Вертолет тряхнуло.
– Командир корабля, ответь командиру роты! – тут же произнес Делягин в микрофон гарнитуры шлема. – Что происходит?!
– Верхним эшелоном «сушки» прут! – ответил задорный молодой голос. – Создают турбулентность. Пока долетим, всех тварей перебьют, нам ничего не достанется!..
Снова тряхнуло – так, что зубы лязгнули.
– Ни фига себе! – ошалело произнес Репин. – Штурмовая авиация на нашем участке…
– Жарко там, – озвучил очевидное капитан Делягин. – И десантура уже в центре событий. Слышишь, как «Ноны» бьют?
Еще через пару минут по потолку десантного отсека поползли голубоватые отсветы. Что конкретно горит, видно не было, свет проникал снизу, через иллюминаторы левого борта.
– Похоже на биоплазму! – забеспокоился лейтенант. – Третья категория подтянулась?..
– По нашей авиации работают, твари, – подтвердил Делягин.
За бортом полыхнуло ярче, после чего вертолет начал забирать к западу, подальше от океана.
– Атланты плотно бьют плазмой, – сообщил командир экипажа. – К берегу не подойти. Приказано обойти зону высадки с севера. По центру десантура будет прикрывать, они заняли поселок.
– Принял! – ответил Делягин.
Он вывел на монитор шлема ленту сообщений из штаба, справедливо полагая, что если командование изменило точку высадки, то могут поменять и боевую задачу.
– Ну, что там? – спросил Репин. – Меняют задачу?
– Нет, как ни странно, – отозвался Делягин. – Такое ощущение, что все силы тварей сосредоточены на небольшом участке берега. Других целей просто нет.
– То есть прикрываем спецуру, пока они вывозят гражданских?
– И пытаемся стабилизировать место прорыва. Да, все без изменений. Только высаживаемся не в самом поселке, а между ним и болотом, севернее.
– Ближе к болоту – это не есть хорошо, – посетовал лейтенант. – Там, кроме морских тварей, еще и местные мутанты пошаливать начнут.
– Нашел чего бояться, – усмехнулся Делягин.
– Я не боюсь. – Репин пожал плечами. – Чего бы вдруг? Но работы прибавится.
– Кто-то же должен ее делать.
Из штаба передали свежие спутниковые снимки местности в двух спектрах – видимом и инфракрасном. Делягин скинул их на боевой планшет взводного. Ничего примечательного на снимках не имелось. Там был изображен стихийно возникший прибрежный поселок на краю обширного болота – скорее всего, нелегальный, в каких проживают контрабандисты и охотники на морских тварей. В северной части поселка виднелась длинная коническая тень высокого маяка.
– На кой хрен этих висельников вообще эвакуировать? – недовольно поинтересовался лейтенант. – Сами залезли черту в зубы, сами бы и выкарабкивались! Кто их вообще звал на берег?! Всюду предупреждения о запретной зоне! Задерживать надо на подступах, не было бы проблем!
– Ты рассуждаешь как американец, – заметил капитан. – Те тоже ни о чем не думают, кроме собственной жопы. – Он поморщился. – Во-первых, насчет не пускать никого к океану – это проще сказать, чем сделать. Никаких сил не хватит контролировать каждый километр берега. А во-вторых, если люди попали в беду, их надо спасать. Любых людей, понял? У нас у всех нынче общий враг. Иначе получится, что мы даром каждый день жрем пайковый хамон за казенный счет. В-третьих, нами получен приказ, и мы его будем выполнять. Знаешь почему?
– Потому что приказы не обсуждают, – пробурчал Репин.
– Именно! А знаешь, почему так? Потому что командование, отдающее приказы, владеет куда большим объемом информации, чем мы с тобой. И располагает гораздо более серьезными аналитическими ресурсами, чем мы. Если каждый лейтенант будет прикидывать, что да как, вместо того чтобы делать необходимое, армия превратится в сброд. Вроде тех американских рейнджеров, под которых маскируются жители таких поселков. Понятно?
– Так точно! – демонстративно по уставу ответил лейтенант, глядя в иллюминатор.
Ну, пусть парень побесится. Крыть ему все равно нечем. Сам все понимает, не маленький.
