Умные люди! И мы не глупее: я б, например, и крокодила сейчас съел!
Но в главном, нам до аборигенов далеко. Ни временем, ни австралийским терпением мы не располагали.
Поэтому продолжили «тихую» охоту.
Кириллович смастерил из ветки и остатков своей футболки импровизированный сачок. Спустя полчаса мы разжились хоть и не буйволом, зато четырьмя лягушачьими тушками разной упитанности.
– Хорошо, но мало, – вздохнул старик.
Я разделся, залез в воду. Несколько минут ползал под берегом. Собрал штук пятнадцать ракушек. Кажется, они называются «беззубки». А ещё я поймал двух раков!
– Молодец! – обрадовался старик, – Если и пиво найдёшь…
С пивом обстояло сложнее. Даже «Оболонь» – украинская марка из речной воды здесь почему-то не водилась. Кириллович и не настаивал:
– Бог с ним, с алкоголем. Мы ведь с тобой в экологически чистом месте! Свежий воздух, натуральная вода и деликатесы – что ещё нужно для счастья!
Для полного счастья не хватало костра. Лопать моллюсков и земноводных сырьём – как-то непривычно. Да и раков, пусть без пива, надо готовить.
Повезло, что Кириллович – мужик запасливый. Он извлёк из кармана мятый коробок. «Оборонщики», когда обыскивали, на спички не покусились.
Я взял трофейный нож – хороший, армейского образца и под деревом, вдали от берега вырыл глубокую ямку. Кириллович тем временем натаскал сухих веток и сучьев – здесь их было много. Нагрёб палых листьев. Добавил шишек и хвои из под ближайшей сосны.
Я срезал длинных веток и смастерил нечто вроде стойки. Развесил ещё влажную одежду над ямкой. Пусть сохнет и одновременно маскирует наш костёр с воздуха.
Теперь можно разводить огонь.
Спички вероятно отсырели. Пару штук пыхнули и сразу погасли. Наконец, удалось поджечь горку хвои и щепок. Занялись листья. Пламя перекинулось на мелкие веточки.
Я надломил несколько палок и выложил их в виде трубы – так, чтобы концы покоились на краю ямки, образовывая аналог дымохода. Сейчас ещё светло. И незачем за многие километры оповещать о том, что здесь горит костёр.
Вышло удачно. Серые клубы потянулись вдоль надломленных веток. Струйки дыма уходили вбок и рассеивались в воздухе.
Пусть немного прогорит. Ужин будем готовить на углях.
Куда старик запропастился? Отправился искать грибы и ягоды? Лучше бы наблюдал за костром. Пока не стемнело, я бы успел ещё собрать дров…
Огляделся по сторонам. И увидел приближающегося Кириллыча. Он вышагивал с видом триумфатора. А в руках у него были две грязные консервные банки.
Можно сказать, дело шло на лад. Кроме очага мы обзавелись кухонной утварью. Банки оказались хоть и ржавые, но довольно вместительные. Мы их аккуратно отмыли в реке.
– Интересно что там было раньше? – сказал Кириллович, задумчиво рассматривая пустую банку, – Зелёный горошек? Или жирная свиная тушёнка? Кто знает? Кто даст ответ? – он трагично вздохнул, – Никто. Этикетки не сохранилось.
Я улыбнулся:
– Подобный монолог уже где-то звучал…
– Да? – удивился старик.
– Но, кажется, не о тушёнке. А о бедном Йорике.
– Да, бедный… – серьёзно кивнул Кириллович, – Я раньше не понимал. А теперь уверен – он с голодухи загнулся. Шекспир верно отразил социальную обстановку. За это мы и любим его творчество.
– А как же Гамлет? – удивился я.
– А что Гамлет? Зажравшийся принц. «Быть или не быть?» – тоже мне вопрос.
Через пару минут, ответ на самые глубокие философские вопросы уже готовился на костерке. Ножом мы сделали отверстия в банках. Продели через них веточки и подвесили над огнём: раков – в одной, выпотрошенных лягушек – в другой. Раковины беззубок сунули в угли.
Кириллович порылся в карманах и достал последний резерв – слипшийся бульонный кубик. Слегка он отмытый в проточной воде, кубик отправился в банку к земноводным.
