— Но зачем это тебе? — спросил Каримов, недоверчиво глядя на меня.
— Ответ простой. Платонов оставил мне кучу сюрпризов, мин замедленного действия со всеми этими проверками и прочим, а ты про все эти угрозы знаешь, ведь готовил их сам. Поэтому сам и поможешь от этого отбиться. Ну а как ты находил информацию обо мне — моё почтение. Так что тебе предлагаю, Дженготову уже нет. Думай. Поможешь — не пожалеешь.
— Да чего тут думать? — старик откашлялся. — Осталось-то немного пожить, но…
— Вот с Олегом обсудите детали, — я показал на телохранителя. — А у меня большая встреча.
Здание ФСБ находилось через дорогу, но пришлось отъехать далеко, чтобы найти место, где развернуться.
Остановился недалеко от крыльца. И пусть это не наши местные управы, где меня все знают, но при моём появлении все находящиеся у пункта охраны замолчали.
Ещё бы, ведь прямо к дверям меня вышел встречать зам главы целого департамента.
— Так что с оружием, Макс? — вполголоса спросил Ремезов, пожимая мне руку.
— Я тебе отдал танк, Серёга. Или он потерялся?
— Я не про танк, про остальное.
— Ничего не было.
— И денег не было? — он нахмурил брови.
Вертушку открыли, я свободно прошёл. В руке держал кожаную папочку с документами, которые взял с собой для доклада и для презентации своего дела.
— Были, деньги от террористов и их покровителей. Поэтому у меня такая охрана, потому что за ними придут. Но вообще, когда эти бабки пойдут в дело, мне такая охрана уже будет не нужна, — я усмехнулся. — Ведь тогда мы не будем ждать, когда они придут ко мне. Мы придём к ним сами.
— Ну что же, — Серёга поправил часы под рукавом пиджака.
Нервничал он чего-то, наверное, из-за презентации, ведь он сам лично поручился за меня перед руководством. Но всё должно пройти хорошо.
— Ну, пошли, Макс, тебя ждут. Всё взял?
— Пошли, — я махнул папкой и первым направился в сторону лифта. — Отчитаемся твоему директору за эту операцию, и я предложу свои услуги стране. Всё сработает, Серёга.
Эпилог
Эпилог
Новозаводск
31 декабря 1999 года
Застегнул куртку поплотнее, потому что холодный хиус, северный ветер, как его называли в наших краях, задул ещё сильнее. Пальцы в ботинках немного мёрзли, я потоптался на месте.
Одно время не любил ездить кладбища по понятным причинам, хотя часто там бывал. В этот раз спокойнее, ведь знакомых лиц на памятниках намного меньше, чем тогда.
У каждого из нас был кто-то, кто здесь похоронен, так что все, кто приехал со мной, разбрелись по разным местам. Только мы втроём собрались у двух могилок моих родителей.
— Оградка новая, хорошая, не покосилась, — сказал деда Боря и взял в руки половинку метлы, которую захватил с собой. — Прибрать надо немного. Кирюха, вон там собери всё, выкинем. Нанесло ветром.
Брат, приехавший на каникулы, взял большой чёрный пакет и начал накидывать туда пластиковые бутылки, доставая их из снега. Сегодня ночью был мощный снегопад, мы едва проехали сюда на джипах, засыпало всё.
— А я себе присматриваю участок, — дед уселся на сделанной летом скамейке. — Неподалёку тут есть один.
— Рано ты чё-то собрался, — заявил Кирилл.
— Никуда я не собрался. Это в моём возрасте о таком думается. Да и мне-то чего переживать? — он достал папироску из металлического портсигара. — Вы вон дорогу в жизни нашли, я спокоен. Поживу пока, посмотрю.
Я помог брату донести мусор до свалки, потом привязали заново венки. Ещё раз огляделся, по привычке. Первый год моей новой жизни здесь мне иногда снился неприятный сон, будто я снова взрослый мужик под полтинник, снова зам по ремонту в депо, иду здесь и вижу все имена близких мне людей на этих памятниках.
Но этот сон уже давно мне не снился. Я сделал всё, чтобы этого не допустить.
— Максим, — позвал дед. — Ко мне Кочергин подходил. У него племяш с армии вернулся, без работы сидит, а на железку по здоровью не взяли. Можно на комбинат его взять?
— Пусть в кадры комбината позвонит, скажет, что от меня, я Антонову напомню после первого числа. Но там работать надо. Или он в охрану хочет?
