тщательная подготовка; всё это на плечах Бориса. Получив деньги, он был счастлив, в связи с чем поторопился делать подарки Ребекке. Билет на поезд был куплен, Ребекка любила романтику поездов. Борис же напротив — ненавидел эти долгие и нудные поездки; поэтому он надеялся пересесть во время пути на самолёт.
Голову начало сжимать, боль почувствовалась в висках. Голова разболелась; эту боль, переживания он не любил, и старался от неё сбежать в музыку, газету или спорт. Особенно ему нравилась стрельба в тире из профессионального оружия. Будучи офицером, Боря умел обращаться с оружием.
Выйдя на улицу, он отправился на пробежку, поезд ещё не скоро. В наушниках играла музыка Газманова Олега, которая Боре очень нравилась. «…как хотели запретить мне мечтать, но теперь меня уж не удержать» — пело в ушах Бори. Сердце разрывало, хотелось реветь словно тебя режут, но Боря был весел. Выходило: радость была сквозь слёзы. И в чистоте слёз сложно было разобраться, и уж тем более в искренности радости.
Воронежские улицы были угрюмы, глухи и душны; впрочем, и в Москве, — где был Борис — в Сингапуре, в Вене, в Нью-Йорке: там ему было точно так же, можно даже сказать хуже. Ему и пусть, что здесь было грязно так, но эту атмосферу он оправдывал тем, что оно своё. Этим Борис дорожил.
Два парня, с сигаретами в зубах остановили Борю. Попросили денег, он дал им двести рублей, но они потребовали ещё. Боря отказал. С кулаками двое на него накинулись. Он дал им отпор, и они ушли. Испуганные, он их даже пожалел.
Сегодня в Воронеже было не спокойно и причины этому было изрядные. Приходило понимание, что нужно отправляться домой. Работа сделана, задерживаться смысла не было. Впереди Женева, где у Бориса следующая цель; заключалась она в том, что нужно было забрать документы и привезти их в Россию.
Билет на Магадан был куплен. Думая, чем заняться в поезде, Боря — вернувшись в квартиру — скачал сериал «Ликвидация», и ещё перевёл (то есть на его жаргоне «скачал») музыку Григория Лепса, который ему очень нравился. Собирая вещи, оба торопились на вокзал; скоро отходит поезд.
Глава 2
На вокзале, прежде чем отправиться в путь, пришлось столкнуться с полицией, то страха не было — было лишь желание соответствовать. Некий инстинкт проснулся в Борисе. На миг он представил, что тоже служит в полиции; где им дорожат, где он важен, где в нём нуждаются.
Сев в поезд, Ребекка и Борис волновались. Оба понимали, что сейчас ищут убийцу. Поезд стоял; сложив вещи, Борис сел. Ребекка сидела у окна в ожидании, что должны прийти за проверкой документов. И вдруг в ней вспыхнула радость, что наконец не нужно никого обманывать, что можно поступить, честно показав проводнику честно купленные билеты с настоящими своими именами. И нежданно она вспомнила мэра: «Чем он жил? Ведь у него была судьба, имя, должность. Он служил флагу России и его народу. А мы, вот так бесчестно взяли и оборвали его жизнь? За что? Он имел друзей, грезил вечерами о былом; быть может, он служил в армии и проливал слёзы, когда прощался с товарищами.» — звонко думала Ребекка. В этот миг она было подумала, что должна заплакать, пролить хоть слезинку; но почему-то совсем не чувствовала к этому тяги. Борис сидел и глядел ясным взором в окно, а Ребекка с красными щеками была напротив него, внимательно наблюдая за ним. «Если из жизни ушёл хороший человек, почему я не испытываю жалости?» — спрашивала себя Ребекка. Встав, она вышла в тамбур, а в этот момент вошла проводница.
— Ваши билеты.
Борис их протянул, уточнив что едет с подругой. Но в этот момент он опешил, представив, что за ним пришли из полиции вязать его. Проводница же отдала билеты и ушла. Осознав, что Ребекки нет в купе, на мгновение он подумал — «А что их связывает? Зачем ей к нему возвращаться?» Ребекка вошла в купе, как бы рассеяв его мнимые страхи. Они были вместе, вдвоём, проводница оставила их в покое и никто, казалось, не может их потревожить. Борис глядел на Ребекку и понимал, что не хотел бы её потерять. Но наблюдая за её настроением, он видел, как нечто гложет её, и ему мыслилось, что причина кроется в его профессии.
Окончив Суворовскую академию, дальнейшая служба Бориса проходила в министерстве внутренних дел. Оставив службу по иным причинам, Борис продолжал числиться в четвёртом разведывательном батальоне. Государство знало, чем отныне занимался её служитель. Известно было, что оперативный псевдоним «пророк», принадлежал полковнику внешней службы разведки, как и то, что «пророк» — он же Василий, большой друг Бориса. С Василием они были лишь армейскими товарищами, и уже позже, Василий вышел на Борю уже как «пророк».
— Куда-либо по твоим делам поедем в ближайшее время? — спросила Ребекка.
— В Швейцарию, точнее в Женеву. — ответил Боря. Слова же его прозвучали не так, будто счастливая семья собралась с детьми на отдых для новых впечатлений. Ребекке ехать так далеко от дома за границу не хотелось. Она вообще понимала, что их хрупкие отношения и так едва держатся, что, если с ним где-ни будь что-ни будь случится, они вместе уже навряд ли будут. Ещё она ему доверяла, может и не полностью, но надежда на его честность у неё была крепкая.
Захотев кушать, Боря отправился в вагон-ресторан, где сделал заказ. Уже скоро пришли официанты с двумя подносами и накрыли двум попутчикам большой стол. Ребекка сильно хотела есть и теперь с удовольствие утоляла голод, глядя в окно на белый снег и бурный ветер.
Уже вечером они лежали вместе; кровать была узкой, но как-то оба уместились. На следующий день Боря уговорил Ребекку, и они сошли с поезда, отправившись в аэропорт, где прямиком полетели на Магадан. Тяжело ему было преодолевать такой дальний путь на поезде, и Ребекка ему уступила. Уже вечером они были дома. Борис приятно дышал этим свежим, своим, уютным воздухом.
Пришлось сразу готовиться к Женеве; последняя миссия в этом квартале
