— Да, Иван, это действительно так, — сочувственно произнес Леонид. — Ты должен взять себя в руки и выслушать меня. — Видя, что мальчик молчит и даже не пытается задавать вопросы, он продолжал: — Александр Белов действительно находится в Эмиратах, в плену, и сейчас зависит от тебя, будет ли он там оставаться дальше или нет. — Эдлин скосил глаза на мальчишку, проверяя реакцию, и продолжил: — Я, Ваня, конечно же, никакой не Леонид Эдлин, а Владимир Владимирович Шлыков. Я служу в ФСБ, а в настоящее время провожу операцию по спасению твоего отца. Дело вот в чем. Террористы согласны отпустить твоего папу, но, разумеется, за солидный выкуп. Для того чтобы собрать необходимую сумму, ему придется на несколько дней приехать в Красносибирск — подписать кое-какие документы. Но террористы не желают отпускать Белова — только в обмен на равноценного заложника. И таковым, сам понимаешь, являешься именно ты. Я вчера встречался с твоим отцом, пробовал его уговорить на временную рокировку, но он категорически против такого предложения. Белов не желает подвергать опасности собственного сына. Получается замкнутый круг, который разорвать можешь только ты. Вот я на свой страх и риск приехал к тебе с предложением отправиться со мной в Эмираты в составе спецгруппы ФСБ и пожить пару дней в плену. Можешь не бояться, в обиду тебя не дадим, — и Леонид, а вернее, Владимир Владимирович подмигнул подростку.
Известие о захвате отца террористами, конечно же, потрясло Ивана, однако он быстро оправился и рассудительно заметил:
— Но как мой папа мог попасть в плен, когда я точно знаю, он сейчас должен находиться в Никарагуа в окрестностях вулкана Санта-Негро…
— Он был там всего пару дней назад, — с трагичными нотками в голосе произнес мнимый Леонид Эдлин. — Однако в Никарагуа его перехватили исламские боевики, которые действуют по всему свету, и отвезли в свой лагерь. А потом переправили в Эмираты. Если ты мне не веришь, позвони на мобильник отцу, и ты услышишь автоответчик: абонент временно недоступен. — Владимир достал из кармана костюма сотовый телефон и протянул парню.
— Да я знаю, — отмахнулся Иван, не обращая внимания на трубку в руках собеседника. — Вот уже несколько дней я звоню папе на мобилу, но он не отвечает.
— Вот видишь, — подхватил Шлыков. — Это говорит о том, что Александр Белов находится в плену и не может разговаривать по своему сотовому телефону.
Мальчик все еще колебался.
— Но как вы, дядя Володя, можете доказать, — произнес он неуверенно, — что вы действительно друг моего папы?
Шлыков хитро улыбнулся:
— А ты парень не промах. Тебя не проведешь! Вот посмотри… — Шлыков достал из кармана часы и на ладони протянул Ивану. — Узнаешь?
— Да, конечно! — радостно воскликнул парень и, схватив часы, стал вертеть их в руках. — Это же часы моего папы. Вернее не папы, а дяди Космоса. После гибели Коса папа никогда с ними не расстается. Он очень дорожит ими.
— Ну, вот видишь, — усмехнулся Шлыков. — Возьми часы себе. При встрече вернешь отцу. — Он встал. — А в общем так, Ванька. Принуждать тебя отправиться со мной я не могу. Если надумаешь помочь своему папе, а заодно послужить на благо России, то сегодня часиков в пять вечера подходи к лесу позади вашего интерната. Говорить о моем предложении никому не нужно. Если мы отправимся с тобой к твоему отцу, то нелегально, поэтому наш разговор необходимо держать в тайне. Ну, думай, Ваня, думай! — Шлыков похлопал мальчишку по плечу, затем повернулся и зашагал к воротам.
Вечером из дверей школы-интерната выскользнул тоненький подросток. Под мышкой мальчишка держал скрипку. Он остановился, достал из кармана часы, взглянул на циферблат. Стрелки показывали без десяти пять. Удовлетворенно кивнув, мальчик направился за угол здания. Тенистая дубовая аллея уходила вдаль. Парень прошел по аллее в конец ее, затем свернул к кованому забору.
Убедившись, что за ним никто не наблюдает, он просунул футляр сквозь железные прутья, вскочил на каменную кладку забора, потом, используя металлические украшения в качестве ступенек, быстро и довольно ловко преодолел преграду. Оказавшись на земле, отряхнул испачкавшиеся брюки, подхватил с травы футляр и, уже не оглядываясь, уверенным шагом пошел вдоль кромки леса на север.
В школу-интернат Иван Белов больше не вернулся.
