«Как все началось? – спросил он тогда у Робин. – Господи, почему одна из моих статей обратила на себя твое внимание?!»
«Я получила анонимное письмо. В нем говорилось, что ты написал лживую статью, и там имелись указания, как можно проверить информацию».
«И ты поверила?»
«Нет, Том, не поверила. – В голосе начальницы появился гнев. – Но я твой редактор и должна была проверить».
«Из этого следует лишь одно – меня подставили. Анонимное письмо? Робин, посмотри правде в глаза. Это же очевидно!»
«Однако в письме была правда, а все, что ты написал, оказалось фальшивкой. Я множество раз просила тебя дать опровержение. Указать хотя бы на какие-то факты. Ты не можешь, Том».
Саган увидел тревогу в ее глазах.
«Я уже много лет здесь работаю, – сказал он. – И всегда писал честно».
«К несчастью, факты говорят об обратном».
Таким получился их последний разговор.
Редактор вышла из его кабинета, и через час Тома уволили.
Робин ушла в отставку через месяц.
Она так и не узнала правды.
* * *
Бене не мог поверить своим ушам.
– Итак, что написано в документе? Скажи мне, Трей!
Солнце скрылось за пиками гор, и он уловил соль в южном бризе, дующем со стороны океана. После поездки в горы Роу был на взводе: этот день сулил ему нечто необыкновенное.
– Ты украл документы из архива? – спросил Халлибертон.
– Не я, кое-кто другой.
– В этом и состоит проблема, Бене. Слишком много похищений из такого важного места.
– Мы можем вернуть документы после того, как выясним, что там написано.
– Ты не единственный, кто поживился в архиве. Там уже почти ничего не осталось со времен испанского владычества. Все исчезло. Удивительно, что там остались эти документы.
Роу посмотрел на поле для регби, где началась схватка за мяч, и вспомнил, как стоял вот так, плечом к плечу со своей командой, напрягая мышцы и готовясь сразиться с игроками противника. Во время матчей требовалось соблюдать осторожность, чтобы сохранить в целости кости. Но это было здорово. Он любил регби. Напряженная, быстрая, невероятно рискованная игра.
Очень похожая на жизнь.
– Я должен знать, Трей, – сказал Бене. – Что скрывают эти документы?
* * *
Тома напугал незнакомый мужчина.
Он искал книгу в историческом отделе «Барнс энд Ноубл» [5], потратив на это еще один субботний день. Саган проводил по многу часов в книжных магазинах, однако всякий раз выбирал новый, он ездил по всему Орландо, меняя место и время. Он уже избавился от неловкости после года безработицы. Нелегко перенести сам факт увольнения, и еще труднее, если весь мир за тобой наблюдает.
Рядом с ним остановился мужчина среднего возраста с короткой стрижкой, в вельветовых брюках и легком пиджаке – ничего необычного, если учесть, что для декабря в центральной Флориде стояла довольно прохладная погода. Взгляд мужчины вызвал у журналиста тревогу.
Он узнал Тома.
«Я хочу поговорить с вами», – сказал этот человек.
«Должно быть, вы меня с кем-то спутали», – покачал головой репортер.
«Вы Том Саган».
Уже год никто не обращался к нему по имени. В то время как он считал, что его все знают, в действительности все было иначе. Прежде его лицо постоянно мелькало на экранах телевизоров, но прошло уже больше года, как о нем перестали говорить. У людей короткая память.
«Что вам нужно?» – спросил Том.
«Хочу вам кое-что рассказать».
Журналист обратил внимание на голос незнакомца, почти шепот. А еще ему не понравился его встревоженный взгляд. Неужели этот человек собрался ему сказать, как сильно он его презирает за ложь? После увольнения Саган получил сотни злобных писем по электронной почте. Он прочитал лишь несколько, а остальные стер и избавился от прежнего электронного адреса.
«Я не собираюсь вас слушать», – ответил Том, поворачиваясь к проходу, чтобы выйти из магазина.
