— Понимаешь, мало ли что может произойти в этом чёртовом подвале, — объяснил Алексей. — Будь на всякий случай поблизости. Если меня долго не будет, то вот тебе телефон… — Он написал ей в книжечку телефон дяди Максима и виновато пояснил:
— Это мой дядя, старший брат моего отца. Я бы воспользовался его помощью, но он после ранения с трудом передвигается, а ситуация может сложиться так, что нужно быть мобильным. Это даже здорово, что у тебя есть колёса!
— Лёша, может, тебе не стоит ходить туда?
— Нет уж! Идти — так до конца… Хотя честно говоря, ой, как не хочется!
Ничего не поделаешь, придётся идти. А все потому, что Сурков исчез!
Алексей несколько раз заезжал к нему, говорил с женой и тёщей, но те ничего вразумительного не сказали. Да — был, да — ушёл, нет — не знаем куда… Сурков испарился! Его не было ни на работе, ни на даче, ни у знакомых… В подвале, где принимали в братию Николаева, тоже не было.
Александра почувствовала, что у неё неожиданно затряслись колени. Желая успокоить себя, она произнесла вслух:
— Успокойся, мать! Это просто нервы… Стало вечереть, в окнах постепенно зажигались огни. Девушка посмотрела на часы. Алексей отсутствовал уже четыре с половиной часа… — За это время можно было уже познакомиться, сделать предложение, жениться и даже развестись, — пыталась она шутить.
Её беспокойство усилилось, когда зажёгся высокий фонарь за углом.
— вот черт, сколько же ещё придётся ждать? а если… Про «если» думать не хотелось, и девушка всячески отгоняла от себя тревожные мысли.
«Алексей, ты же молодец, ты же отважный парень, ты всегда найдёшь выход, ты же… Молодец, молодец, молодец среди овец…» Мысль, как заколдованная, пошла по кругу. Александра включила зажигание, машина привычно заурчала. Решив не заводить мотор, девушка повернула ключ в обратную сторону и с надеждой ещё раз посмотрела на закрытую дверь.
Может, пойти туда самой? А что? Здравствуйте, господа сектанты, а девушки вам не нужны?
Она усмехнулась. Ещё как нужны, ответят ей. И тут же разложат на своём алтаре. Хорошо, если просто изнасилуют. А если начнут издеваться?.. Нет, нет!
Об этом лучше не думать. Алексей что приказал?.. «Сидеть тихо и только наблюдать…» Вот она и наблюдает… Дверь как будто прилипла к косяку. Хоть бы одна живая душа показалась… Живая душа… Живая… При мысли об опасности, которая могла угрожать любимому, Александру уже в который раз бросало в жар.
— Если досчитаю до двадцати… нет, до тридцати и ничего не произойдёт, то я тогда пойду прямо в их логово… Именно в этот момент дверь отворилась. От неожиданности девушка встрепенулась и больно ударилась коленом об руль.
4
Четверо крепких бритоголовых мужчин вынесли «нечто» — какой-то длинный предмет, завёрнутый в плотную ткань. Это «нечто» лишь отдалённо напоминало тело человека, но Александра сразу насторожилась. Сердце девушки ёкнуло от нехорошего предчувствия. Подозрительно оглядываясь по сторонам, бритоголовые погрузили «нечто» в микроавтобус с надписью «Петмол» на кузове.
Хлопнули дверцы, микроавтобус тронулся.
Внутренний голос подсказал девушке, что действовать нужно не раздумывая.
Она мгновенно включила зажигание, поставила ногу на педаль газа и отпустила сцепление… «Копейка» бросилась в погоню за микроавтобусом.
Красные фары микроавтобуса позволяли Александре следовать за машиной, не теряя её из виду. К тому же ей помогало ещё и то, что улицы города в этот час были почти безлюдны. Девушка приготовилась к длительному преследованию, когда вдруг через несколько сот метров микроавтобус остановился рядом с большим пустырём.
Остановилась и «Копейка». Александра осторожно открыла дверцу… Четверо бритоголовых знали, что делают: место, которое они выбрали для остановки, было действительно безлюдное. Пустырь, железнодорожная насыпь, брошенная стройка… В этот поздний час свидетели были почти исключены, кроме того, небольшое освещённое пространство, где стоял микроавтобус, представляло собой прекрасную площадку для обзора. Оно позволяло увидеть любого подозрительного прохожего ещё издалека. Александра притаилась за высокой горкой песка, её хрупкая фигура почти была не видна за укрытием.
Бритоголовые выволокли «нечто» из микроавтобуса. Развернули ткань..
Девушка едва не вскрикнула от ужаса.
То, что это Алексей Николаев , у неё уже не было никаких сомнений. Его спортивную куртку и светлые джинсы она узнала сразу.
Лохматый огляделся, по-звериному втянул ноздрями воздух.
— Вроде тихо, — наконец произнёс он.
