Ознакомительная версия.
Марина со смехом покачала головой:
— Нет, конечно.
Турецкий смотрел на девушку и не переставал удивляться. Он думал, что придется вытягивать из нее информацию чуть ли не клещами, и совершенно не ожидал с ее стороны такой раскованности и разговорчивости.
«И ведь не боится, что могу разоблачить, — с удивлением, граничащим с восхищением, думал Турецкий. — Удивительная самоуверенность. А какой артистизм. Ну-ка, красавица, попробуем тебя „достать“.
— А какой стиль нынче в моде у нуворишей? Барокко? Рококо?
— Скорее, ампир! — со смехом сказала Марина. — Они ведь считают себя маленькими императорами своих маленьких империй. Этакие Наполеоны-недомерки.
— Наполеон тоже был недомерком, — заметил Александр Борисович.
— Ну тогда Наполеоны-гномы! — засмеялась девушка. — Гномы, которые тащат к себе в норы все, что блестит. Если колонны, то из мрамора. Если бассейны, то из малахита. А уже если взбредет в голову повесить куда-нибудь пару ангелочков, то будьте уверены — они будут отлиты из настоящего золота.
Александр Борисович разглядывал девушку, едва скрывая изумление.
«А может, это вовсе не она? Я ведь мог ошибиться. Хотя Шилова ее тоже узнала. Но ведь и она могла ошибиться! Бывает, что люди очень похожи, хотя… А черт, кого ты обманываешь, Турецкий!»
— Вы что-то сказали? — спросила Марина.
— Я? Нет. Просто задумался. Вы очень интересно рассказываете про свою работу. Я даже представил себе эти дома — с мраморными колоннами, золотыми ангелочками!
— Завидуете? — насмешливо прищурилась Марина.
— Есть немного, — с улыбкой ответил Турецкий.
— Зря. В этих домах невозможно жить. В них можно только…
Однако, что можно делать в этих домах, Турецкий так и не узнал, поскольку к столику подошел официант, и девушка замолчала.
Марина дождалась, пока официант уйдет, взяла в руки нож и вилку и с любопытством уставилась на тарелку.
— Значит, вот какие они — ваши рисовые блинчики, — проговорила она. — Что ж, попробуем!
Попробовав, она прикрыла глаза и с наслаждением проговорила:
— Вкуснятина. У меня с мясом, а у вас с чем?
— Тоже с мясом, — ответил Турецкий, с неменьшим удовольствием, чем Марина, уплетая свои блинчики.
Некоторое время оба были заняты блинчиками, потом Марина заговорила снова.
— Извините, Саша, я все болтаю и болтаю. А вы про себя так ничего и не рассказали. Кем вы работаете?
— Я инженер, — сказал Александр Борисович.
Девушка недоверчиво прищурилась.
— Вы не похожи на инженера. У вас для этого слишком строгое лицо и проницательные глаза.
— Кто же я, по-вашему? Милиционер?
Как ни вглядывался Турецкий, но при слове «милиционер» лицо у девушки даже не дрогнуло.
— Вовсе нет! — со смехом сказала она. — На милиционера вы не тянете. Скорее, какой-нибудь начальник. Допустим, начальник отдела планирования какой-нибудь крупной фирмы.
— Звучит неплохо, — усмехнулся Александр Борисович. — И все-таки я инженер. Хотя был бы не прочь возглавить какой-нибудь отдел.
— У вас тоже все впереди, — бодро сказала Марина.
— Думаете? — Турецкий грустно покачал головой. — Мне не тридцать лет, мне намного больше.
— Вам лет сорок пять или около того, — сказала Марина. — А для мужчины это не возраст. И пятьдесят лет не возраст. У мужчины, если он за собой следит, вообще нет возраста.
— Вы думаете, я из тех, кто следит за собой?
Женщина внимательно посмотрела на Александра Борисовича и качнула головой:
— Не совсем. В последнее время вам на голову свалилось много неприятностей, и вы почти плюнули на себя. Стали попивать водочку на сон грядущий. Да и с утра иногда пропускали стопку-другую. Но думаю, что все ваши неприятности уже позади. И сегодня вы выглядите если и не на миллион, то на пару сотен тысяч точно!
Марина снова занялась своим блинчиком.
— Вы очень проницательная девушка, — искренне сказал Турецкий, оправившись от легкого шока.
— Правда? — Она улыбнулась. — Неужели что-то угадала?
— Почти все, — сказал Александр Борисович.
Марина пожала плечами.
— Это не удивительно. Дело в том, что я вижу людей насквозь. Да-да, не смейтесь. Это правда.
— И каким же образом? — поинтересовался Турецкий.
— Не знаю. Просто вижу, и все. У меня бабка была цыганкой. Она гадала людям за деньги. И ни разу не ошиблась, представляете? Прямо как Нострадамус.
