер пойдет в Иран. Вы не посмеете напасть на иностранное судно в нейтральных водах, – зашипел Иса, держась одной рукой за половину уха, а второй рукой пытаясь натянуть штаны.
– Еще как посмеем. Вы тут устраиваете из моей родной страны публичный дом, а я буду соблюдать международные права? – засмеялся Клим.
– Если девушки там нет, вырежем всю твою семью, а твоих детей продадим в публичные дома или на запчасти, – лениво добавил Малыш, одним взмахом ножа срезая пуговицы с рубашки Исы.
– Теперь следующий вопрос: почему украли именно дочь генерала? – спросил Клим.
– Девушка случайно попалась на дискотеке. Там, в их районе, есть красивый парень, который заманивает подходящих по фигуре и роже девушек к себе. Капля в вино или воду психотропного средства – и делай с ней все, что хочешь. Один раз снял на видео, а потом она сама по рукам пойдет, – рассказывал Иса, зыркая по сторонам глазами.
– Вы же должны были просчитать вариант с генералом заранее? Это же не какой-то сантехник из ЖЭКа, а генерал Генерального штаба! – давил Клим, стараясь получить максимум информации за возможно короткое время.
– Это все Муслим: «За каждую девку из хорошей семьи плачу десять штук зеленью». Он их к себе брал и через день отдавал. Что он с ними делал, я не знаю, но девушки после визитов к нему дня три в себя приходили и были сильно заторможены.
– И что вы делали, чтобы растормошить девочек? – угрюмо спросил Малыш, поглаживая лезвие ножа.
– Это же бизнес! Клиент не может ждать, пока девочка отойдет после уколов Муслима! – весьма натурально возмутился Иса.
– Ты мне отвечай конкретно на вопросы, – спокойно попросил Малыш, делая молниеносный жест рукой с ножом около лица Исы.
– Давали героин и ЛСД, – с трудом проталкивая слова сквозь зубы, ответил Иса.
– Где вы брали психотропные средства и ЛСД? Они ведь в аптеке не продаются? – спросил Клим.
– Муслим давал.
– Как найти этого Муслима? Он тебе не сват, не брат и даже не родственник!
– Как раз родственник, но постоянно живет в Иране.
– Ты что, думаешь, Иран – это далеко? – спросил Малыш.
– Ты, гяур, будешь там за километр виден, – снова зашипел Иса.
– Отрежь-ка ему кончик носа! – попросил Клим.
– Не надо, родненькие, я все скажу! – заверещал Иса, хватаясь за нос правой рукой.
Хорошо заточенное лезвие отрубило пальцы и половину носа.
– Быстро ты работаешь! – недовольно сказал Клим.
– Сейчас он у меня все скажет, – пообещал Малыш, поднимая голову Исы за волосы. – Я тебе буду всовывать нож в ухо до тех пор, пока он не выйдет с той стороны. И не стану убивать. Таким образом повредятся слуховые, зрительные и двигательные нервы. Ты превратишься в беспомощного калеку, который не нужен никому.
– Муслима мы и без тебя найдем. Возьмем твою жену, ребенка и на ее глазах сначала расскажем, что сделали с тобой, а потом начнем делать то же самое с ребенком на глазах матери, потом можно наоборот. Самый стойкий человек скажет! – спокойно объяснил Клим перспективу и, вытащив телефон, сфотографировал окровавленного Ису, стараясь, чтобы в кадр не попадала физиономия Малыша.
Две вспышки фотоаппарата сделали больше, чем уговоры, и Иса начал быстро говорить, стараясь сказать все, что знает:
– Он живет у меня на даче. Дача в поселке Азаза, рядом с дачей Эдика. Через два дома. Там на крыше зеленый петух в виде флюгера.
– Какой из себя Муслим? – быстро спросил Клим, услышав негромкий стук металла о причал.
– Худой, тонкий, волосы черные с проседью. На вид лет сорок. У него большая родинка на правой руке. Размером с рубль.
Услышав неясный шум внизу, он оттолкнул Малыша, Клима и бросился вниз.
Клим еле успел отскочить от клинка Малыша, прочертившего спину Исе.
Иса выскочил на лестницу и тут же наскочил на нож коренастого спецназовца, который первым поднимался по лестнице.
Сбросив с ножа тело Исы, он как кошка подошел к Климу и негромко спросил:
– Охранники на первом этаже – ваша работа?
– Так, вспомнили молодость, – скромно ответил Малыш.
– Чистая работа. Вот тебе роба, а то простынешь, – протянул он Малышу комплект камуфляжа.
– На первом этаже и во дворе все чисто – одни «двухсотые». Что на втором этаже? – спросил коренастый.
