– Тук-тук тук, – раздалось от дверей. На пороге стояла Лариса Дегтерева.
– Какие люди, – почти удивленно произнес Донцов, забыв о сигарете.
– Вот, зашла проведать, как вы тут, – наигранно вздохнула девушка.
– И с чего вдруг?
– Ну как же, такой казус приключился. И все сделали вид, что ни при чем. Мой шеф кричит, что во всем виноват Донцов, следователь тоже что-то пишет себе в блокнот. Даже ваш напарник отмежевался, дескать, «я только исполнитель». Но когда весь мир против, должен же быть хоть кто-то за. Кто-то, кто подставит плечо оступившемуся, подаст ему руку.
– Значит, пришла меня утешить, – усмехнулся майор.
– А что здесь плохого? – улыбнулась Лариса, потом, нахмурив брови, спросила: – Может, мне уйти?
– Ну что ты, мне как раз нужна жилетка, в которую смогу выплакаться.
– Вот и отлично. Может, сходим куда-нибудь, поужинаем? Сытый жизнь воспринимает веселее.
Лариса озорно подмигнула Олегу, тот не удержался и рассмеялся.
– Может, поужинаем у меня дома? – осторожно спросил Донцов. – Все-таки ресторан – это людное место, не располагающее к изливанию души. Кроме того, я ведь оперативник, и негоже мне лить слезы на людях.
Лариса на мгновение задумалась, потом медленно произнесла:
– Хорошо, только с одним условием. Ты дашь честное благородное слово не приставать ко мне.
– Запросто. Но и ты дай мне подобную клятву, а то знаю вас, феминисток.
Девушка громко засмеялась, потом сказала:
– Честное благородное, не буду приставать.
– Тогда поехали. – Донцов снял с вешалки плащ и направился к выходу. Паршивый день заканчивался, ночь обещала быть сказочной.
«Волга»-пикап остановилась недалеко от громоздкой коробки, выложенной из силикатных кирпичей, с большими железными воротами.
– Пока отсидимся здесь, – сказал Прапор и протянул Гному ключ: – Пойди открой ворота.
Верзила выбрался из салона и, по-медвежьи переваливаясь, направился к гаражу.
– Что это за бункер? – раздраженно спросил Сэнсэй.
– Гараж, – ответил Прапор, будто строение было похоже на что-то другое. Сэнсэй недовольно хмыкнул, а Бодун, запустив руку под куртку, извлек плоскую фляжку из нержавеющей стали с выгравированной эмблемой спецподразделения «Витязь». Отвинтив пробку, он приложился к горлышку.
– Договаривались же не пить, – недовольно буркнул Сэнсэй, учуяв водочный запах.
– Договор действовал до выполнения задания, а мы его уже выполнили, – усмехнулся Бодун.
Тем временем Гном открыл ворота, и Прапор, надавив на акселератор, загнал машину внутрь.
Гараж оказался наполовину занят, справа от ворот стояли «Жигули» Прапора. Налетчики недоуменно переглянулись.
– Что все это значит, Прапор? – первым спросил Гном, прикрывая за собой тяжелые створки ворот.
– И чей это гараж, тоже интересно узнать, – добавил Сэнсэй.
– Гараж моего сослуживца, – выбираясь из-за руля, ответил Прапор. – Старший прапорщик был еще тот проныра, на выводе войск из ЗГВ озолотился. А вернулся домой, все средства вложил в какой-то траст. И так увлекся игрой в акции, что продал обе машины, наодалживался денег и… траст лопнул. Теперь отрабатывает долги. Гараж я у него арендовал на год. А машину поставил сюда, когда привез гранаты и компьютер Пистона. Думал, если нормально устроимся в легионе, вышлю Алексеичу доверенность на свою колымагу. Но, видно, не судьба.
– Да уж. – Бодун, прежде чем выбраться из машины, приложился еще раз к фляге. Потом спросил: – И что нам теперь делать?
– Сперва надо осмыслить произошедшее, – сказал Сэнсэй.
– Великолепная идея. Просто верх восточной мудрости, – развел руками Бодун. – Может, еще сядем кружочком в позе лотоса, чтобы созерцать ситуацию третьим глазом?
– Ты бы меньше пил, – беззлобно посоветовал Сэнсэй.
– А ты бы ерунду не молол, – огрызнулся Бодун.
– Что ты хочешь этим сказать?
– А то, что не хрен тут обдумывать. Ясно, как божий день, нас подставили по-крупному. – Бодун хлебнул из фляги. – И подставил нас не этот французишка, а непосредственно банк. Им нужно было списать эти деньги, и они нашли, на кого это повесить. Вот и все. И нечего огород городить. Французик заработал свои деньги сполна.
– Но зачем же было убивать инкассаторов? – неожиданно подал голос до сих пор молчавший Пистон.
