Теперь Харолд В. Смит испытывал действие эффекта кластеров на себе; в безвыходной ситуации, в какой он оказался, глава КЮРЕ уже готов был поверить в реальность этой самой десницы.
Меньше чем за неделю он потерял все: сбой в компьютерной системе лишил его возможности контролировать ситуацию, а таинственное исчезновение субмарины – услуг мастера Синанджу. Банковские махинации оставили его без средств, и одному Богу известно, что произошло на линии экстренной связи с Белым домом.
Глава КЮРЕ не раз вынужден был действовать в чрезвычайных ситуациях. Римо и прежде заявлял, что отказывается от работы, но всегда возвращался. Разногласия с мастером Синанджу возникали постоянно, но благодаря своему острому, логическому уму Смиту всегда удавалось преодолевать их. Наконец, он готов был допустить, что северокорейцы на сей раз переусердствовали и действительно перехватили субмарину с грузом золота на борту. Подобный инцидент имел место и в прошлом.
Что не укладывалось у него в голове, так это необъяснимая компьютерная ошибка, приведшая к гибели Роджера Шермана Ко. Теоретически можно было предположить, что произошел сбой при перекачке базы данных или в программу попал вирус. Но ни сбоя, ни вируса не было. И эта ошибка отнюдь не простая случайность. Здесь угадывался преднамеренный злой умысел.
Смит все больше укреплялся в этой мысли. Ему стало ясно, что тот – кем бы он ни был, – кто обманом заставил его убить невинного человека, преследовал вполне определенную цель.
Что, если этот некто действительно вознамерился уничтожить КЮРЕ?
Прежде сама мысль об этом показалась бы Смиту нелепой. Круг лиц, которым было известно о существовании КЮРЕ, ограничивался им самим, Чиуном, Римо и действующим Президентом. После того как последний слагал с себя полномочия, мастер Синанджу и его ученик тайно наносили визит бывшему главе государства и стирали из его памяти всякую информацию, касавшуюся КЮРЕ. Они применяли особенную технику Синанджу, Смит, конечно, в ней ничего не понимал, но доверял безоговорочно.
За пределами этого узкого круга посвященных ни одна живая душа не подозревала о существовании КЮРЕ. Тем не менее факт оставался фактом: кто-то явно стремился уничтожить организацию. Этот кто-то действовал наверняка, нанося удары по наиболее уязвимым местам.
Смит вынужден был признать, что план оказался гениальным. За ним угадывался человек блестящего ума и к тому же имевший полное представление о деятельности КЮРЕ: и о финансовых каналах, и о графике доставки золота в Синанджу, и о психологической неустойчивости Римо.
Все эти сведения хранились в компьютерной памяти КЮРЕ – системе, которая регулярно подвергалась всеобъемлющей проверке на вирусы и была надежно защищена от взлома.
Оставалось предположить, что кому-то каким-то образом удалось войти в систему с черного хода. Другого объяснения случившемуся не существовало.
Но ведь никакого черного хода в святая святых Харолда В. Смита не было! Он сам устанавливал свою систему. Другое дело – новые дисководы «УОРМ» производства «Экс-эл Сис. корп.». Что, если в них уже проектом предусматривались лазейки в системе защиты?!
Но для чего?
В одном только Смит не сомневался: новая система попала к нему исключительно благодаря его собственным усилиям. Он сам нашел объявление в пользовавшемся дурной славой компьютерном журнале, сам пошел на контакт Баз Катнер не заламывал рук в нервном ожидании звонка от доктора Харолда В. Смита, сгорая от нетерпения продать последнему компьютеризированного троянского коня.
Но если троянский конь не предназначался специально для него, следовательно, конь был не один.
Смит развернулся в кресле лицом к окну. Он не привык к этому, не привык решать проблемы КЮРЕ, не обращаясь к базе данных компьютерной системы. Но даже так – не обременяя свою машину – он кое-чего достиг.
Сцепив ладони, Смит оперся о них острым подбородком. Да, теперь ответ ему ясен и так же прост, как принцип Оккама[16]. И заключается он в следующем: некто знает о существовании КЮРЕ. Узнал он о ней до или после того, как Смит установил новые дисководы «УОРМ», уже не имело значения. Этот некто проник в его систему через лазейки в системе защиты, выведал все секреты КЮРЕ и мастерски использовал в своих интересах.
