Ознакомительная версия.
– Может, и сказал, но я точно не помню. Где может работать таджик в вашей стране? Уборщиком или ассенизатором!
– Почему «в вашей»? Ты ведь россиянин. – Пилипенко сразу уцепился за мои слова. – Это ведь наша с тобой страна, уважаемый Алишер. Или ты так не считаешь?
– Она больше ваша, чем моя, – ответил я подполковнику.
– Ты не прав, дорогой. – Пилипенко покачал головой. – У нас все равны. И такой чернозадый паразит, как ты, и такой упрямый хохол, как я. У нас сейчас демократия и равноправие. Неужели ты этого не знаешь?
– Догадываюсь.
– Вот и хорошо. Давай еще раз. Зачем ты сюда приехал?
– К брату моего друга…
Я недоговорил. На этот раз удар был нанесен в солнечное сплетение. Я согнулся от боли, в глазах потемнело, даже выступили слезы. Несколько секунд я не мог даже дышать. Пилипенко вернулся к своему столу, отлично понимая, что мне нужно дать возможность прийти в себя.
– А теперь я тебе расскажу, кто такой Рабиев, – проговорил подполковник. – Умарджан Рабиев – начальник строительного участка. Он уже больше двадцати лет живет в нашем городе. Здесь его жена и дочь. Поэтому давай без трепа. Мы ведь легко можем все проверить. Я просто позвоню его супруге и начну спрашивать про несуществующего брата, который является твоим другом. На втором или третьем вопросе ты поплывешь, и все будет понятно. Но я не хочу им звонить. Сам понимаешь, в каком они сейчас состоянии. Нужно быть людьми хотя бы иногда. Алишер, как ты считаешь?
Кровь у меня уже засохла, и я облизал губы. Откуда взялся этот проницательный подполковник?.. Обычно такие типы не работают в районных отделах полиции. На табличке была совсем другая фамилия. Этот подполковник появился в чужом кабинете, когда еще не было и восьми утра. Получается, что Пилипенко приехал сюда ради меня.
Он один за другим открывал ящики стола и лениво, но явно в первый раз перебирал их содержимое. Потом подполковник достал какой-то продолговатый предмет и долго его рассматривал. Он нажал кнопку, и я увидел, как сразу выскочило лезвие ножа. Я с ужасом ждал, что он сейчас встанет и попробует остроту этого ножа на мне. Я не знал, сколько смогу выдержать, если он начнет меня резать. Наверное, сразу выложу все, что знаю.
Но подполковник задумчиво посмотрел на нож, закрыл его, положил в ящик стола и снова спросил:
– Почему так долго молчим? Язык проглотил?
– Что вам нужно? – Я уже понимал, что этот тип будет меня мучить, пока не добьется своего.
– Вот это другой расклад. – Он снова обогнул стол, подошел ко мне и наклонился.
От него пахло каким-то хорошим французским парфюмом. Странно для подполковника полиции. Обычно от них несет псиной.
– Зачем пожаловал? – спросил Пилипенко. – Только не ври про таджика, все равно не поверю. Кого ты искал в погибшем самолете?
Я понимаю, что если сейчас совру, то получу еще несколько болезненных ударов. Мне совсем не хотелось работать грушей для этого бывшего боксера.
– Там был мой знакомый, – проговорил я, облизывая губы.
– Уже лучше, – кивнул Пилипенко. – Кто этот знакомый?
Конечно, они проверят списки пассажиров и рано или поздно вычислят Лесоруба. У того немало судимостей. Он очень известная личность, все равно погиб, и ему уже ничего не сделают. Поэтому я легко мог его сдать.
– В самолете был Савелий Лубнин, – признался я.
– Лубнин, значит. – Подполковник возвратился к столу, посмотрел какую-то бумажку, затем поднял на меня светлые глаза и заявил: – Интересный тип твой знакомый. Это случайно не Лесоруб?
Я молчал. Нужно выждать паузу, даже если он меня снова ударит.
– Я задал вопрос, – напомнил Пилипенко.
– Это Лесоруб, – негромко сказал я и увидел, как подполковник удовлетворенно кивнул.
– Теплее, – заметил он. – Очень неплохо. Видишь, как мы быстро нашли общий язык. Значит, ты прилетел сюда искать Лесоруба. Все правильно?
– Да.
– Тогда следующий вопрос: зачем? Он ведь все равно разбился. Даже косточки сгорели. Зачем ты приехал его искать?
– Мы не знали, что Лесоруб погиб. Он вез нужную нам информацию.
– Давай дальше. Какую информацию?
– Банковскую. Он должен был узнать, куда нам перевели деньги.
– От кого узнать? С кем он должен был встретиться?
– Этого я не знаю. Нам тоже говорят не все.
Пилипенко испытующе посмотрел на меня.
– Не все, – повторил он. – Значит, ты обычная шестерка?
– Во всяком случае, не туз. Туз к вам не приехал бы. Это вы должны понимать.