«Я знаю, кто вас подставил».
Репортер остановился.
Никогда прежде никто даже не намекал, что его подставили, не говоря уже о том, чтобы прямо сказать об этом.
Он обернулся.
Мужчина подошел ближе.
«Когда все было сделано, мы решили ничего вам не говорить, пока не пройдет достаточно времени и у вас не будет никакой возможности что-то изменить».
У Тома задрожали руки, но он заставил себя успокоиться.
«Кто вы такой?»
«Мы наблюдаем за вашим уничтожением. Все происходит достаточно быстро, верно? Впрочем, мы хорошо делаем свою работу».
«Кто это – мы?»
Мужчина подошел еще ближе. Саган не шелохнулся.
«Вы никогда не задумывались о последствиях того, что писали? Вам известно, что люди гибли из-за ваших статей? Вам предложили остановиться, но вы ничего не хотели слушать».
Ему предлагали остановиться? Он попытался вспомнить. Но кто и когда?
И тут Том вспомнил.
Западный Берег. Два года назад. Представитель палестинской администрации, который согласился дать интервью, а потом сразу ушел, но перед этим успел сказать: «Вам нужно остановиться, мистер Саган. Пока еще не поздно».
«Ну вот, – сказал мужчина. – Я вижу, вы вспомнили».
Теперь Том понял, кто перед ним.
«Во-первых, это не имеет никакого отношения к правительству, – продолжал его собеседник. – Мы действуем независимо. И работаем, не оглядываясь на закон. Мы выполняем заказы, с которыми никто другой не справится. Вы попали именно в такую категорию».
«И вы меня уничтожили?»
«Мы заставили вас замолчать. Не обязательно убивать человека. Иногда даже лучше не прибегать к крайним мерам. В вашем случае мы лишили вас всеобщего доверия, и этого оказалось достаточно».
Журналист вспомнил о статье, которая отняла у него все.
«Вы скормили мне заведомую ложь и позаботились, чтобы я обратился к израильским и палестинским источникам, которые вы сами и создали. Вы преподнесли мне дезинформацию, а потом стерли источники».
Мужчина кивнул.
«У нас ушло несколько месяцев на подготовку операции. Вы были профессионалом и хорошо делали свою работу. Нам следовало соблюдать осторожность. Но вы проглотили наживку. Мы все сделали безупречно, не так ли?»
Да, это было так.
«Вы разозлили важных людей, – продолжал незнакомец. – Их терпение закончилось. И тогда они наняли нас, чтобы решить проблему. Мы рассказываем вам об этом сейчас, чтобы вы знали: если у вас возникнет мысль о возвращении, мы снова вам помешаем».
«Вы хотите сказать, что палестинцы и израильтяне объединились, чтобы уничтожить меня как репортера?»
«В некотором смысле. Мы обратились и к тем и к другим по отдельности, подбросили им эту мысль, и они заплатили нам с двух сторон. Они не знали, что в дело вовлечены их противники. Они просто хотели вас убрать, и у каждого имелись свои причины».
«В следующий раз я не буду таким глупцом».
«В самом деле? А как вы узнаете? Тогда вы ни о чем не догадались. Я же сказал, мы специалисты высшего класса. Так что как следует подумайте, если решите вернуться. Всякий раз, когда вы будете брать интервью, вы станете сомневаться в каждом слове. И когда у вас появится интересная информация, вы спросите себя: а вдруг меня вновь хотят подставить? Возможно, они вернулись? Неужели все начинается снова?»
Гнусный сукин сын был прав. Теперь Том всегда будет задавать себе эти вопросы. Все, что произошло, уничтожило не только его жизнь, но и нечто большее.
Его способность быть дерзким.
«Вы задели не тех людей, – сказал мужчина. – И я пришел рассказать это, чтобы вы знали. Прислушайтесь к моему совету и продолжайте делать то, чем вы сейчас занимаетесь. Пишите под чужими именами. Идеальный вариант для вас – оставаться призраком».
