— Какая машина? — с любопытством спросил Веселов, сам заядлый автолюбитель и знаток машин.
— «Порше Кайен Турбо». Пятьсот «лошадей» по паспорту, но у меня складывается впечатление, что в испытаниях мощности вместо лошадей использовали слонов. Это пятьсот слоновьих сил, на самом крутом подъеме легко скорость набирает.
— Это машина… — со знанием дела согласился полковник.
— Если возможно, доложите командующему, что я вышел на оперативный простор и приступил к выполнению задания.
— Можно не докладывать, — сказал полковник. — Меня уже предупредили, что твоя «трубка» на контроле спутниковой системы ГРУ и все твои доклады полковник Мочилов получает почти сразу после их записи. Можешь говорить мне, что хочешь сказать командующему. Он услышит быстрее, нежели после того, как я позвоню и перескажу.
— Понял. Я знал это, но не знал, когда систему включат. Постоянно быть подключенной она не должна. Сейчас, значит, подключили. Короче, дела обстоят так… Я поддался, как меня просили, на провокацию, и теперь, гонимый, хотя еще и не разыскиваемый, ухожу туда, куда меня направляли. Уходить буду аккуратно. Так, чтобы не я пришел, а меня позвали. Я продумал варианты, но прощупать почву не успел, да и возможности не было. Иду почти наобум. Но все же иду.
— У нас обязательно запросят на тебя данные, — заметил полковник. — Как только твой майор Мухаммадгафуров слегка оклемается, тебя начнут искать. Извини… Минутку…
К полковнику, видимо, пришли, и он зажал трубку ладонью, разговаривая с пришедшими. Слов разобрать было невозможно, но все же хорошо прослушивалось какое-то гудение голосов.
— Гази, слушаешь меня? — наконец заговорил полковник в «трубку».
— Так точно, товарищ полковник. Я жду.
— Нечисть легка на помине. Они пришли. Четверо ментов и следователь прокуратуры. Их на проходной держат до моего разрешения. Пусть еще подержат. Можно шакалов и потравить, это не волки. Значит, о чем это я… Ах, да… Обязательно будет запрос по поводу тебя и всех твоих связей, и домашних, и в республике. Вопрос твоей безопасности касается. Что порекомендуешь?
— Я бы, товарищ полковник, пожелал получить со стороны ментов помощь. Если они сразу отправятся в Тахчурмахи, а это далеко, то могут создать там как раз такую обстановку, что меня примут с распростертыми объятиями. Следовательно, вы должны сообщить им, что мой отец родом из Тахчурмахи и там у меня много родственников. Пусть едут. Я где-нибудь поблизости буду, понаблюдаю за реакцией и только потом заявлюсь в село. Можно это сделать? Военной и государственной тайны в этом никакой…
— Я думаю, это будет лучшим вариантом, хотя сам мало знаю суть твоего задания. Примерно представляю, куда ты добираешься, и все. Но я дам им данные. Тем более что они могут их и в ФСБ затребовать. Допуск на тебя через ФСБ оформлялся, и там знают твои родственные связи лучше, чем ты сам. И мои, кстати, тоже.
— Отлично, товарищ полковник. Только просьба у меня есть, наверное, к командующему. У меня на «трубке» мало средств осталось. Можно сразу тысяч десять положить? Если в банде ее проверят, увидят, что денег там много. Если же я буду «трубкой» там пользоваться, а деньги откуда-то станут на счет поступать, это вызовет подозрение.
— Кому ты собираешься звонить?
— Жене, старшему сыну, тренеру младшего сына, поскольку у сына «трубки» нет. Тренер — мой хороший друг, я сам иногда его тренирую. Он боксер, но «рукопашку» любит.
— Как зовут тренера?
— Юрий Петрович.
— Как и командующего.
— Командующий не обидится?
— Не на что обижаться. Он понимает значение конспирации. А что касается денег на счету… Думаю, командующий решит и этот вопрос.
— Тогда — до связи, товарищ полковник…
— До связи, Гази. Звони при необходимости напрямую командующему, поскольку он лично руководит операцией.
— Я номер не знаю.
— Я тебе его дать не могу. Если командующий захочет, он сам тебе позвонит, и номер в твоей «трубке» высветится. Не забудь потом стереть его. До связи…
— До связи…
* * *Дорога все дальше и дальше уводила машину в горы. Если раньше под колеса ложился пусть и неровный, пусть и в выбоинах, которые пневмоподвеска внедорожника проглатывала, но асфальт, то теперь уже пошла сплошная грунтовка из мелких камней и многолетнего слоя слежалой пыли. Но пыль из этого покрытия легко выбивалась широкими колесами, и за спиной у себя Валидов оставлял высокий пыльный шлейф. Цель была одна — успеть уехать как можно дальше. Но, если менты уже пожаловали на базу спецназа ГРУ, они постараются перекрыть дорогу, а это значит, что, пока не перекрыли, следует гнать и гнать на высокой скорости, не щадя машину, чтобы преодолеть как можно большее расстояние. Иначе придется прорываться с боем. Первое препятствие обычно бывает легко преодолимым в сравнении с последующими. Следовательно, не дожидаясь второго препятствия, надо машину бросить и уходить в горы. Поэтому старший лейтенант умышленно шел на риск даже тогда, когда сначала начало смеркаться, а потом и вовсе пришла темнота. Впрочем, наверху, в горах, ночь приходит гораздо позже, чем внизу, в долинах. Да и сама темнота наверху не бывает такой полной, как внизу. Здесь и звезды ближе, и луна чуть ли не над головой висит. Хороший биксеноновый свет фар «Порше Кайен» дорогу освещал достаточно, чтобы загодя видеть каждый новый поворот. А уж четкое рулевое управление позволяло держаться середины дороги и не приближаться к опасным краям, за которыми вместо обочины чернела пропасть. Впрочем, система стабилизации хорошо удерживала машину на самых крутых поворотах и позволяла преодолевать их на высокой скорости почти без заноса.
