Ознакомительная версия.
– Дальше? – лицо полковника не выражало ничего, превратившись в бесстрастную маску.
– А дальше я, раненый, потерял сознание, – развел руками охранник.
* * *
В агрогородке с недавнего времени все шло вверх дном. После того, что случилось на глазах у всех поселян, работы, естественно, были прекращены. Крестьяне бросились в поселок. По пути «диссидент» Карлос поддавал жару.
– Говорил я вам, что страной правит чудовище? Говорил. Вот теперь вы опомнились, да поздно…
– А может, это не он был? – нерешительно произнес кто-то.
– Это в президентском-то вертолете? – уничтожающе хмыкнул учитель.
Остальные подавленно молчали, и желающих вступать в спор не находилось.
То, что предстало глазам крестьян на месте, повергло всех в еще больший шок. Картина того, как ракета разнесла госпиталь, была сама по себе чудовищной, но вблизи последствия выглядели еще более впечатляющими. Прибыв на место происшествия, селяне появились у госпиталя, когда там уже собрались все остальные жители. Еще недавно прекрасное, светлое, а главное, такое полезное здание лежало не просто в руинах – на месте медицинского учреждения возвышалась гора кирпичей и щебня. Вокруг царила вполне ожидаемая реакция. Кто-то из тех, у кого в госпитале находились родные, бился в истерике. Кто-то, окаменев, смотрел на место взрыва…
– Доченька! – душераздирающе завывала еще недавно жизнерадостная крестьянка. – Если бы я знала, что так все случится, да разве ж я подпустила тебя к дверям этой больницы? Господи, почему ты забрал ее у меня? За что? Да лучше бы я умерла, а дочь моя жила, ведь она такая молодая! Пустите меня!
Ее схватили за руки, а она отчаянно вырывалась, стремясь туда, где еще вздымались языки пламени.
– Как же… не понимаю… не может быть, – растерянно бормотал мужчина, у которого под обломками погибла жена.
Он находился в шоке и, похоже, еще не понимал до конца того, что случилось.
– Это что же получается, а? – растерянно оглянулся он, обводя глазами всех, кто стоял у него за спиной.
Женщины всхлипывали, мужчины стояли, сжав кулаки.
– Смотрите! – закричал кто-то.
Все подняли головы – к агрогородку приближались военные вертолеты.
– Похоже, к нам, – вздохнул кто-то, – вот скоро все и узнаем.
С появлением военных селяне не узнали ничего нового. Наоборот, прибывшие вояки сами горели желанием разобраться, что же тут случилось. Их оперативности можно было только позавидовать. Через короткое время разрушенный госпиталь был оцеплен. Местное население отправили в здание администрации, где и проходил допрос свидетелей.
* * *
Лейтенант Кордоба проводил опрос свидетелей уже второй час. От этой галереи лиц у него уже рябило в глазах. Пока, правда, ничего полезного узнать не удавалось.
В кабинет вошла женщина лет сорока. Не успев оказаться у стола, она сразу же перешла в наступление.
– Да что же это такое происходит, а? Я вас спрашиваю, что за жизнь такая настала? Я еще о таком и слыхом не слыхивала. Чтобы средь бела дня, на глазах у всех вот такое зверство совершить! Есть справедливость на белом свете?
– А ну, тихо! – осадил ее лейтенант, стукнув кулаком по столу. – Никто тебе не давал разрешения рот открывать. Здесь я буду спрашивать, а ты будешь отвечать. Понятно?
– Понятно, но я же говорю…
– Тихо!
Любительница поговорить осеклась, хлопая ресницами.
– Что ты видела в момент взрыва?
– Как это что? Прилетел вертолет, ну и, значит, выстрелил.
– Как выстрелил? Из чего?
– Так ведь я в этом, господин офицер, не разбираюсь. Из пушки выстрелил и вот – сами видите, – всхлипнула она.
– Понятно. Больше ничего не видела?
– А что? Разве мало?
– Все, – устало махнул он рукой – свободна.
Женщина пыталась еще пожаловаться на своих соседей, которые год назад задавили ее курицу, но разъяренный лейтенант выставил ее за двери.
Следом за ней в кабинет вошел мужчина лет тридцати пяти.
– Местный учитель Карлос Морено, – представился он.
На лица «диссидента» играла еле заметная ироничная улыбка.
– Расскажите нам, господин учитель, что видели вы, – произнес офицер, надеясь, что человек интеллигентный и образованный скажет хоть что-то полезное.
– В момент этого… происшествия я находился на маисовом поле, – Морено хотел сказать «злодеяния», но поостерегся.
– Странно…
– Что же здесь странного?
– Странно то, что учитель вместо того, чтобы в это время быть в школе, с детьми, отправляется на маисовое поле. Вы не находите?