– Пытаюсь. Только шестерка проверками не занимается. Это и ты должен понимать. Присылают валета либо короля. Вот меня и интересует, кто ты у нас по карточной колоде?
– Девятка, – немного подумав, ответил я.
– Предположим. – Пилипенко снова кивнул. – За какие заслуги вам переводят деньги из Перми?
– Этого я не знаю. Но деньги не из Перми, а из другого региона. Здесь должна была состояться встреча.
– А ты ничего не знаешь. Пришел туда, не знаю куда, ищу того, не знаю кого. Так я понимаю?
Я начал догадываться, что он снова меня ударит.
– Он летел сюда, чтобы встретиться со своим связным, – четко проговорил я, зная наверняка, что подполковник мне не поверит.
Он снова пошел ко мне.
– Больше мне ничего не известно, – успел произнести я, а потом получил несколько ударов.
Первый свалил меня с ног вместе со стулом. Потом он бил меня ногами. Это не так больно, но один раз Пилипенко попал мне в пах, и я буквально замычал от полноты ощущений. Никогда не думал, что точный удар в мужское достоинство может вызвать такую дикую боль. В этот момент я даже обрадовался, вспомнив, что у меня есть сын в Душанбе. Ведь после такого удара я не был уверен в том, что когда-либо вообще смогу общаться с женщинами.
Но даже в этот момент я подсознательно отметил, что он не бил меня в лицо. Его жестокость выглядела несколько театрально, как будто он не злился, а только играл свою роль.
Наконец Пилипенко успокоился, подошел к столу, достал сигареты, закурил, посмотрел на меня и отвернулся. Наверное, я представлял жалкое зрелище. Еще у меня болели руки. Они до сих пор были скованы наручниками.
– Ничего не хочешь сказать? – спросил Пилипенко.
– Иди ты!.. – прохрипел я.
После такого подлого удара я не хотел с ним разговаривать.
Подполковник еще раз посмотрел на меня, усмехнулся и вышел из комнаты. Я остался на полу. Через минуту вошел какой-то сержант, который поднял меня вместе со стулом и наконец-то раскрыл наручники. Я не мог пошевелить левой рукой. Такое ощущение, что у меня вывернули плечо, на которое я упал, когда подполковник меня опрокинул.
Я пытался не стонать, хотя все тело болело. Сержант равнодушно смотрел на меня, затем протянул мне пачку салфеток, чтобы я вытер кровь. Он даже принес стакан воды. Я постепенно приходил в себя. Боль в паху не позволяла мне даже нормально сидеть. Сержант опустился на стул и терпеливо ждал, пока я немного отдышусь. Минут через двадцать он поднялся и, не говоря ни слова, завел мне руки за спину. Я застонал от боли. Он потянул сильнее, снова надел наручники и спокойно вышел из комнаты. Тут я понял, что меня ожидает второй акт этой веселой комедии.
Репетилов вернулся в «Хилтон», чтобы немного отдохнуть, но ему тут же позвонили и сообщили, что комиссия едет в больницу. Борису Семеновичу пришлось снова вызывать машину и срочно возвращаться. Под прицелом камер различных каналов центрального и местного телевидения вице-премьер встречался с выжившей девочкой. Он строго уточнял у врачей, какие лекарства ей необходимы. Как будто в областной больнице могло не хватить медикаментов на лечение одного-единственного больного!
Вице-премьер перепутал имя девочки, назвал ее Фаридой вместо Фаризы, но это было уже не так важно. Главное, что руководитель комиссии проявил положенную в таких случаях чуткость и вместе с губернатором продемонстрировал заботу о людях.
После посещения больницы все отправились на обед в резиденцию губернатора. Борис Семенович оказался за столом рядом с генералом Шемяковым, министром внутренних дел Пермского края.
– Я хотел сообщить вам о разговоре с девочкой, – негромко сказал он, когда они уселись.
– Вы с ней уже встречались, – понял генерал.
– Да. Она сказала, что не уверена в том, что там были кавказцы. Двое темноволосых мужчин не старались пробиться в кабину пилотов. Они посылали туда стюардессу, не пытались захватить самолет и все время показывали в сторону салона.
– Ясно, – кивнул Шемяков. – Мы проверим списки пассажиров. Кавказцев там было не так много, но темноволосых мужчин наверняка хватало. В общем, будем работать. – Он достал телефон, пересказал кому-то все то, что услышал от Репетилова, и приказал еще раз просмотреть списки пассажиров.
За столом не говорили об аварии. Пили за процветание края, за умелое руководство губернатором вверенной ему территорией, за вице-премьера, приехавшего сюда во главе комиссии, словно он прибыл на праздники, а не в связи с трагическими событиями. Поднимали тосты за президента, который успешно вывел страну на колею развития, за Пермитина, который умело руководил своим министерством. За Репетилова не пили. В присутствии министра нахваливать его первого заместителя отдельно было бы неприлично.
Ознакомительная версия.