– Это еще проще, дружище, – усмехнулся Бодун. – Во-первых, чистое ограбление наводит на мысль о театрализованном представлении, а во-вторых, ограбление коммерческого банка без трупов не очень-то заставит милицию шевелиться. А так – резонансное преступление, завтра об этом будут говорить все телеканалы и писать все газеты. И будут требовать найти преступников и покарать. А мы тут бомжуем, а если бы поехали в Марьяновку, то уже, наверное, остывали наши трупы.
– Твою мать, гады… – Гном заскрежетал зубами от бессильной ярости.
– Захотели сладкой жизни французских рантье, получаем ее вдосталь. – Бодун раздраженно сплюнул.
– Ладно, хорош причитать, – проговорил Прапор, вынув из кармана короткоствольный «макаров». – Нужно решать, как теперь жить.
– У нас есть французские визы и билеты до Парижа. Может, попробуем все-таки завербоваться в легион?
– Ты совсем еще пацан, Пистон, – рассмеялся Бодун. – Нам теперь рваться в легион – все равно что совать голову в мышеловку. Сыр ты можешь схватить, а можешь и нет, но голову оторвет точно.
– Так что, нам всю жизнь бомжевать? – не сдавался самый молодой из налетчиков.
– Пока не поймают, – ухмыльнулся уже изрядно захмелевший Бодун.
– Эх, было бы побольше боеприпасов, можно было поехать в эту Марьяновку и этих чувырл поставить раком. Они бы тогда быстро выложили, кто это все устроил, – начал бушевать Гном.
– Да там уже никого нет. Мы же время «просквозили», не приехали в назначенный срок, – проговорил Сэнсэй.
– Да и что тебе нового рассказали бы? – добавил Бодун. – Что нас банк заказал, мы и сами знаем.
– Значит, банк этот… Эх, нет боеприпасов, все расстреляли в Румяном переулке, мать его… – Гном тяжело вздохнул и присел на корточки.
– Дались тебе эти боеприпасы. Что, задумал банк приступом взять? – иронизировал Бодун. – Вряд ли получится, даже при помощи противотанковых гранат.
– И все-таки надо что-то делать, – почти безнадежно произнес Пистон.
– А что меньше всего от нас ждут? – спросил Бодун, обращаясь к Сэнсэю.
Тот на мгновение задумался, а потом ответил:
– Меньше всего от нас ждут контратаки.
Бодун крякнул, обвел всех мутным взглядом и громко рассмеялся:
– Действительно, этого от нас никак не ждут. Только куда бить?
– Сначала надо отыскать болевую точку, – произнес Сэнсэй. – А след у нас один.
– Дед, Дмитрий Павлович, – одновременно проговорили Прапор и Пистон.
– Вот именно, – кивнул Сэнсэй. – Только он знает, что за птица Ансель Дусон.
– Надо дедушку навестить, – оскалился Гном, он вытащил из-под куртки автомат и передернул затвор. – Поехали.
– Не гони лошадей, – остепенил морпеха Бодун. – Сейчас высовываться нам нельзя, город менты шерстят. Сутки как минимум надо переждать.
– Значит, до завтра, – согласился Гном. – Эх, патронов нет.
– Есть патроны, и не только патроны, – вздохнул Прапор. Он не спеша подошел к своим «Жигулям» и открыл багажник. – Вот, забрал остаток, когда ездил в Новино.
Налетчики остановились возле открытого багажника, с любопытством разглядывая его содержимое. На резиновом коврике лежали цинк с автоматными патронами, черные металлические магазины, картонные пачки пистолетных патронов, полдюжины пустых обойм к «макарову», в прозрачном полиэтиленовом пакете лежало несколько ручных гранат яйцевидной формы.
Каждый из налетчиков смотрел на этот арсенал и думал о своем. Только Бодун пьяно улыбался.
Вызов к начальнику Следственного управления застал следователя Савина за составлением докладной записки на имя генерального прокурора по поводу вчерашнего инцидента. В конце концов если опера опростоволосились, то пусть и отвечают.
Экстренный вызов прервал творчество юриста. Сложив бумаги в стол, Владимир на всякий случай захватил папку с текущими делами и поспешно вышел из кабинета.
Начальник Следственного управления – высокий, грузный, с обрюзгшим красным лицом, одетый в темно-синий форменный костюм с золотыми нашивками, которые у Савина ассоциировались с эмблемами проводников пассажирских поездов.
– Разрешите, – спросил следователь, войдя в кабинет.
– Да, Владимир Андреевич, проходи, садись, есть серьезный разговор, – сказал начальник, указав на стул.
– Если вы по поводу вчерашнего налета, то я еще не закончил составлять докладную, – проговорил Савин, положив перед собой папку.