— Полезный талант, — заметил Александр Борисович, все больше удивляясь тем «дебрям», в которые заводило девушку вранье, а также тому — как ловко у нее получалось врать.
— Полезный? — переспросила Марина. — Да, возможно. Но ей он, к сожалению, не помог. Ох, какие блинчики! Как же я раньше их не пробовала!
— В смысле «не помог»?
— В прямом. Моя бабка плохо кончила. Ее зарезал муж женщины, которой она «открыла глаза» на измены благоверного. Отомстил.
— И она не смогла предсказать свою смерть?
Марина покачала головой:
— Нет. Ее талант распространялся только на других. По отношению к себе любимой он не действовал.
Александр Борисович достал из кармана пачку «Кента», вставил в рот сигарету и осведомился:
— Ну а вы?
— Что — я?
— Вы можете предсказывать будущее?
— Немного. Но в основном я читаю прошлое.
— Может, прочтете мое?
— Запросто! Дайте ладонь. Да нет, не эту, другую!
Марина уставилась в ладонь Александр Борисовича, нахмурила брови и заговорила голосом восточной прорицательницы.
— Как я и говорила, у вас позади много бед. Вот здесь линия жизни слегка обрывается. Вы должны были умереть, но не умерли. Вас спасло какое-то чудо.
— Гм… — проговорил Турецкий, вспомнив взрыв, который едва не лишил его жизни.
— Вы спаслись, но сильно покалечились, — продолжила Марина. — А вот тут… тут я вижу большую личную потерю. — Лицо девушки дрогнуло. — Большое несчастье. Погиб кто-то из ваших близких…
Сердце у Турецкого сжалось.
— Если хотите, я не буду продолжать, — тихо сказала Марина.
— Нет-нет, продолжайте, — сказал Александр Борисович и через силу улыбнулся.
— Потом у вас были неприятности на работе. Из-за этого вы стали переживать еще больше. Ну а потом… — Марина подняла взгляд на Турецкого. — У вас проблемы в личной жизни, да?
Александр Борисович высвободил руку. Это уже было чересчур. Девушка казалось ему ведьмой. Ему даже стало немного жутковато, как бывает жутковато и самому смелому из людей, когда он сталкивается с чем-то, хотя бы отдаленно напоминающим сверхъестественную силу.
— Марина, вы страшный человек, — сказал Александр Борисович.
— Неужели? — Она пристально смотрела на Турецкого. — Я не делаю судьбу, я всего лишь читаю ее знаки. И я часто ошибаюсь.
— Выходит, у вас получается не так хорошо, как у вашей бабки?
— Выходит, так, — улыбнулась Марина и снова взяла в руки нож и вилку. — Пока я вас пугала, блинчики почти совсем остыли, — посетовала она.
— Так давайте скорей доедать, — поддержал девушку Турецкий и тоже взялся за вилку. Он был рад возможности прекратить этот невольный сеанс хиромантии. Однако есть совершенно расхотелось, и Александр Борисович снова достал сигареты.
— Вы много курите? — спросила Марина.
— Да нет. Изредка. Да и то собираюсь бросать.
Она покачала головой:
— Не обязательно. Вы умрете не от сигарет, так что можете курить сколько вам заблагорассудится.
Турецкий прищурил серые глаза и усмехнулся.
— Вы знаете, отчего я умру?
— Конечно, — кивнула Марина, уплетая румяный блинчик.
Александр Борисович помолчал, потом не выдержал, спросил:
— И отчего же?
— Вас убьют, — просто ответила Марина.
— Вот как? Интересно. И каким же образом со мной разделаются? Меня застрелят? Или кирпич упадет мне на голову?
— Кирпичи просто так никому на голову не падают, — назидательно сказала Марина. — Вам отрежут голову.
Турецкий сглотнул слюну.
— Как отрежут? Кто? Бандиты?
Марина покачала головой и ответила с набитым ртом:
— Вовсе нет. Это будет девушка. Комсомолка. — Она прожевала блинчик и добавила зловещим голосом: — Аннушка уже разлила масло!
На лице Турецкого отобразилось замешательство. Марина посмотрела на него и расхохоталась.
— Господи, Саша! Видели бы вы свое лицо!
— Булгаков, — облегченно вздохнул Александр Борисович и улыбнулся. — «Мастер и Маргарита»!
— Ну, конечно же! Простите, что разыграла вас. Но сдержаться было невозможно! Вы так серьезно слушали всю эту ахинею!
Теперь засмеялся и Турецкий.
— Надо же! Не думал, что меня так легко «развести». Ну а если серьезно? Вы можете сказать, когда и как я умру?
— Нет, конечно. Я не дельфийский оракул, и моих скромных способностей на это просто не хватает.
Ознакомительная версия.
