– Вот теперь ты мне совсем нравишься, – попытался улыбнуться Лешка. – Мыслить начала логически. Конечно. Скоро полиция займется розыском, и она нападет на след этих, которые на нас напали. Все будет хорошо! Наша задача – отсидеться, выиграть время.
– А мне кажется, что нам надо уехать как можно дальше… ехать и ехать, пока бензина хватит, а потом идти к людям, в полицию, к военным.
– Да, обязательно, – машинально кивнул Лешка, чтобы не спорить. – Так ты говоришь, что по руслу этой речушки мы к озеру выедем, а там охотничья избушка?
– Да. Только учти, что она на карте обозначена.
– Ничего, никто не знает, что мы сюда едем. А нам, особенно тебе, надо передохнуть, обсушиться немного, попить горячего. У охотников всегда есть запасы на такой случай. И дрова сухие, и заварка, и сахар.
– Нельзя разводить огонь, Леша.
– Ничего, если дрова сухие, то дыма не будет практически совсем. А вон и озеро!
Лешка остановил машину и стал осматриваться по сторонам. Пейзаж был вполне мирным. С одной стороны озера берег был пологим, на юг уходила небольшая равнина, поросшая мхом. Чуть дальше вилась речушка, вытекавшая из озера. А левый берег выглядел неприступно и неприветливо. Острые, как обломанные зубы, скалы подходили прямо к воде, на их склонах и вершинах кое-как прилепились редкие сосенки. У самой воды, окруженная покосившимися, корявыми лиственницами с засохшими вершинами, стояла деревянная избушка. Черная, местами даже позеленевшая от времени. Чернели два окна, как глазницы трупа, дверь была подперта толстым бревном.
– Это уже какая-то гарантия, – подумал Лешка о бревне, – что в доме нас не ждут сюрпризы.
Он не стал глушить двигатель и вылез из кабины. Сначала на большом расстоянии он обошел избу, присматриваясь к различным мелочам и выискивая следы недавнего пребывания здесь человека. Особенно автомобильных колес. Редкая трава и мох под ногами не были примяты. С бревна на землю насыпалось много трухи, на нее никто не наступал. Ладно, решился Лешка и отвалил в сторону бревно. Дверь открывать пришлось двумя руками, потому что петли проржавели. Видимо, в этом году их никто не смазывал, и вообще сюда не приходили в этом году люди.
Окна заросли паутиной, из щелей в потолке на пол насыпался мусор. Доски были неровные, видно, что бревна на доски распускали вручную, дедовским способом – клиньями. Под потолком висел пучками мох, побелевший и почти весь осыпавшийся. Но здесь была деревянная лежанка, выскобленная и ничем не накрытая. Хорошо, подумал Лешка, представив, сколько всякой дряни было бы в прогнивших тряпках, матрацах и одеялах.
Вернувшись к машине, Лешка решительно загнал ее за дом, так чтобы со стороны реки ее было не видно. Потом он помог выбраться из кабины уставшей до невозможности Ольге и повел ее в дом. Он делал все быстро и без суеты. Разув женщину, он уложил ее на деревянный топчан и накрыл своей курткой. В открытом очаге развел огонь маленькими щепочками, убедился, что не дымит, и установил туфли возле огня, там же поместил свои ботинки и носки. Обувь он набил высушенным мхом, насколько его удалось собрать не рассыпавшимся.
– Оль, живем! – раздался Лешкин радостный возглас, и женщина устало подняла голову.
Из железной банки с притертой крышкой, которую он еле открыл, Лешка вынимал чай в мешочках и запаянные пакетики кофе. Нашлись такие же и с порционным сахаром. Повезло! В таких упаковках, если, конечно, их не в воде держать, сахар и кофе могут сохраняться очень долго. А вот эмалированные кружки оставляли желать лучшего, но тут уж пришлось мириться. Отколотая эмаль, местами ржавчина были не самыми неприятными моментами. Внутри кружки были такими черными, что непонятно, что из них пили. Разве что настоящий лагерный чифирь или крепкие настои из трав.
Лешка сбегал к озеру за водой поставил ее кипятить, а сам уселся возле Ольги. Он погладил ее по голове, по плечу. Взял в руки кисть ее руки и поднес пальчики к губам. Женщину надо успокоить, это естественно. Но Лешка и сам чувствовал себя как в параллельном мире, настолько было диким и нереальным все происходящее.
– Надо ехать, – прошептала Ольга, не открывая глаз.
– Отдохни, приди немного в себя, и поедем. Не найдут они нас здесь, фантазии не хватит решить, в какую точку на всем полуострове мы сможем поехать. Не хватит у них сил искать нас везде. Ты просто паникуешь.
– Эта охотничья изба обозначена на карте, – напомнила Ольга.
– Ну, перестань. Сколько таких изб в округе! Я там нашел консервы, сгущенку в банке. Хочешь открою? Поешь немного.
– Возьми с собой, – посоветовала Ольга. – И кружки, чтобы воду кипятить, и спички.
