Фэйф ушла. Он мог бы предположить, что так и будет. А к двери она прилепила бумажку, на которой нарисовала сердце и запечатлела на нем поцелуй, оставив красный сексапильный отпечаток губ. Уэйд снял бумажку и, обозвав себя идиотом, положил в ящик стола, чтобы сохранить. Когда она будет в настроении – она придет снова. И он ей разрешит. Он будет ей разрешать, пока не запрезирает себя совсем или, если повезет, не научится относиться к таким свиданиям просто как к интересному развлечению.
Сэди уже проснулась, хотя взгляд карих глаз был еще стеклянный и мутный. Он погладил собаку по голове, взял ее на руки и понес наверх.
Глава 9
После занятий сексом ей всегда хотелось пить. Находясь уже в гораздо более благожелательном расположении духа, чем до встречи с Уэйдом, Фэйф решила заехать к Хэнсону и купить себе бутылочку чего-нибудь холодного. Она взглянула вверх на окна Уэйда и мысленно послала ему поцелуй. Может быть, стоит позвонить ему попозже и узнать, не желает ли он прокатиться куда-нибудь вечерком. Может быть, рвануть в Джорджтаун и найти себе какое-нибудь приятное местечко недалеко от воды.
Ей хорошо с Уэйдом, удобно и волнующе. Он так же постоянен, как солнечный восход, всегда на месте, когда бы ей ни понадобился. В ней зашевелились воспоминания о давно минувшем лете, когда он так часто, много и легко говорил о любви и семье, доме и детях, но она заглушила их и стала думать о прелестях внебрачного секса. Ей нужно только это, и ему, к счастью, тоже. И за это она вознаградит себя и его, займет у Кейда его «Конвертибл», и они поедут на побережье, где-нибудь припаркуются и будут обжиматься, как подростки.
Свою машину Фэйф припарковала за несколько магазинов от уэйдовского ветеринарного пункта. Незачем давать пищу болтливым языкам, хотя они и так болтают всегда обо всем и невесть что. Фэйф уже хотела скользнуть в автомобиль, но тут увидела, как из своего магазина вышла Тори и осталась стоять недвижимо на тротуаре. «Вот гадкий утенок, который никак не может стать белым лебедем», – подумала Фэйф и, подгоняемая любопытством, перешла улицу.
– Ты в своем обычном трансе?
Тори вздрогнула, но тут же расслабилась.
– Просто хотела посмотреть с улицы на витрины. И вывеску лишь недавно прикрепили.
– Гм… – И Фэйф, подбоченясь, тоже обвела фасад магазина долгим взглядом. Буквы на вывеске, еще блестевшие свежей краской, выглядели классно.
– «Южный комфорт»? Ты и им собираешься торговать?
– Да.
Присутствие Фэйф не давало возможности насладиться радостью собственничества, и Тори снова направилась к двери.
– Ты не слишком-то любезна с потенциальной покупательницей, – заметила ей вслед Фэйф. Тори обернулась. Взгляд у нее смягчился.
– Я еще не открыла магазин. Фэйф ухватилась за дверь, прежде чем она успела захлопнуться, и протиснулась внутрь.
– Ну ты еще совсем не готова, по-моему, – и Фэйф оглядела пустые полки.
– Извини, но мне надо работать, Фэйф.
– А ты не обращай на меня внимания. Иди и занимайся своими делами.
Фэйф махнула рукой и, движимая столько же упрямством, сколько и любопытством, принялась расхаживать по магазину. Все сияло безукоризненной чистотой, пришлось ей признать это. Стекло так и сверкало в витринах, дерево было отполировано до блеска.
– А у тебя хватит товаров, чтобы заполнить все это пространство?
– Будет достаточно.
Смирившись с вторжением, Тори принялась распаковывать коробки. Если она достаточно знает Фэйф Лэвелл, то скоро ей все надоест и она удалится.
– Если тебе интересно знать, то я планирую открыться в следующую субботу. Самый лучший товар будет продаваться с десятипроцентной скидкой, но только в этот день.
Фэйф дернула плечиком:
– В уик-энды я всегда занята.
Она подошла к главной витрине. Внутри на подкладке белого шелка лежали украшения ручной работы: камни в серебряной оправе. Забыв обо всем на свете, Фэйф хотела приподнять крышку, но она была заперта. Фэйф тихонько выругалась и осторожно покосилась на Тори: заметила та или нет. И обрадовалась, что Тори не обратила внимания.
