— Сейчас мы поднимемся на Сахарную голову, откуда вы сможете увидеть часть владений Шредера. Ближе к вечеру я проведу тебя и Сабрину в клуб «Ривьера» в качестве моих личных гостей. Там будет и Шредер, он всегда там бывает перед карнавалом. Недалеко отсюда остановка автобуса, который идет на Сахарную голову. Это гораздо дешевле, чем брать такси.
Они пропустили несколько автобусов, пока не подошел тот, на котором была надпись «Урка». Сиобан объяснила, что он подвезет их непосредственно к канатной дороге.
Они забрались в автобус, протиснулись сквозь плотную толпу у входа, и Сиобан провела их в переднюю часть автобуса, где им удалось сесть.
Заплатив за проезд, Сиобан повернулась так, чтобы видеть Грэхема и Сабрину, которые сидели сзади.
— Что вам рассказали обо мне?
— Ничего, — ответил сидевший рядом с ней Витлок. — Может, ты сама восполнишь недостаток информации?
— Ну хорошо. Как вы, вероятно, уже догадались, Сиобан Санто Жак не настоящее мое имя. На самом деле меня зовут Мери Сметхаст. Моя мать была кариокой, отец работал в американском консульстве. Он погиб в авиакатастрофе, когда мне было двадцать лет.
— Кто такие кариоки? — спросил Грэхем.
— Так зовут людей, которые родились и выросли в Рио, — ответила Сиобан. — В восемнадцать дет я пошла работать в дом моделей, и мне тактично намекнули, чтобы я изменила имя. Сиобан — имя моей бабушки, а Раймонд Санто Жак — мой любимый актер. Год спустя я уже демонстрировала модели в Париже в домах «Vogue» и «Cosmopolitan», и, хотя все шло хорошо, мой загар поблек, И я вернулась в Рио. Работала в Бразильской национальной авиакомпании «Вариг» и внезапно обнаружила, что мое лицо знакомо буквально всем. Еще я снялась в нескольких фильмах, но меня больше запомнили по гражданской авиации. Большинство людей не знают моего имени, для них я навсегда осталась «Вариг-девушка».
— Как тебя завербовали в ЦРУ? — спросил Грэхем.
— Они привлекли меня к работе после того, как я получила известность в авиационных кругах, и меня стали приглашать на все большие приемы, на которых, как вы, вероятно, знаете, бывают крупные чины КГБ. ЦРУ удалось убедить меня, что в смерти отца виноват КГБ, я должна была вылавливать всякого рода сведения, которые могут проскользнуть в разговорах русских после того, как те немного выпьют. Я согласилась при условии, что не буду спать с этими ублюдками для получения информации. Они приняли мое условие. Это было пять лет назад. Считается, что я стойко верю в социализм. Это неплохое прикрытие.
Сиобан встала и позвонила в колокольчик.
— Выходим, наша остановка.
Они вышли через передние двери автобуса, и Сиобан забежала в антикварный магазинчик и купила себе соломенную шляпу и дешевенькие солнцезащитные очки, чтобы не привлекать к себе внимания на станции канатной дороги Эстракано ди Телеферику на авениде Пастера, иначе несколько человек наверняка ее узнали бы. Хотя в основном их окружали туристы, которые никогда ее не видели.
Фуникулеры обычно ходили с интервалами в двадцать минут, но сейчас их пустили с десятиминутными интервалами, чтобы уменьшить нагрузку на городской транспорт. Они встали в очередь и через двадцать пять минут подошли к турникету. Витлок вытащил свой бумажник, но, как всегда, запутался в иностранных купюрах, и в конце концов Сиобан, улыбаясь, пришла ему на выручку, помогла отсчитать нужную сумму и положила деньги в окошечко в стеклянной будке, кассирша бросила на Витлока недовольный взгляд, пересчитала деньги и протянула четыре билета.
— Здесь есть две горы, — объяснила Сиобан, когда они сели в фуникулер. — Первая называется Морру да Урка, она приблизительно вполовину меньше Сахарной головы, или, если называть ее более точно, Рао de Acucar. На Морру да Урка есть ресторан, где мы сможем поговорить, после того как вы взглянете на владения Шредера.
Сабрина смотрела на Рио-де-Жанейро из окошка фуникулера. Город лежал как на ладони, и открывающийся вид был прекрасен. Справа находился центр города. Он напоминал замысловатую игрушку из папье-маше, сделанную по прихоти богатого папаши для избалованного чада. Яхты, эти символы процветания, испещрили спокойные воды залива Ботафогу — они были словно нарисованы на гладком стекле ультрамаринового цвета. Слева высилась изломанная горная гряда, укрытая, казалось, зеленым вельветом, края которого спускались в Атлантический океан. А сам океан! Было такое впечатление, что достаточно бросить маленький камешек, чтобы бесконечная водная гладь разбилась вдребезги. На горизонте тонкие кучевые облака окутывали далекие горные вершины, которые вырисовывались на фоне чистого лазурного неба. Она почувствовала, что кто-то стоит у нее за спиной, и повернулась. Это был Грэхем. Он стоял, сунув руки в карманы своих белых мешковатых брюк.
