к одному уху наушник, второй рукой Джованни листал листочки с перечнем грузов, слушая весьма интересную беседу в кабинете.
К счастью, беседу ведут по телефону.
По телефону, на который установлена прослушка.
С айфонами это в целом не проблема. Эти телефоны будто созданы для взлома. Особенно, если у тебя до сих пор остались друзья с прошлого места работы в отделе международной полиции.
Конечно, тут есть кому слушать и перебирать листочки и без него, но как новый комиссар в отделения Сан-Лоренцо, Джованни решил пока лично все контролировать.
Это же Палермо. Нужно еще выяснить кто и насколько хорошо кормится с рук Лукрезе.
В наушниках Джованни раздался громкий выкрик:
— Прокурор, вы обещали, что, если я соглашусь сотрудничать то, Лукрезе посадят и я буду в безопасности! — с жаром и сильным французским акцентом произнес Шеро по телефону. — А меня заперли в больничной палате в Палермо и не разрешают даже из палаты выйти, не то что уехать из Италии!
Надев наушники целиком, Джованни на время отложил листочки в сторону. Кажется ребята перестарались, раз сумели взломать защищенную связь с прокурором. Хорошо, что хоть помощник вышел покурить.
— Это в целях вашей же безопасности, месье Шеро, — спокойно произнес прокурор Кафьер де Рао. — Карабиньеры и отдел международной полиции делают все возможное…
— Я должен немедленно уехать из Палермо в безопасное место! Программа защиты свидетелей… Или какой угодно повод! — прорычал Шеро. — Или вы ждете пока они меня грохнут, чтобы у вас были основания Лукрезе посадить⁈
Джованни слегка шевельнул бровью.
Нет, конечно. Но вдруг хотя бы попытаются? Зачем упускать такой шанс? Тем более у французского барыги швы могут разойтись после падения на стекла и сотрясения мозга из-за удара горшком в голову.
Впрочем, судя по его крикам, после встречи с Викторией Лукрезе крыша у лягушатника действительно начала протекать.
Шеро без остановки названивал кому-то прямо со своего телефона, пытаясь найти защитников. И так как все звонки записываются то, есть шанс не только посадить Лукрезе, но и раскрыть цепочку наркоторговцев. Бывшие коллеги и друзья Джованни из международной полиции помогут ему с этим в случае необходимости.
А пока француза важно не спугнуть перспективной стальных браслетов до конца жизни.
— Месье Шеро, давайте вы не будете нервничать, — холодно произнес прокурор по борьбе с мафией и терроризмом. — У дверей вашей палаты стоят опытные карабиньеры. Полиция контролирует…
— Ничего вы не контролируете! Ваши карабиньеры даже защитить меня от сумасшедшей девицы с пистолетом в руках не смогли, — с ненавистью выплюнул Шеро. — Как вы собираетесь меня защищать от Лукрезе, если я нахожусь в их городе⁈
— Месье Шеро, вы можете положиться на комиссара Эспозито…
— Так ваш комиссар и предложил мне этот дебильный план! Прокурор, из-за вас я сейчас в ловушке, хотя мы договаривались о другом! Эспозито лишь раз ко мне пришел и то, на десять минут ради формальности!
Ага… И ради формальности Джованни по собственной инициативе поставил охрану из самых надежных карабиньеров, когда личная охрана француза благоразумно уволилась. Потому что его парни передумали умирать за начальника, после встречи с Лукрезе.
— Или вы специально подставили меня? — продолжал нестись, как паровоз на всех парах, Шеро. — Вы знали, что эта девица нападет и мне придется защищаться? Вы, надеялись, что из-за мести Лукрезе меня убьют и никто о ваших делишках не узнает?
Джованни презрительно поморщился. Даже если прокурор и думал об этом, ничего он ему не скажет.
Конечно, француза можно понять. Он боится за свою жизнь и в общем-то весьма обоснованно. Лукрезе и правда убьют Шеро, но лишь когда он лишится поддержки в полиции и перестанет им быть нужен. Но такие беседы только приближают этот миг.
— Если со мной или моей дочерью хоть что-то случится, все ваши грязные и весьма незаконные дела всплывут, — явно обезумев от страха, угрожал француз. — И вряд ли вашим друзьям в мафии это понравится.
— Эдмонд, захлопни уже пасть и прекрати тявкать, — неожиданно жестко оборвал его прокурор Кафьер де Рао. — В Италии с тобой никто кроме меня возиться не будет. В любой другой стране мира тебя убьют в течении нескольких суток. А прежде чем открывать рот, ты лучше подумай, что случится, когда ты останешься БЕЗ моей поддержки и защиты.
Прокурор отключился, а на пороге появился один из сотрудников полиции с пачкой сигарет в руках.
— Сотри запись последнего звонка, — коротко отдал Джованни приказ.
Джованни со скучающим видом вернулся к изучению списка товаров прибывших в порт Палермо. Ни на секунду не сочувствуя тому, как Шеро начал громить больничную палату в ярости. Барыги совершенно не тот тип людей, которым нужно сочувствовать.
Как вдруг в кармане зазвонил телефон.
— Слушаю, прокурор, — несколько напряженно произнес Джованни, взяв трубку.
Невольно он отодвинул наушники с орущим французом как можно дальше. Начальнику лучше не знать, что Джованни его подслушал.
— Эспозито, убери охрану от Шеро.
Слегка кашлянув, Джованни попытался возразить:
— Исходя из текущей ситуации…
— Убрать охрану от Шеро, — тоном не терпящим возражений произнес прокурор. — Это приказ. Выполняй.
Скрипя зубами, Джованни кивнул.
— Так точно.
Нахмурившись, Джованни мрачно смотрел на наушники, как вдруг снова зазвучал разговор на французском. Опять Шеро дочке звонит, успокаивая ее, что папа в командировке, а в больнице лежит потому что упал, пытаясь научиться кататься на велосипеде.
Черт… Каждый раз, как видел список звонков ребенку, Джованни невольно было жаль француза. Бывшая жена Шеро в психушке, а скоро девочка и отца лишится, и дома, ведь Шеро на грани банкротства…
Невольно комиссар, встал и вышел из кабинета прослушки. Барыга — это барыга, а приказ есть приказ и нельзя смешивать личные эмоции с фактами преступлений.
Идя по коридору в свой кабинет, Джованни вдруг окликнул молодой капитан Коломбо.
— Комиссар! Из-за протестов нам не хватает людей, чтобы обеспечить защиту Шеро, — выпалил он, подбегая к Джованни. — Кого разрешите снять с постов, чтобы заменить парней? Текущие уже больше суток дежурят в больнице.
Глядя в глаза ничего не подозревающего капитана, комиссар остановился посреди коридора.
Поступить по совести? Или слепо следовать приказу?
Ведь если лишить француза даже призрачной защиты полиции, его убьют.
29 июня. 11 утра.
Отель «Синьорина Виньелье»
Виктория Волкова
В просторной гостиной президентского люкса было светло
