Ознакомительная версия.
Чуть поколебавшись, Борис достал «Омегу». Строго и со вкусом! Самое главное, что они недорогие. В таких часах можно появляться среди людей. В конце концов он уже давно не президент компании, а обычный чиновник, пусть даже и высокого федерального ранга.
Репетилов положил в карман паспорт и права, взял ключи от машины. Он уже собирался выходить, но вспомнил о зарядных устройствах для двух телефонов, которые собирался взять с собой, положил их в чемодан и выбежал из дома. Стоянка автомобилей примыкала прямо к стене.
В этой сталинке, стоявшей на Кутузовском проспекте, не было подземного гаража, которые уже стали привычными в новых зданиях. Но ему нравился этот солидный дом. В его квартире жил раньше кто-то из секретарей ЦК, который продал ее не самому бедному бизнесмену. Тот довольно быстро сбыл жилье некоему криминальному авторитету. Этот пахан, в свою очередь, почти сразу велел маклеру выставить недвижимость на продажу, так как должен был срочно покинуть Москву. В результате несколько лет назад обладателем престижных апартаментов стал Борис Репетилов.
Раньше у него была квартира в другом месте, на Патриарших прудах. Он оставил ее своей второй супруге. Первый заместитель министра нахмурился. Как же давно это было!
Он подошел к своей машине. Это был «Лексус ЛС 460», который стоил четыре с лишним миллиона рублей и обычно отдыхал на стоянке. Без водителя Репетилов чаще всего ездил именно на нем. Он сел за руль, осторожно выкатился со стоянки и, набирая скорость, помчался в сторону Внуково.
Борис уже выехал на проспект, когда снова позвонил телефон. Репетилов не любил разговаривать, управляя автомобилем, и с немалым раздражением взглянул на дисплей. Номер был незнакомым. Но какой посторонний человек будет звонить так рано утром? Очевидно, опять что-то неприятное, связанное с этой катастрофой.
– Слушаю вас, – сказал Репетилов.
– Извините, что беспокою, Борис Семенович, – услышал он торопливый голос, который сразу узнал.
Это был помощник министра Костя Крючков, относительно молодой, всего-то лет тридцати, но уже успевший полысеть и поэтому выглядевший гораздо старше своего реального возраста. Самому министру было сорок восемь, и он гордился копной своих еще черных волос. Правда, недоброжелатели перешептывались насчет того, что Вадим Алексеевич, дескать, подкрашивал волосы, но никто не мог быть уверен и в обратном.
– Что случилось?
– Есть известие из Перми, – передал Крючков. – Шестьдесят шесть погибших пассажиров плюс шесть членов экипажа. Вадим Алексеевич просил передать вам, чтобы вы были в курсе.
– Все погибли?
– Похоже, что так. Сейчас уточняем у МЧС. Там уже работают их специалисты.
– Уточняйте, – мрачно согласился Репетилов. – Террористический акт исключен?
– Пока не знаем. Сотрудники ФСБ уже все проверяют. Они говорят, что на террористический акт не похоже.
– Это был бы лучший вариант для всех, – пробормотал Репетилов.
– Что?.. – спросил Крючков, хотя наверняка услышал эту фразу.
– Ничего. Кто еще полетит со мной в Пермь?
– Астахов и Сафиуллина, – сообщил Крючков. – Они уже едут в аэропорт. Мы предупредили их, чтобы не опаздывали. Оба взяли такси.
Михаил Петрович Астахов прежде был летчиком и считался одним из лучших специалистов в подобных делах. Лина Борисовна Сафиуллина занимала должность ведущего эксперта Межгосударственного авиационного комитета, который проводил расследование во всех подобных случаях.
– Больше никто? Нужно было вызвать представителя завода-изготовителя, – разозлился Репетилов.
– Им уже передали, – чуть виновато пробормотал Крючков. – Они вышлют своих специалистов прямо сегодня. Просто мы не успели всех поднять. Сейчас еще мало кто на работе.
– Это я понимаю. Будут новости – сообщай. – Он отключился и прибавил скорость.
Только этого не хватало. Такая авария сейчас – это же настоящее катастрофа. Во всех смыслах слова. И человеческая, и техногенная, и политическая. Людей жалко. Теперь производители самолета будут в который раз доказывать, что у них все в порядке.
Конечно же, руководству страны придется делать политические выводы. Новый самолет – гордость всей отрасли. В него вложено немало сил и денег. С ним связывали восстановление российской авиационной промышленности, а он уже в который раз подводит! Могут быть приняты жесткие меры, и не исключено, что административного характера. Министр транспорта должен понимать, что в первую очередь в случившемся обвинят его. Ведь именно он дал согласие на полеты этих самолетов еще три месяца назад, когда снова появились серьезные возражения на этот счет. Да и Репетилов тоже запросто может потерять свое место.