И вдруг девушка замолчала, уставившись куда-то. Лешка повернул голову и посмотрел в ту же сторону. Под окном на полу стоял невзрачный сундук. По виду старинный, небольшой, с потемневшими железными полосами. Как они его сразу не заметили. Лешка сразу вскочил с лежанки и кинулся к сундуку. Он поднял тяжелую крышку, и изнутри пахнуло смесью запахов. Приятно было, что среди всех оттенков запахов не было и намека на запах разложения или гнили. Кусок чистого гобелена накрывал содержимое. Лешка отогнул его и увидел одежду. Относительно целую, чистую, слежавшуюся. Здесь были кальсоны, нательные рубахи, две тельняшки, старые джинсы, теплые носки, пара свитеров, пара непромокаемых синтетических курток еще советского производства. Лешка сразу стал прикидывать размеры и откладывать кое-что из сундука на лавку.
– Вот, держи, – кидал он Ольге на лежанку джинсы, свитер, куртку и толстые вязаные носки.
Носки женщина уронила на пол, наклонилась, свесившись головой, и замерла.
– Лешка, гляди! – Ольга спрыгнула с лежанки и присела на колени. – Вот это здорово.
И Лешка увидел, как она стала выставлять из-под лежанки пару за парой старые резиновые сапоги, кирзачи, растоптанные берцы с побелевшими носами и даже один кед. Лешка подошел и с сомнением стал рассматривать обувь. Все кожаное безнадежно проели и погрызли мыши… Целыми остались только резиновые сапоги. Правда, одни были почти детского размера.
– У тебя какой размер? – спросил он Ольгу.
– 37-й. Вот эти могут подойти, если толстые носки надеть.
Лешка нашел в сундуке старый холщовый мешочек с завязками и стал складывать в него консервы, спички, кофе и сахар. Ольга хотела вернуться на лежанку, но замерла посреди дома. Лешка тоже насторожился, а потом, ругнувшись, бросился на улицу. Справа, по руслу каменистой реки, разбрызгивая воду и подскакивая на больших камнях, пробирался большой внедорожник. Не приходилось сомневаться в том, что это были именно те люди, встречаться с которыми Лешке и Ольге хотелось меньше всего.
– Обувайся, быстро, – крикнул Лешка и бросился заводить «уазик».
Ольга выскочила через несколько секунд с курткой в охапку и небольшим старым топором в руке. Она бросила его под ноги и села на пассажирское сиденье. «Уазик» с ревом двигателя вывернул задом из зарослей возле дома, резко дернулся, когда Лешка нажал на тормоз, а потом, выбросив из-под колес шквал мелкого камня и мха, рванул вдоль озера.
– Леша, не туда, – подскакивая на сиденье, пыталась помогать Ольга. – Там болото, левее бери. Боже, они уже близко! Леша!
– Держись! – крикнул Алексей, и «уазик» резко пошел влево, разбрызгивая грязь. Обойдя большую лужу или маленькое озеро, которое образовалось из-за подтаявшей линзы вечной мерзлоты, он снова погнал машину по краю болота на восток. Дальше река. Можно нырнуть в углубленное русло, и некоторое время их будет не видно, но… свернуть из русла все равно никуда не удастся. Лешка скрипнул зубами. Обидно, до бешенства обидно, когда кто-то перехватывает у тебя инициативу и идет на шаг впереди. И ты никак не можешь опередить его.
– Смотри! – Ольга вытянула руку и показала вперед и правее направления их движения.
Лешка глянул и поморщился. Метрах в ста от того места, где небольшая речушка брала начало из озера, поперек еще неширокого и не очень глубокого русла кто-то настелил гати из жердей и тонких бревен. Для чего? Времени для размышлений и взвешенных решений не было. И это так заманчиво – проскочить своеобразный легкий мостик и разрушить его за собой. И все… Преследователям уже не перебраться в этом месте. И можно гнать и гнать машину по краю болота на юг, пока не покажется за бугром обещанное Ольгой Воронцово или что там еще есть.
– Леша, не надо! – Ольга чуть не вцепилась ему в руку, но вовремя отдернула пальцы, сообразив, что ни в коем случае нельзя мешать Лешке управлять машиной. – Он не выдержит!
– Должен! – зло скалясь, бросил Лешка. – Обязан, сволочь! Одну машину обязан просто выдержать!
– Нет…
– Да, Оля… у нас иного выхода нет. Проскочим, и все… мы оторвались, и нам ничто не угрожает. Ты посмотри, как лежат бревна…
На сто процентов Лешка не был уверен, что получится, но что-то ему подсказывало, что надо. Интуиция? Которая всегда выручала храбрых и сильных? Или самонадеянность и глупая бравада, которая именно так вот и загоняет в могилу храбрых и сильных. Если бы мостик не выдержал и машина ухнула вниз, вместе с бревнышками и жердями, Лешка бы даже не удивился. Это было своего рода отчаяние, чувство безысходности. Последний шанс.