– Нет, не нахожу! – запальчиво произнес учитель. – У меня был разговор с отцом одного моего ученика. Что же тут странного?
– Ну, допустим. Так что же вы видели?
– Я наблюдал, как президентский вертолет оказался совсем рядом с нашим агрогородком и с помощью выпущенной ракеты превратил наш госпиталь в гору мусора, – тщательно подбирая слова, язвительным тоном сказал педагог.
– Далее?
– А далее он развернулся и отправился в сторону плато. Вот и все, собственно говоря…
Опрос продолжался еще долго, но результаты оказались весьма скромными. В лучшем случае слова крестьян подтверждали то, что озвучил учитель.
На этом приключения поселян не закончились. Дороги из агрогородка были перекрыты военными, из населенного пункта уже никого не выпускали. Мало того, вся связь с внешним миром была также отключена, кроме, естественно, военной. Как рассудили селяне, военные опасались утечки информации. Жив ли президент, нет ли – никто не знал. Крестьяне спорили до хрипоты, но яснее от этого не становилось.
– Что вы такое говорите?! – изумленно уставился на Купера Ортез.
В андском поместье генерала снова гостил посланник чудесного ведомства под названием ЦРУ. Разговор был весьма напряженным.
– Генерал, я открываю перед вами все карты, – произнес Купер, – я совершенно откровенен и говорю чистую правду. Понимаю, что это звучит несколько необычно и даже странно, но я еще раз повторяю: команданте сошел с ума. Вместе со своим русским другом… как его… майором Лавровым он перестрелял собственную охрану.
«Журналист» сделал паузу, взглянув на ошеломленного Ортеза и наслаждаясь произведенным эффектом.
– С криком «Смерть проклятым гринго!» президент лично пустил с вертолета ракету по госпиталю агрогородка, который, заметьте, возводили за деньги Соединенных Штатов и Европы, – продолжил он. – Затем приказал доставить его на пик Боливара, откуда прыгнул с парашютом. Последний почему-то не раскрылся, ну да на все воля Божья. Одним словом, генерал, теперь самое время брать власть в стране в свои руки.
Генерал встал и нервно принялся похаживать взад и вперед по гостиной. Справа стену украшала большая, со вкусом подобранная коллекция картин. Слева на белой стене висело оружие, до которого хозяин поместья был большой охотник. Подойдя к окну, Ортез распахнул его и, опершись руками о подоконник, выглянул наружу. Во дворе было пусто, только пушистый кот лениво двигался вдоль стены.
Купер с интересом следил за нервными перемещениями генерала. Как он и ожидал, информация, сообщенная хозяину поместья, произвела на того поистине оглушающее впечатление.
– Я не верю вам, – произнес, отойдя от окна Ортез, – да этого просто не может быть. Это бред какой-то!
ЦРУшник усмехнулся, наблюдая стремительно меняющийся цвет лица генерала: вначале он побледнел, а сейчас краска, прилив к щекам, придала физиономии Ортеза багровый оттенок. Генерал вдруг напомнил Куперу хамелеона, точно так же меняющему цвет в зависимости от обстоятельств или настроения.
– Ну почему же не может? – развел руками ЦРУшник. – Если что-то происходит, значит, именно так оно и должно было случиться, несмотря на всю кажущуюся парадоксальность. Возможно, что-то произошло немного и не так, как я рассказал, но важен результат. А он достоверен, за это я могу ручаться.
– Ну, хорошо, допустим, что все так и есть. Но если Уго мертв, то почему нет никаких официальных сообщений? – генерал отнюдь не принадлежал к людям, которых легко убедить, особенно если это касается чрезвычайно важных вещей.
– Так ведь вы же сами прекрасно все знаете, – пожал плечами Купер, – все государственное устройство было «заточено» под него. Вы сами посмотрите – разве были хоть какие-то приметы коллегиальности? Нет, нет и еще раз нет. Типичная для диктатуры ситуация – в случае сбоя, казалось бы, прекрасно отлаженной машины, все летит к чертям, поскольку запасной вариант конечно же не предусмотрен. И теперь ближайшее окружение в панике. Пока готовится официальная версия произошедшего, решается вопрос с преемником. Генерал, надо действовать решительно, иначе будет поздно. Если не верите мне, то почему тогда отключена вся связь с внешним миром?
Ортез снова присел в кресло и потер виски. Не может быть! Президент, конечно, человек в высшей степени эксцентричный, но ведь он не сумасшедший. Сошел с ума! У него всегда были крепкие нервы, несмотря на чрезвычайную экспрессивность… Но ведь и в самом деле, отсутствие связи выглядит весьма странно.
Ознакомительная версия.