Пока ужин готовился, я активно занялся сбором горючего материала. А Кириллович начал готовить салат из корней осоки:
– На самом деле, в мире не так уж много несъедобных вещей!
Глобальный вывод. Хотя, думаю, у дикарей Амазонии – рацион богаче.
Зато у нас пираньи не водятся.
Даже среднерусская полоса имеет свои преимущества.
«Что ж, – думал я, таская ветки, – Биосфера не слишком сурово настроена к людям. Во всяком случае, куда мягче, чем они друг к другу».
Горка хвороста выросла до внушительных размеров, когда наконец раздался скрипучий голосок:
– Эй, Денис, кушать подано!
Чтоб не сидеть и не лежать на сырой земле мы устроили лежбище из веток. Щедро насыпали сухой сосновой хвои – она ведь не колючая, даже приятная на ощупь.
В общем, разместились с комфортом. И без помех могли предаться гастрономическим ощущениям.
Лягушки оказались вполне. С бульонным кубиком вообще напоминали молодых цыплят – только очень мелких. Печёные беззубки… тут сложнее. Я съел целых две штуки и не разобрался – на что они похожи? На тухлых кальмаров или на горячую пластмассу, приправленную болотным ароматом?
– Да, – вздохнул Кириллыч, – В другой раз, надо хорошенько их проварить.
Мысль интересная. Только сомневаюсь, что от этого они станут лучше.
Ещё не хватало соли. Щепотка, завёрнутая в кусок газеты, у старика имелась. Но на её использование Кириллович наложил вето:
– Ещё пригодится, будь уверен.
В качестве соуса, мы использовали бульонно-лягушачий отвар. Щедро макали туда выковырянных из раковин беззубок. Сочетание оказалось удачным.
Штук пять печёных беззубок оставили на утро.
В качестве десерта съели раков. Закусили их «салатом». И запили отваром из обеих банок.
Хм-м… И не думал, что так быстро всё кончится.
– Хорошо, – сказал Кириллыч, блаженно вытягиваясь на лежбище.
– Ага, – кивнул я, – Но мало…
Он улыбнулся, прихлопнул комара и глянул в небо, на первые загорающиеся звёзды:
– Так уж устроена Вселенная, Денис – хорошего много не бывает.
Ночь вступала в свои права.
Багровые облака у западного края неба медленно дотлевали изнутри. Фиолетовая пелена ширилась вдоль горизонта.
– Тепло, – сказал я.
– И это хреново, – вздохнул Кириллович, – Утром будет дождь.
– А может и не будет.
У востока держалась густая синь с золотыми искрами.
Я ощупал свою сохнущую одежду – ещё влажная. Подкинул веток в костёр и сел так, чтобы дым отгонял назойливых комаров:
– Знаешь, Кириллыч… А я почти привык.
– К чему?
– Ко всему. Вот поели мы и хорошо нам. И фиг с ним, с завтрашним днём… Что толку гадать?
– Молодец, – кивнул он, – Верно мыслишь. Всё, что нужно для счастья – ставить себе выполнимые задачи.
Я протянул руки к желтоватым языкам пламени. Костёр – это тоже очаг. Это словно родной дом, который всегда с тобой…
– Кириллович, а ты привык?
– Я-то? – он повернул голову, – Наверное… Только устал я за эти три года.
– Понимаю.
– Вряд ли, – улыбнулся он, – Ты – молодой.
– Не такой уж и молодой, – пожал я плечами.
– Все равно, твоя жизнь – здесь и сейчас. А моя – закончилась…
– Что ты городишь! – возмутился я.
– …Закончилась, – повторил он, – Ещё когда на университет упали первые бомбы, – он глянул в усыпанное звёздами небо, – Иногда, кажется – меня давно нет.
– Ну вот… Опять дерьмовая философия. Пройтись, что ли, вдоль берега, поискать раков.
– Успеешь, – прищурился Кириллович, – Подкинь-ка ещё дровишек.
Мы молча сидели у костра. Мы смотрели на красные прогорающие угли. И каждый думал о своём. Наверное, старику было что вспомнить. У меня прошлое – совсем небогатое. Каких-нибудь двое суток.
Перед глазами замаячила бесхитростная мордашка Ксении.
Чёрт, а я ведь её оставил…
Думал только спасении шкуры. И можно сказать, бросил.
Она мне поверила. А я… разве я её искал по-настоящему?