– У тебя здесь есть милые побрякушки. – Ей очень захотелось иметь, и немедленно, серебряные висячие серьги с ляпис-лазурью. – Я и не думала, что ты станешь ими торговать. Ты сама их, наверное, никогда не носила.
– У меня три художника работают над такими безделушками, – ответила Тори. – Мне особенно нравится брошь с гранатами и цитринами.
– Милая вещица, но вообще я не поклонница брошек. А вот серьги мне нравятся.
– Приходи в субботу.
– Я могу быть занята. – Да, она хотела серьги прямо сейчас. – Почему бы тебе не продать их мне сегодня? Для почина? По-моему, ты и открываешь магазин, чтобы все это продавать, правда?
Тори поставила на полку глиняную масляную лампу и постаралась согнать улыбку с лица, прежде чем повернулась к Фэйф.
– Я еще не открыла магазин, – и Тори направилась к витрине, – но ради прошлого… – Она сняла ключ, висевший в связке у пояса. – На что же ты положила глаз?
– Вот те, – Фэйф постучала по стеклу, – серебро и ляпис-лазурь.
– Да, прелестные серьги. И пойдут тебе. Тори сняла серьги с шелковой подкладки и, прежде чем отдать Фэйф, поднесла к свету.
– Можешь примерить их перед зеркалом. Художница живет на окраине Чарлстона и делает красивые вещи, Когда Фэйф направилась к трельяжу в бронзовой оправе, Тори вынула из витрины кулон на длинной цепочке. Если представляется случай продать не одну вещь, а сразу две, так почему не попытаться.
– А вот это одна из моих любимых вещей. Кулон очень подходит к серьгам.
Стараясь не показать своего интереса, Фэйф взглянула вниз. Оригинальный кулон из лазурита в серебряной оправе сразу очаровал ее.
– Да, необычный. – Фэйф хотела отложить серьги и взять только кулон, но сдалась. – Такое не увидишь на каждой встречной.
– Я собираюсь продавать только уникальные вещи.
– Думаю, что возьму и серьги, и кулон. Целую вечность ничего себе не дарила. В Прогрессе всегда и везде одно и то же.
Тори закрыла витрину.
– Отныне будет по-другому.
Поджав губы, Фэйф взглянула на ценники.
– Многие решат, что ты запрашиваешь слишком дорого, но они будут не правы. В Чарлстоне ты могла бы все это продавать дороже.
– Но я не в Чарлстоне. Возьми футляры.
– Не беспокойся. Я все сразу и надену. Фэйф открыла сумочку и небрежно бросила туда прежние серьги.
– Срежь ценники и пробей чек.
– Но у меня еще нет кассового аппарата.
– Тогда я выпишу тебе чек.
– И дай-ка мне твои прежние серьги, я положу их в футляр.
Фэйф фыркнула и, порывшись в сумке, достала старые серьги.
– Хорошо, заботливая, аккуратная мамочка. «Секс и покупки, – подумала Фэйф, – лучше занятий не существует, и так приятно бывать среди красивых вещей».
Кто бы мог подумать, что из худенькой странной девчонки вырастет женщина с таким прекрасным вкусом и такими деловыми способностями? Да, магазин произвел на Фэйф впечатление, она даже немного позавидовала умению Тори придумать нечто интересное и создать свой бизнес практически из ничего. Не то чтобы Фэйф сама хотела принять участие в подобном предприятии. Такой магазин связал бы ее по рукам и ногам, как морской канат. Но, может быть, теперь жизнь в Прогрессе станет немного интереснее.
– Знаешь, вот эту вазу надо водрузить на подставку, так, чтобы стекло просвечивало… – предложила Фэйф.
Тори так и хотела сделать, но еще не успела распаковать подставки. Занятая подсчетом, она рассеянно взглянула на Фэйф.
– Ну вот, я все подсчитала, включая налог на доставку. Может, проверишь?
– Но у тебя всегда отметки были лучше.
Фэйф начала проверять, но входная дверь снова открылась, и она могла поклясться, что Тори при этом застонала.
Лисси всегда говорила писклявым голоском, и, по мнению Тори, это было одним из ее недостатков. Были и другие: например, склонность окружить себя одуряющим запахом ландышей, и этот запах сейчас влетел вместе с нею в магазин и оставался здесь долгое время после ее ухода.