— На комбинат. Работящий, говорят, парень.
— Значит, устроится. Ты закончил, Жень?
— Ага, я всё.
Женя пробирался к нам через сугроб. Дойдя до нас, сел рядом с дедом, стянул с ноги ботинок и вытряхнул насыпавшийся туда снег.
— Помните, я тогда провалился под лёд на речке? — спросил он с усмешкой. — В школе ещё была. Смотрю, деда Боря рыбу в лунке удит, а потом хрусь, и вода кругом, а я подо льдом! Кхе, вот я тогда думал, что всё, хана мне пришла. Даже в Грозном так страшно не было, как тогда.
— С Максимом тебя вытащили, — вспомнил дед. — Хорошо, что так вместе друг за дружку и держитесь, в жизни помогло.
Вернулся немногословный сегодня Слава, который молча посидел рядом и покурил. Только потом вдруг глянул на Кирилла, о чём-то вспомнив.
— Ты тогда на охоту просился, можно будет сгонять, пока все здесь. Я карабин новый купил.
— О, класс. Макся, ты с нами? — брат посмотрел на меня.
— Съездим, думаю.
— А Коваля не зовём, — Слава ехидно посмотрел на него. — А то он тогда сидел в засаде, да как перданёт, всю дичь спугнул.
— Иди ты, Слава! — возмутился Женя. — Не было такого!
— Да возьмём мы тебя, Коваль, как же без тебя? Деда Боря, — Слава повернулся к нему. — А расскажи, как ты тогда снайпера караулил? Я тогда не дослушал, уехал.
— А чё, рассказывать, — дед пожал плечами. — Это уже после немцев было, когда поехали с японцами воевать. Сидим тогда под деревом, в кустах, я с биноклем, а Жаргал Жалсапов — с винтовкой немецкой, с оптикой, трофейной. Он тогда снайпера ихава щёлкнул, в засаде сидел, и винтовку взял…
Эту историю я слушал сотни раз, но парни от неё балдели. Может, вспоминали, как мы тогда вычисляли, куда Душман посадит своего стрелка, чтобы убил меня, или другой случай, когда Славу шантажировали, чтобы грохнул Крюкова. В обоих случаях немало помог Артём Васильев, один из первых людей, кто работал в «Граните».
В ЧВК он не захотел, решил поработать мирно. Сейчас он зам директора в «Гранит Дальний Восток», который мы открыли в Комсомольске, потеснив тамошнюю братву. Вот Коломбо-то обрадовался, когда мы и там оказались.
— Ну и сидим мы, — продолжал деда, чуть улыбаясь. — А там вдали наш танк остановился, тридцать четвёрка. Там из лючка кто-то вылазит, в нас посмотрел, пулемёт на нас направил и бах-бах! — он похлопал ладонью по коленке. — Короткую очередь пустил. Думаем, что случилось? И мне тут на плечо что-то тёплое плюхнулось. Смотрю — мозга туда упали! А потом сам японец хлопнулся рядом с Жаргалом! С башкой простреленной. А потом танкисты говорят, что его увидели, он прямо над нами на дереве и сидел всё это время, думает, не найдут. Ждал, когда уйдёт.
— Метко они сняли, кхе! — Женя затушил сигарету. — Мы тогда с Тёмычем тоже сидели на зелёнке… а, я рассказывал.
— Поехали, — предложил я. — Пока не стемнело. И вечером жду всех, отговорки не принимаются. Дима придёт?
— Не, он к подруге в гости пошёл. Может, и женится, пацан, давно пора.
Я достал ключи от джипа и бросил их Кириллу, брат легко поймал связку. Права он получил и ездил уже вполне неплохо.
Женя прибыл на своём новом Крузаке, который ему пригнали на днях, он захватил с собой Славу, а мы втроём поехали к дому.
Новенькая Нива деда стояла в гараже, жил он там же, привык, переезжать не хотел. Новый год мы могли встретить почти в любой точке мира, но именно в этом году я хотел встретить всё по-семейному, в узком кругу родных и друзей.
Лучше дома, и пусть даже для этого придётся всё готовить, как раньше, зато так как-то теплее, что ли. Приятнее, и будет о чём вспомнить через года.
Вырваться сюда было сложно, особенно когда столько времени проводил в Москве и Питере, решая много дел. Но постепенно всё успокаивалось, разбираться с киллерами больше не приходилось, а все вопросы решались иначе, в переговорах, а не на стрелках, и в судах, а не на разборках.