В этом гениальном плане был допущен один-единственный промах. Простой «зевок», выражаясь шахматным языком. Суперумник решил разорвать цепь в самом крепком звене. Это противоречило здравому смыслу: куда проще было бы ударить по самому слабому!
Самым слабым звеном в цепи, конечно же, был Харолд В. Смит, стареющий чинуша, поставленный во главе объекта, секретный характер которого исключал возможность принятия мер по обеспечению его личной безопасности со стороны ФБР, ЦРУ или иных правоохранительных ведомств.
Злоумышленник – будь он человек решительный – мог просто прийти в кабинет Смита и всадить ему пулю в лоб (это обошлось бы всего в 13 центов), или устроить засаду по дороге домой, или...
Словом, существовала масса способов ликвидировать Харолда В. Смита и тем самым обезглавить КЮРЕ.
Суперумник предпочел другое. И это настораживало, ибо противоречило-таки здравому смыслу.
Итак, благодаря чьему-то промаху глава КЮРЕ остался жив.
Возможно, это была роковая ошибка его невидимого оппонента, затаившегося – в чем Смит теперь ни на йоту не сомневался – где-то в киберпространстве.
Это было данью «холодной войне», но даже после ее окончания ничего не изменилось.
Мост Невозвращения представлял собой узкую деревянную конструкцию, переброшенную через идеологическую пропасть под названием 38-я параллель. По этой воображаемой линии к северу от города Паньмыньчжон проходит демилитаризованная зона, разделяющая Северную и Южную Корею.
Окончание корейской войны не было ознаменовано подписанием какого-либо мирного договора – стороны просто прекратили боевые действия и установили хрупкое перемирие. После чего на протяжении сорока лет более миллиона солдат с разных сторон усеянной минами и расчерченной рядами колючей проволоки полоски земли шириной три мили, которая тянется вдаль насколько хватает глаз и исчезает в окутывающей зеленые холмы синей дымке, следят друг за другом враждебными взглядами. Кому и когда пришло в голову назвать эту землю Страной Безмятежного Покоя?
Именно в этом месте после заключения перемирия корейским военнопленным обеих армий предстояло сделать непростой выбор: юг или север. В разделенной надвое стране многим приходилось выбирать между семьей и свободой.
Здесь несли свою нелегкую вахту миротворческие силы ООН. Пограничные конфликты случались нечасто, но если все же случались, то носили самый кровавый характер. Северокорейские диверсанты нередко подбирались к границе под видом одетых в лохмотья крестьян. Примерно раз в несколько лет «голубые каски» обнаруживали тайный тоннель, соединявший северный и южный секторы, и с усердием засыпали его.
Сержант американской армии Марк Мердок добровольно вызвался служить в районе Паньмыньчжона.
Служба оказалась не слишком обременительной. Всю черную работу выполняли «голубые каски». Американцы находились здесь в роли наблюдателей.
Правда, иногда приходилось дежурить в Грузовике.
Допотопный такой Грузовик. Впрочем, машину все время меняли, а двигатели практически каждый месяц ремонтировали.
Мост Невозвращения оставался главным опорным пунктом обороны против потенциального вторжения северокорейской армии на юг Настолько узкий, что машина едва-едва могла по нему проехать, мост, и именно здесь следовало ожидать массированной атаки северокорейцев (подобную тактику они хорошо усвоили еще во время корейской войны).
На этот случай и предназначался Грузовик.
Он стоял у южного окончания моста – с включенным двигателем, утопленной педалью сцепления и рычагом переключения передач в положении «задний ход».
В тот день подошла очередь Марка Мердока сидеть за непрестанно вибрирующим рулем.
Вокруг было полно наблюдателей. Всюду пестрели зеленые и голубые каски. Именно они должны были подать сигнал тому, кто находился в машине, чтобы тот врубил задний ход и закупорил узкую горловину моста в случае нападения. Ему предписывалось продержаться ровно столько времени, сколько могло потребоваться для эвакуации персонала ООН или для подхода подкрепления.
Никто не знал, каковы были в тот момент постоянные инструкции. Но все знали, что человек за рулем Грузовика, случись ему сдвинуться с места, скорее всего обречен. Мост был настолько узким, что невозможно было даже открыть дверцу, чтобы выскочить из кабины.
Итак, тем прохладным днем конца лета сержант Марк Мердок, стиснув зубы и стараясь не обращать внимания на назойливое гудение мотора, сидел за рулем и дышал выхлопными газами.