— Чудесный вид, да? — сказала она.
— Да, — пробормотал он. — Пошли, К.В. взял на время подзорную трубу у компании немцев. Ему трудно заставить их бесконечно любоваться заливом, не придумав нового аргумента.
Она засмеялась и взяла его под руку. Он взглянул на ее руку, но не сделал попытки высвободиться.
Витлок оторвался от окуляра и поманил Сабрину:
— Мы тебя ждем, иди скорее!
Сабрина улыбнулась четырем супружеским парам среднего возраста, которые терпеливо стояли за спиной Сиобан, по-немецки извинилась за причиненное неудобство и обещала через минуту вернуть им подзорную трубу. Услышав родную речь, немцы расплылись в улыбке, и один из мужчин сказал, что она может не торопиться и смотреть сколько пожелает. Она поблагодарила и прильнула к окуляру, подстраивая его к своим глазам и сосредотачиваясь на открывшихся деталях, простым глазом не различимых. Перед ней была гора, нависшая над океаном. Вдруг она заметила, как что-то блеснуло на склоне горы в лучах солнца. Приглядевшись, она поняла, что это окно. Огромное окно. Должно быть, футов сто в ширину. Нет, это два окна, расположенные на расстоянии двадцати футов одно от другого. Она уловила какое-то движение — ей показалось, что прямо из толщи горы выехал катер! Она моргнула, посмотрела внимательнее и внезапно поняла: там же пещера! Больше ничего рассмотреть не удавалось, она изменила фокус окуляра, сделав вид, что случайно сдвинула настройку, чтобы немцы не догадались, куда она смотрела, и вернула трубу.
Возвращаясь к фуникулеру, она упомянула о виденном.
— Я не видел никакой пещеры, — сказал Грэхем.
— И я тоже, — поддержал Витлок и повернулся к Сиобан: — А она есть?
Сиобан кивнула:
— Там естественное образование в горе. И в нем устроен причал. Шредер как-то говорил мне, что пещера достаточно большая, чтобы в ней могла стоять «Голконда», его личная яхта. Правда, там я ее никогда не видела, обычно ее швартуют в порту залива Ботафогу.
Фуникулер остановился внизу, прервав их дальнейший разговор. Спускаясь, Сиобан высматривала в заливе «Голконду», но безуспешно — в Ботафогу ее не было. Больше она об этом не думала. На станции Морру да Урка из фуникулера вышло больше половины пассажиров, и все направились в ресторан.
— Можно даже не пытаться, — сказал Витлок, указывая на очередь. — Никакой надежды!
— Не зарекайся!
Сиобан отдала Витлоку свою соломенную шляпу и солнцезащитные очки и скрылась за дверью ресторана. Ровно через полминуты она выглянула и поманила их к себе.
Среди туристов поднялся негодующий ропот.
— Оказывается, чтобы получить здесь столик, нужно только иметь смазливое личико и хорошую фигуру, — сказал какой-то американец, пялясь на Сиобан и Сабрину.
Грэхем остановился перед ним и бросил взгляд на его спутницу:
— Если дело только в этом, уверен, ты будешь стоять здесь целый день.
Сабрина схватила Грэхема за руку и втолкнула его в ресторан прежде, чем американец опомнился.
— Зачем ты так, Майк?
Грэхем пожал плечами:
— Возможно, незачем, но это научит его помалкивать.
Их провели к столику в углу зала.
Сиобан победно улыбнулась:
— Быть знаменитостью иногда не так уж плохо!
Грэхем указал на нее пальцем:
— Никогда не ставь меня больше в такое двусмысленное положение.
— Тебе было неловко? — изумилась Сиобан.
— Ты воспользовалась своим положением, чтобы добиться цели. А тебе не приходило в голову, что те же самые люди, которых ты оттеснила, и сделали тебя знаменитостью? Без них ты была бы никем и ничем.
— Я догадываюсь, куда ты клонишь, а ты думаешь, что на моем месте они поступили бы по-другому?
— Это не оправдание. — Грэхем взял меню. — Ладно, мы поняли друг друга.
— Вполне, — ответила она и кивнула на меню: — Кто чего хочет?
— А что ты посоветуешь? — спросил Витлок.
— Все зависит от того, насколько вы голодны.
Сабрина взглянула на часы:
— Есть еще рановато.
— Верно, — согласился Грэхем. — Чего-нибудь выпить бы. Холодненького.
— Тогда могу предложить chopinho или mate, все зависит от вкуса. Chopinho — пиво из бочки, a mate — лимонад. И то и другое подается охлажденным.