– Пока не работали. Информация от пленных: тут основные комнаты бардака, видеозаписи, девочки и, может, человека два-три охраны. Да, чуть не забыл – здесь еще четыре гостя и, может быть, их охрана. Утром должен прийти катер и отвезти девушек на корабль. Еще один катер должен прийти за гостями. Кто они такие, у нас нет информации.
– Все слышали! Работайте! – приказал коренастый, и мимо них тенями рванули по комнатам парни в камуфляже. – Тебе с твоим напарником придется сплавать на сейнер. Надо лишить его хода. Если они узнают, что эта база разгромлена, то сразу уйдут к себе или уничтожат груз.
– Давайте взорвем это осиное гнездо. Взрывчатка у нас есть. Пока будут разбираться, согласовывать, расследовать, мы выиграем день-два. Кто знает, чем они тут, кроме проституции, занимались? – предложил силовой вариант Малыш.
– Эта идея мне нравится! Давайте на коробку, а там по ходу действия решим! – скомандовал коренастый, идя вперед по коридору.
Спустившись во двор, Клим с Малышом быстро пересекли его, стараясь не показываться на освещенных местах, и остановились справа от пирса.
Внимательно осмотрев еще раз двор, Клим снова полез в воду за сложенной там аппаратурой.
Достав со дна подводные аппараты, Клим погрузил их на Малыша и вместе с остальным оборудованием – автоматами, аппаратурой, грузовыми поясами – поднялся на палубу по широкой деревянной доске, проложенной с пирса на катамаран вместо трапа.
На палубе катамарана никого не было. Судно, пришвартованное к пирсу, мирно покачивалось на небольшой волне. Только узкая полоска света показывала местоположение пассажирской каюты, куда Клим с Малышом и направились.
Сидя в теплой каюте, они прихлебывали горячий чай, спокойно наблюдая за Эдиком, который лихорадочно курил сигарету за сигаретой, бегая по каюте.
Наконец он встал напротив них и разразился длинным монологом:
– Ваши бандиты устроят там форменный погром! Вы на себя посмотрите! От вас же кровью за версту пахнет! Рембы доморощенные, мать вашу за ногу! Мне это все предстоит расхлебывать! Тут еще Иса замешан и этот прокурорский кадр! Вы уедете, а мне разбирать ваши художества, заводить уголовные дела! Тут эти козлы вонючие, родственнички гребаные, в затылок дышат. Один посадить обещает, ты еле вырвал! Сейчас бы уже в КПЗ нары полировал. Спасибо тебе, Клим, правда, не знаю, чем это дальше обернется! Второй все в мафию зовет, золотые горы обещает!
– Не дергайся! Решай проблемы по мере их возникновения! – лениво отреагировал Клим.
После рейда в дом на острове он чувствовал полную опустошенность. Сильно хотелось спать.
– Никто тебя пока трогать не будет! Про Умриева и Ису вообще забудь! Минут через сорок эта избушка взлетит на воздух, а там разбирайся, если сможешь! Правда, мой тебе совет: не очень усердствуй, не проявляй лишней оперативности и догадливости! – жестко сказал Клим, отставив кружку с чаем.
– Хочешь сказать, что этих двоих больше нет? – взвился Эдуард, чуть не пробив головой потолок.
– Я тебе ничего не говорил, и ты ничего не слышал. Я тебя вообще сегодня не видел! Ты все понял? – поднялся из-за стола Клим.
– Это еще хуже! У нас в городе поднимется война за передел сфер влияния! – схватился за голову Эдуард.
– Вот и хорошо! Отхватишь себе лакомый кусочек и будешь спокойно доить. Если найдешь хорошее приложение деньгам, то я могу войти в долю. Конечно, вместе с Малышом. Наш пай – тысяч сто пятьдесят – двести баксов – тебя устроит? – усмехнулся Клим.
Малыш в знак согласия тоже встал во весь рост, но ничего говорить не стал. Весь свой лимит устной речи он, похоже, на сегодняшний день уже выговорил.
Ответить Эдуард не успел.
На палубе послышался топот многих ног, и в каюту ввалились двое молчаливых парней, держа на плечах бледного как мел Виталика.
Звонко щелкнула задвижка люка.
Заскрипели тали, захлопали распускающиеся паруса, и катамаран начал набирать ход, отдаляясь от острова.
– Что с ним? – спросил Клим, наклоняясь над рундуком, на который положили раненого Виталия.
– Ничего страшного! Пуля навылет плечо пробила. Мы его на денек в госпиталь положим, и будет как новенький, – равнодушно сказал один из парней, направляясь к выходу из каюты.
– Давай посмотрим, что с тобой, – предложил Клим, разрезая джинсовую рубашку Виталия на плече.
Пуля пробила мякоть плеча почти по касательной, но вся рубашка и брюки были залиты кровью.
Обработав рану антисептиком, Клим, несмотря на возражения своего пациента, вколол ему промедол.
Ознакомительная версия.