Два населенных пункта, попавшиеся на пути, никак не заинтересовались проехавшей мимо машиной. В первом из них на въезде стоял даже блокпост и шлагбаум, но въезд был в стороне от главной дороги, и никто не попытался помешать внедорожнику продолжать путь. Наверное, менты еще чесали затылки, соображая, куда может податься старший лейтенант Валидов. Хотя информация о родственных связях в селе Тахчурмахи наверняка в руки к ним уже попала. Удивляясь их нерасторопности, Гази Талгатович тем не менее не притормаживал, а стремительно мчался дальше и выше в горы к селу, в котором у него были родовые корни.
Однако именно то, что никто не стремился ему помешать, старшего лейтенанта и озадачивало, и даже в какой-то степени усложняло выполнение его дальнейших планов. Ведь план строился на естественном предположении, что брат должен будет предложить помощь человеку, скрывающемуся от полицейского спецназа. И не просто человеку, а близкому родственнику, что само по себе является нормальным для любого горца, уважающего законы своего народа. В этом случае никаких подозрений со стороны Абдулмалика возникнуть не может. Валидов считал, что и он, хотя только наполовину горец, все же придерживается законов гор и ничего плохого своему двоюродному брату не желает. Ему только необходимо добраться до Абдулкадыра Нуцалханова и до человека, который по его приказу безжалостно уничтожает других людей. Этого, второго, и надо будет уничтожить. Такой ход свяжет хотя бы на время руки самому Нуцалханову, а там уже можно действовать, исходя из обстановки. Скорее всего, и Нуцалханова следует уничтожить, иначе он наберет других киллеров, и не одного, а нескольких, если уж начал зарабатывать на естественном желании некоторых людей отомстить за своих близких обидчикам, настоящим и мнимым. Здесь уже вступал в действие закон адата, требующий кровавой мести. И никого уже давно не смущает, даже тех людей, которые считают себя религиозными фанатиками, что старинные, еще дохристианских времен[10]законы адата вступают в противоречие с законами классического ислама.
Но все же в подобной задержке ментов старший лейтенант Валидов видел не осознанную еще опасность. Что-то здесь было не так, менты давно уже должны были определить направление его движения и постараться перекрыть дорогу. Благо со связью в республике все в порядке, и вышки сотовой связи даже бандиты готовы охранять, потому что сами в связи нуждаются не меньше, чем полиция. Но, подумав, Гази Талгатович все же успокоился, признав самым вероятным вариант, при котором Мухаммадгафурову, чтобы подключить поиск по всей республике, следует сильно раскрыться и сообщников раскрыть, и, может быть, даже своего руководителя во всей этой наркотической афере. А он к этому не готов и постарается действовать самостоятельно, со своими посвященными помощниками, без привлечения посторонних сил, которые могли бы и ненужные вопросы задавать. Кроме того, майор Мухаммадгафуров наверняка опасается, что старший лейтенант Валидов будет держать язык за зубами, если его задержат посторонние менты. А это уже почти автоматически означало приказ стрелять в старшего лейтенанта на поражение. Такие приказы, конечно, иногда отдаются, хотя почти всегда только подразумеваются. Как правило, они относятся к откровенным бандитам, которым уже терять нечего. Что касается лично старшего лейтенанта, приказ может иметь формулировку «особо опасен при задержании», и потому вполне вероятен огонь на поражение. При всем при этом Мухаммадгафуров, согласно логике, должен выбирать — или искать груз героина, а это для него возможно только при поимке Валидова живым, или отказаться от груза в целях обеспечения личной безопасности, которую старший лейтенант ставит под угрозу. Второе, если не дано середины, для майора полицейского спецназа, конечно, более выгодно. Но тот, кто всем командует, вполне может смотреть на дело иначе, и ему безразлична личная безопасность майора. Но в любом случае искать Валидова обязательно будут. Не захотят перехватывать на дороге, значит, с утра, а может быть, и ночью теми же силами полицейского спецназа, что были задействованы в недавней операции, майор может нагрянуть в село Тахчурмахи, чтобы искать его там. Естественно, у многочисленных Валидовых, там проживающих. А это значит, что перетрясут половину села, потому что в Тахчурмахи половина жителей носит эту фамилию.