— Может, подальше отъедем? — спросил один из подручных.
— И здесь сойдёт… Ищите люк!
— Да вот же он!
«Что же они задумали?» — озадаченно подумала девушка, когда один из бритоголовых при помощи монтировки легко отвалил в сторону крышку канализационного люка… — Готово!
— Тащите его сюда! — приказал Лохматый.
Двое подтащили тело Алексея и принялись заталкивать его в люк. Третий стоял «на шухере», внимательно оглядывая окрестности.
— Да кто же так суёт?! — нервно закричал Лохматый. — Прямо, прямо давайте!
Наконец тело исчезло в чёрном провале канализации.
— Закрывать, что ли?
— Конечно!
С тяжким звоном крышка легла на место. Александра вцепилась зубами в кулак, чтобы не закричать. С трудом поборола в себе желание вскочить и броситься на бритоголовых.
— Да что же они делают, сволочи?! — тихо прошептала она сквозь слезы.
— Понеслось говно по трубам, — констатировал Лохматый.
— Может, проверим? — предложил один из подручных.
— Фонарика нет… — А чего проверять?! — самодовольно произнёс Лохматый. — Дерьмо в дерьме очень даже хорошо тонет!
1
Коляну приснилось, что у него на животе ломают кирпич. Ломал свой же кореш, такой же вокзальный вор по прозвищу Рафинад. Но ломал, надо отметить, почему-то неумело — бил молотком, высекая мелкую крошку. Кирпич не поддавался.
Каждый удар Колян терпел, напрягая брюшные мышцы, как его учил когда-то старый Шестов. Кирпич, словно издеваясь над ним, был цел-цлехонек, и каждый удар молотком отдавался сразу в двух местах: в позвоночнике и где-то в районе затылка… Бац-бац-бац!
Колян скрипел зубами, ждал, когда же это все кончится, затем не выдержал и закричал Рафинаду:
— Сильнее, братан, ещё сильнее! Что же ты?!
Но Рафинад в ответ только мелко рассмеялся и вдруг ударил Коляна молотком по лбу:
— Вот тебе, дурачок!..
Проснувшись от этого кошмара, Колян вскочил, вытер вспотевшее лицо и бестолково уставился на Рафинада, который стоял рядом. Тот был почему-то в военной форме — краповый комбинезон, высокие чёрные ботинки на шнуровке, широкий ремень… Взгляд хмурый, немигающий. На худом обветренном лице отчётливо виднелся косой шрам. Ручищи красные, как будто только что с мороза. Встретишь такого громилу в тёмном переулке — вздрогнешь от страха: вылитый сексуальный маньяк.
— Поднимайся! — односложно приказал Рафинад.
— А я… я думал… — Колян с трудом приходил в себя, липкий сон все ещё не выпускал его из объятий, стремясь прижать голову к подушке. — Сколько времени?
— Одевайся!
— Счас… Погоди, погоди! А ты как здесь очутился? Ты что, тоже у отца Власа?
— По дороге расскажу.
— Да что случилось-то?
— А вот что… Рафинад критически его осмотрел. И вдруг резко ударил по лицу. Удар профессиональный, телёнка с копыт собьёт. Колян опрокинулся на спину, но тут же легко вскочил. Разозлившись, размахнулся — удар прошёл мимо. Колян вцепился в ворот куртки Рафинада, развернул его… Неожиданно силуэт вокзального вора стал исчезать, в стиснутой руке Коляна уже не было никакого ворота, он удивился всем этим чудесам, смутно понимая, что должно быть какое-то объяснение…
И вдруг Колян очнулся ещё раз. Теперь уже окончательно… Тело ломило, словно на нем действительно крошили кирпичи. Парень с трудом перевернулся на правый бок, прищурился. Он находился в узком, вытянутом как пенал помещении с железной дверью. Где-то под потолком в нише горела тусклая лампочка. Судя по старой штукатурке, гудению вентилятора и сырости на потолке, он был в одной из многочисленных комнат подвала.
Колян поднялся с топчана, несколько раз встряхнул левой рукой, которую отлежал.
За дверью раздались шаги, щёлкнул железный замок. В пенал вошли трое — Лохматый и ещё двое, тоже члены секты.
— Пошли! — властно приказал помощник отца Власа.
— Может, наручники на него надеть?
— Не стоит. Куда он денется? — Лохматый погрозил Коляну резиновым шлангом.
— Смотри у меня, щенок! Только дёрнись, я тебя больше жалеть не стану — так уделаю, что сразу же напрямую спросил Учитель.
— Нет… — Врёшь! Говори правду. Кто научил?
— Никто… Я сам… То есть я не хотел… Я не знаю… — Колян, смутившись окончательно, замолчал. На отца Власа он старался не смотреть, боялся его страшных глаз. Сзади к парню неслышно приблизился Лохматый, достал резиновый шланг. Вопросительно посмотрел на Учителя. Но тот, поморщившись, остановил помощника:
