…Так уж случилось, что до ушей подполковника Цикнасера долетел слушок, что по Союзу начали формироваться отряды «смертников» специально для Афгана. Вот старший «эсэсовец» Военно-медицинской академии, «боевой офицер, прошедший Афган», и решил до конца удружить своему заклятому другу, понимая, что в Московском Военном Округе он задержится ненадолго…
…Единственное, чего он не смог изменить в приказе начальника академии, так это того, чтобы перед прибытием к новому месту службы Миша получил возможность на трое суток попасть домой, к своей семье. А 1 ноября Мишка прибыл в штаб бригады. И началась служба.
И уже ровно через неделю знания и умения сержанта Парубца по достоинству оценили и офицеры, и солдаты.
Мишка учился быть разведчиком, а своих собратьев по оружию учил быть отменными бойцами-рукопашниками.
Но на самом деле Мише приходилось очень тяжело.
Нет, он, проведя 14 из 21 года своей жизни в спорте, да не абы каком, а самом что ни на есть мужском, конечно же, не был белоручкой! И выносливости, и терпения, и упрямства в достижении цели ему, конечно же, хватало — Миша по своей природе был бойцом! Но тут уже дело было именно в его моральном и душевном настрое.
Миша хотел быть офицером, однако он хотел людей лечить, а не убивать. Мишка хотел быть врачом, а не спецназовцем. Поэтому ему поначалу, именно морально, было тяжело заставить себя относиться к оружию как к неотъемлемой части тела своего организма. Ну и, конечно же, быт. Быт разведчика-спецназовца. Это Мишке было чуждо, и поначалу у него даже волосы вставали дыбом от того, чему их пытались научить опытные инструктора и что им, простым солдатам и сержантам, приходилось делать в пока еще учебных, «боевых выходах» на полигонах бригады.
Что им всем приходилось есть, пить, как искать следы, как добывать нужную информацию, как добывать «языка»… Хотя последнему своих сотоварищей учил уже сам Миша, подробно объясняя «прикладную физиологию» и показывая на практике некоторые приемы и способы, о которых некоторые инструктора даже и не догадывались.
А вот все остальное…
О «быте» разведчика в «боевом выходе»…
…Еда разведчика в боевом выходе — это вообще отдельная песня!
Бойцу, который уходит в глубокий тыл, понятное дело, необходимо поддерживать свои силы, а значит, он должен есть. Но есть так, чтобы после него не оставалось никаких следов! Так же как и, извините за натурализм, «ходить до ветру».
Ведь даже если он отойдет побрызгать на деревце, то опытный следопыт, который, возможно, уже идет в нескольких километрах позади по его следу, эту «метку» обязательно увидит! По сбитой со ствола пыли, по потекам, которым тут просто неоткуда взяться, по каплям, упавшим в ту же пыль под ноги. Все это следы!!! А если, извините, разведчику надо отойти за камень и присесть?.. А следы все равно оставлять нельзя — это непреложный закон, если хочешь выжить!
И как такое возможно, скажете вы?
Ну, с едой постарались ученые из ВПК. Для начала это «шоколад»… Во всяком случае, его так называли…
Там, в этой плитке, действительно было некоторое количество шоколада, но только в виде скрепляющего материала, типа «цемента», а все остальное — это сублимированные, перетертые в порошок сушеное мясо, орехи, изюм, курага и еще что-то — богатая белковая пища… Хотя на вкус редкостная гадость, надо признаться! И привыкаешь ты к ней далеко не сразу, а только на третьем-четвертом выходе, когда устанешь, как лось, которого гонит волчья стая, и тебе уже не до щепетильности и гурманства…
Жуешь все, что под руки попало!
И хорошо, если это вот такой «спецназовский сухпай», а когда он заканчивается, а случается и такое, то тогда уходишь на «подножный корм», помня, что белок в еде — это твои силы, а твои силы — это твоя же жизнь…
А еще помнишь, что белок — это абсолютно все, что движется! А вот чистый протеин — это то, что движется, но природа создала его в хитиновой оболочке. Личинки, к примеру, жуки, мухи, тараканы всяческие, пауки… А уж если тебе удалось поймать «рыжего» скорпиона или «большую черную фалангу»! В Гиндукуше этого добра больше, чем в любом другом месте на Земле, и если тебе еще при этом удалось остаться не ужаленным их смертельным ядом, то тогда считай, что тебе крупно повезло — протеина в них хватает ровно на один полноценный обед!..
Очень здорово поймать ящерицу или змею! Змея — это вообще «три в одном флаконе»! У взрослой эфы, гюрзы или щитомордника — местная разновидность гремучей змеи — не говоря уже о кобре, в теле примерно около литра крови или чуток поменьше, это уже зависит от размеров. А это питье, в котором опять же густо разбавлен протеин — твоя жизнь. Литра хватит на троих! Как и мяса, которого в такой змее может быть до двух-трех кило! Ну а ее шкура, если ее снять правильно, чулком, может пригодиться как прочнейший жгут, чтобы перетянуть рану, или как прочнейшая удавка для твоего противника, ну или как шикарный, красивый пижонский пояс, если тебе в конце концов удастся выжить…
Но тут опять же встает вопрос: «Кто на кого охотится? Ты на свой „обед“ или твой „обед“ на тебя?»…
Но это так, маленькое отступление.
Так вот, в комплект «спецназовского сухпая» еще входили и тюбики! Да-да!!! Именно те же самые, «из-под одного станка», так сказать, тюбики, которыми пользовались космонавты на околоземной орбите! Эти тюбики изготавливались на одном одесском комбинате, находящемся на стыке Молдаванки и Бугаевки, который всегда был «почтовым ящиком»… Только в Одессе всегда и все, от мала до велика, знали, что там производят, потому что в любой одесской квартире была его продукция — это же Одесса! — «Если ты за день ничего не украл, то день прожит зря!» Так вот!.. Были тюбики с борщом, супом, гречневой кашей, сладким джемом, да и еще с большим множеством выбора! Места занимает мало, а хватает надолго!..
Что же касается «исходящих из человека последствий» после еды, то они, не в пример обычному обывателю, были скудными — организм переваривал практически всю эту концентрированную еду! Но они все же были! Да простит меня еще раз читатель! Просто мне хочется сказать, что разведчик-спецназовец тоже обычный человек, с такими же функциями организма, как и у всех остальных, а не железный робот! И вот последствия этих функций надо уметь прятать так, чтобы тебя не могли по ним найти!.. Ведь даже по интенсивности запаха и температуре можно определить, кто и когда был на этом месте.
Да-да-да!!! И не надо морщить свои носы!!!
Тут на самом деле не до брезгливости!..
Если ищешь следы и находишь их вот в таком виде, то ты обязательно их понюхаешь и пощупаешь, чтобы понять, как давно здесь был твой противник, потому что такой след остывает примерно на 5–7 градусов в час. И ты точно можешь себе представить, как далеко ушел от этого места тот, за кем ты «партизанишь»…
Вот поэтому-то самое первое, чему учат хорошие инструктора на занятиях по маскировке, так это удаление-уничтожение своих собственных следов. Всех!
Их учат снять ножом дерн так, чтобы этого не было заметно, по крайней мере сутки, пока трава, у которой подрезали корни, не пожелтеет и не высохнет под солнцем — сутки, это много… Этого времени, как правило, достаточно, чтобы суметь оторваться от погони… Так вот…
И совсем немного о спецназе ГРУ… «…Я сам — гюрза!..»
…Будни…
А можно ли вообще назвать буднями жизнь разведчика-спецназовца?
Да… Наверное, можно… Если ты сам такой… Если и ты когда-то стал Псом Войны и понял, раз и навсегда, что это твое призвание… Бесконечные походы, «свободные поиски», существование на острие, на грани между жизнью и смертью…
Жизнь разведчика-спецназовца…
Любой другой, обычный человек, который если и сталкивался в армии со «спецами», то только вскользь, никогда не поймет, что это такое, быть бойцом разведгруппы специального назначения, но!.. Он всей душой, всегда и везде будет уважать этих мужиков! И он всегда с благоговейным трепетом в своем сердце будет относиться к тому, что умели делать эти парни!.. Понимая где-то в глубине души, что вот именно они-то и были и есть настоящими ремесленниками войны… Ведь не зря же есть такой тост, который выпивают в свои профессиональные праздники и пограничники, и артиллеристы, и моряки: «За них, за нас и за спецназ!»