За иллюминаторами вертолета тем временем разворачивалось настоящее побоище.
Количество тварей, атаковавших небольшой участок побережья, поражало воображение. Океан до самого горизонта блестел и колыхался от черных скользких спин, мелькавших в волнах. Это зрелище походило на картину из дурного сна. На берег волнами напирали отряды ихтиандров при поддержке огромных каменных крабов, напоминавших танки-амфибии, и жутких земноводных рептилий – плезиозавров, дейнозухов, стегоцефалов… И хотя вооружена была лишь небольшая часть акваменов, все же они представляли собой значительную штурмовую силу.
Им противостояли две роты российских десантников, высадившиеся севернее поселка. Из-за их БМД и «Нон» аквамены никак не могли занять плацдарм на суше. Глубоководные то теснили людей от берега, то сами вынуждены были отступать обратно в темные воды под натиском хорошо вооруженного противника. Тварей было много, но, не имея возможности закрепиться на берегу, они несли значительные потери под шквальным огнем оборонявшихся.
Для огневой поддержки сразу после высадки десанта атланты подтянули более серьезные силы – огромных слизнеобразных существ третьей категории, способных извергать плазму. Эти твари имели размер примерно с авиационный ангар и походили на распухших полупрозрачных слизняков, имеющих внутри брюха ионизирующие мешки и хитиновые раструбы вместо анальных отверстий. Они со свистом втягивали воздух в брюшные мешки, затем мощнейшим разрядом гудящих от напряжения электрических органов превращали его в плазменный сгусток, удерживаемый внутри тела силовым полем.
В брюхе слизняка разгорался хорошо видимый через полупрозрачную мышечную ткань фиолетовый шар с голубыми и белыми прожилками, напоминавший гигантскую шаровую молнию. Затем силовое поле немного ослабевало, давая потоку раскаленной до космических температур плазмы вырваться через раструб наружу. Слизняк изгибался, приподнимая хвост, а высокотемпературная огненная струя по баллистической траектории, закручиваясь в тугой шипящий шнур, била на пару километров, дробясь в конце концов на фейерверк медленно остывавших капель.
Подобная артиллерия могла не только уравновесить пять сброшенных с воздуха установок «Нона», но и полностью уничтожить их. Слизняки свободно перемещались под водой, представляя собой сложную цель для российских артиллеристов, тогда как сами «Ноны», несмотря на наличие собственной ходовой части, не могли маневрировать столь же эффективно. Чтобы помешать противнику эффективно противодействовать артиллерии, требовалась поддержка с воздуха.
Дела шли плохо – две из пяти самоходок уже вовсю полыхали от прямых плазменных попаданий.
Поскольку «Ноны» до подлета штурмовиков были вынуждены сосредоточиться на плазменных слизняках, у них не хватало огня для обстрела прибрежной акватории, кишевшей акваменами. Те, пользуясь ситуацией, обрушились на занявших позиции русских десантников.
Бойцы встретили их плотным автоматным огнем и ударами примкнутых штык-ножей. Началась свалка. Морские твари хоть и были вооружены в основном собственными когтями и клыками, но дрались с невероятной свирепостью, рыча, шипя, брызгая едкой слюной и не отступая ни на шаг; их проще было прикончить, нежели заставить сдать назад. Некоторые ихтиандры имели трофейное человеческое оружие, поэтому вспышки выстрелов и блеск отточенной стали виднелись с обеих сторон.
Обе стороны несли тяжелые потери. Тварям приходилось оставлять в полосе прибоя по несколько десятков трупов за каждого убитого русского десантника, однако земляне не получали подкрепления, а из пенных волн выбирались все новые и новые уродливые штурмовики атлантов. Казалось, им не будет конца. И это было странно, так как обычно инопланетные хозяева заваливали людей трупами тварей попроще, а двуногих акваменов берегли для особых случаев, когда требовалось владение человеческим оружием или применение хотя бы зачатков разума. Чаще всего прорыв осуществлялся силами огромных монстров третьей, а то и четвертой категории, способных сокрушить что угодно. В этот же раз огромные слизни не били плазмой по поселку, что было бы ожидаемо и логично, но лишь подавляли и ограничивали человеческую артиллерию.