I
Воскресным вечером Александр Белов, Лайза Донахью и доктор Осип Ильич Штернгарт — ученый-вулканолог и геофизик с мировым именем — прибыли авиарейсом из Никарагуа в Аризону на геологический конгресс.
Город Финикс, в аэропорту которого приземлился самолет, встретил троицу довольно приветливо — ярко светило солнце, служащие аэропорта улыбались, настроение у встречающих и прилетевших было радужное. В приподнятом состоянии духа пребывали и Белов с Лайзой, и Штернгарт.
Городок Сан-Кери, где должен был проходить конгресс, находился в получасе езды от Финикса. Компания наняла такси и, погрузив в него альпинистское снаряжение и пластиковый чемодан Лайзы, выехала вначале из аэропорта, а потом из города.
Широкая, прямая, как стрела, дорога пролегала по живописным, но почти совершенно лишенным растительности местам. Живописным был сам ландшафт, представлявший собой сочетание каменистой желтой почвы с красно-коричневыми низкими скалами на разных стадиях разрушения. Для человека сведущего они представляли собой открытый учебник геоморфологии. Белов и Штернгарт то дело вскрикивали и указывали друг другу на интересные участки рельефа Наконец Лайзе надоело слушать про все эти эоловы аккумуляторные формы и прочие геологические премудрости, и она, хорошо зная окрестности Финикса, сама прочитала россиянам лекцию о здешних достопримечательностях. Так, обмениваясь информацией, они без приключений доехали до пункта назначения. Сан-Кери, ничем не примечательный таун, — являл собой один из самых типичных городков одноэтажной Америки. Похожие друг на друга, как клоны, закусочные, магазины и автосервисы и бензоколонки вдоль улиц. Народ разношерстный, как впрочем, наверное, в любом городе Соединенных Штатов, страны эмигрантов.
— Куда теперь? — поинтересовался водитель, узкоплечий длинноволосый мексиканец, и, поскольку сидевшая рядом с ним Лайза тараторила по мобильному телефону, обернулся к Белову и Осипу Ильичу, устроившимся на заднем сиденье.
— В гостиницу, наверное, — переглянувшись со Штернгартом, ответил Саша на своем беглом, но плохом английском и заглянул в записную книжку. — Отель «Флемминг». Там у нас забронированы места.
— О, нет! — воспротивилась Лайза, отключая мобильник. — Никаких гостиниц. Мы едем к моим родичам.
— Вы думаете, Лайзочка, — с усмешкой спросил девушку Штернгарт, — появление в доме ваших родственников двух немытых россиян они посчитают уместным?
— Ну, конечно, Осип Ильич! — с детской непосредственностью воскликнула девушка. — Они хорошие люди и будут очень рады гостям. Я же приведу не бродяг, а вулканологов, знаменитых людей. Мои родственники почтут за честь с вами познакомиться. И не перечьте! — объявила она, видя, что Белов собирается возразить. — Считайте, вы приехали не на конгресс, а ко мне в гости. Поехали! — обратилась она к водителю и назвала адрес.
Домик родственников Лайзы был низким, хотя и двухэтажным. Он был обшит серым сайдингом, архитектурные детали из того же материала придавали ему вид сооружения из конструктора Лего. При этом он разительно отличался в лучшую сторону от череды невзрачных домишек по обеим сторонам длинной улицы, расположенной на окраине городка.
Гостей уже ждали. К остановившемуся такси вышли муж с женой — благообразного вида старички, — которые принялись обниматься и целоваться с Лайзой. Мужчину звали Джон, женщину — Натали. Она-то и приходилась теткой Лайзе по материнской линии. Родители сестер были из русских эмигрантов, и Натали вполне сносно говорила на языке предков.
Домик внутри вполне соответствовал его наружному облику, такой же чистенький, ухоженный. Белову и Штернгарту досталось по комнате на первом этаже. Лайзу поселили на втором.
Поздним вечером смывшие с себя пыль и пепел вулкана Санта-Негро гости сидели в компании хозяев за празднично сервированным столом. Разгоряченный небольшой дозой вина доктор Штернгарт оживленно рассказывал Джону и Наталию своих впечатлениях, о прошедшей экспедиции и планах на будущее.
Лайза делала вид, будто внимательно слушает Осипа Ильича, а на самом деле краем глаза наблюдала за Александром. Белов заметив это, время от времени окидывал Лайзу ироничным взглядом. Девушка в облегающих стройную фигурку джинсах и клетчатой, в меру расстегнутой на груди ковбойке была удивительно хороша. И Белову, и Лайзе очень хотелось остаться наедине.