Борис нахмурился. Еще несколько лет назад ему казалось, что он навсегда распрощался с государственной работой и уже никогда больше не впряжется в эту чиновничью лямку. Но кризис восьмого года изменил все. В том числе и его собственную жизнь.
Минут через десять первый заместитель министра все-таки попал в небольшую пробку, взглянул на часы и достал мобильный телефон. Он подумал, что Евгения наверняка еще спит, но позже позвонить уже просто не удастся. Поэтому Борис набрал номер и терпеливо ждал ответа.
Наконец раздался сонный голос:
– Слушаю. Что случилось?
– Доброе утро, Женя! – поздоровался он.
– Ты знаешь, который сейчас час? – недовольно спросила она.
– Знаю. Поэтому и позвонил. Извини, что беспокою, но сегодня встретиться не получится.
– Почему? – Кажется, Евгения окончательно проснулась.
– Не смогу. Много работы. – Ему не хотелось рассказывать ей о случившейся аварии.
В конце концов уже через несколько часов об этом передадут по всем каналам телевидения, и она все узнает сама.
– Борис, что происходит? Мы не виделись с тобой уже четыре дня. Мне казалось, что мы твердо договорились встретиться именно сегодня.
– У меня важные дела…
– Настолько важные, что ты не можешь или не хочешь со мной встречаться?
– Не все зависит от моего желания, – сдержанно объяснил он. – Не забывай, что теперь я государственный чиновник. У меня есть обязанности, которые я должен выполнять.
– В эти обязанности входит нежелание встречаться со мной? – Борису было понятно, что Евгения начинала заводиться.
– Я тебе объяснил, – терпеливо повторил он. – Очень важное дело. Я должен срочно улететь в Пермь, именно поэтому не смогу с тобой встретиться.
– И когда ты улетаешь?
– Прямо сейчас. Сижу за рулем, еду в аэропорт.
Кажется, она начала что-то понимать.
– Вчера ты не знал о том, что сегодня улетишь в Пермь? – спросила Евгения.
– Нет, не знал. Мне только утром позвонили и сказали, что я должен срочно вылетать. Это связано с аварией, которая там произошла.
– Понятно. Тогда счастливо. Вернешься, позвони.
– Обязательно. – Он убрал телефон в карман.
Она все-таки обиделась. В общем, ее можно понять. Они действительно не виделись уже четыре дня, договорились сегодня вечером вместе поужинать, а потом поехать на дачу. Получалось, что он сознательно избегал ее. Репетилов нахмурился. Нужно будет потом перезвонить Евгении и все объяснить.
В аэропорт он прибыл примерно через сорок пять минут. Утренние пробки были еще не такими непроходимыми. Потом ему пришлось ждать около получаса, пока прибыли Сафиуллина и Астахов.
Лина Борисовна была небольшого роста, с типичным азиатским лицом, не столь уж и характерным для татар. Астахов – высокий, плотный, седоволосый. Ему стукнуло уже под шестьдесят.
Оба уже знали о трагедии, поэтому ненужных расспросов не было. Все трое прошли в самолет. Репетилов недовольно оглядел «Ту-134», который использовали в их министерстве для подобных экстренных полетов.
«Надо же, какое старье подсунули! – зло подумал он. – Не хватает, чтобы и этот самолет грохнулся где-нибудь на подлете. Или они не знают, что все до единого подобные раритеты нужно было давно списать в утиль. Им по тридцать-сорок лет. – Он уселся в кресло, привычно пристегнулся и вспомнил: – В Перми шестьдесят шесть погибших пассажиров и еще шесть членов экипажа. Вот и не верь после этого в магию цифр! Три шестерки подряд. Кажется, так обозначается число зверя в Библии. Только какой это зверь? Несчастные люди. Сесть в самолет, чтобы погибнуть!..
Интересно, сколько там было детей? В таких полетах они всегда есть. Нужно будет предупредить, чтобы распечатали список пассажиров с указанием их возраста. Конечно, в аэропорт необходимо вызвать психологов».
При воспоминании об этом он поморщился словно от зубной боли. У него уже был печальный опыт такого рода. Однажды обезумевшие от горя родственники погибших пассажиров едва не линчевали двух психологов. Настолько несостоятельными и поверхностными показались им слова утешения. Нужно будет лично проверить, кого пришлют на этот раз. На месте происшествия должны работать квалифицированные специалисты.
Ознакомительная версия.
