Ознакомительная версия.
– Какой Али? Зачем Али? Арбуз, дыня, виноград, груша!
– Ты плохо понял, урод? Тебя об Али спрашивают, а свой арбуз-дыня можешь себе в задницу засунуть!
Торгаш вскричал:
– Ай, зачем говоришь так? Зачем оскорбляешь? Я ...
Капитан спецназа оборвал наигранно возмущенную речь торговца:
– Пасть-то прикрой. Чего разорался? Хочешь, чтобы я начал твои арбузы на твоей же тупой башке колоть.
Ропот прошел по рядам. Но офицеры не обратили на него никакого внимания. Торговцы не тот народ, чтобы лезть в драку.
Крабов же вновь спросил молодого бородача:
– Где найти Али?
– Ай, не знаю я никакого Али!
Крабов взял в руки увесистый, килограммов под десять арбуз, явно намереваясь разбить его о голову торговца. Бекетов остановил друга:
– Оставь его, Кирилл. Это же баран. Ни хрена он не скажет.
Крабов бросил арбуз под ноги торговцу. Тот разбился. Торгаш вскрикнул:
– Ты чего? Милиция звать буду!
– Зови! Труп твой в морг отправить!
Бекетов боковым зрением увидел, как со стороны туалета к ним приближается бомж. По физиономии русский. Капитан повернулся к бомжу, мало ли что у того на уме, и не послал ли его к прилавкам Али, который вполне может наблюдать за происходящим, например, из той же чайханы, расположившейся недалеко от сортира. Но бомж прошел мимо. И проходя рядом с Бекетовым, шепнул:
– Идите на выход к автостанции.
Юрий проводил неопрятно и грязно одетого человека, скрывшегося в толпе покупателей мяса, тронул за руку Краба:
– Остынь, Кирилл. Пойдем отсюда.
– Что? Чтобы я так просто ушел, а этот урод смеялся мне вслед? Нет, сначала я ему жало сверну.
Бекетов повысил голос:
– Идем, говорю!
И потащил друга от прилавков с фруктами.
Молодой абрек проговорил:
– Вот, вот, лучше идите отсюда!
Крабов рванулся назад.
Кавказец не ожидал подобного маневра и отпрыгнул в сторону, прямо на телегу с арбузами своего соседа, опрокидывая ее.
Бекетов перехватил друга:
– Да идем же, говорю тебе!
Крабов наконец подчинился.
Отойдя метров на пять от прилавков, спросил:
– Ты чего оттащил меня? Или ментов испугался? Да никого никто не позвал бы!
– Как ничего бы не сказал тебе что-либо об Али. Идем к станции, тут бомж один объявился, пока ты вел перепалку с абреком, шепнул, чтобы мы вышли с рынка.
– Какой бомж?
– Обычный. Бомжей не видел?
– Чурбан?
– Наш!
– Ну, идем!
Офицеры вышли с территории рынка, направившись к автостанции. Не доходя здания, где размещались кассы, из кустов услышали:
– Сюда!
Переглянулись. Крабов сунул руку за отворот куртки, щелкнул предохранитель пистолета. Осмотревшись, спецназовцы юркнули на голос в кусты. Оказались на ровной, небольшой площадке, усыпанной пробками от водочных и пивных бутылок. Увидели мужика, вытиравшего пот со лба.
Бекетов, узнав бомжа, спросил:
– Чего звал?
Мужик неопределенного возраста, но явно не молодой, лет сорока-пятидесяти, тихо проговорил:
– Краем уха услышал, что вас интересует Али?
– Допустим, ну и что?
– Извиняюсь, конечно, но могу узнать, зачем он вам?
Крабов засопел:
– Ты за этим заставил нас переться сюда?
– Нет, нет! Но мне важно знать, зачем вам Али?
Кирилл сказал:
– Чтобы челюсть ему свернуть! Устроит такой расклад?
Бомж улыбнулся, показав редкие черные зубы:
– Такой расклад многих устроит. Но на рынке сейчас Али нет. Он бывает с утра, и то не всегда. Не каждый день. И не один, с ним охрана.
Бекетов спросил:
– Кто такой этот Али?
– О! Это в станице большой человек! Ему не только фруктовые ряды принадлежат, он весь рынок контролирует. И вся наркота идет через него.
– Наркота?
– Да! Никто в станице не может торговать даже коноплей. Все под Али и его братом Ахмедом, заместителем начальника местного ОВД.
Офицеры переглянулись:
– Вот как? Так фамилия этого Али Илимов?
– Да.
– И он, значит, рынок с наркотой вместе с братцем-ментом держит?
– Точно так.
Крабов подозрительно взглянул на бомжа:
– А с чего ты это вдруг решил нам об Илимовых рассказать? Ведь если местные узнают, что ты базарил с нами, тебе хана.
– Это точно, хана. Но надеюсь, вы меня местным не сдадите?
– Мы-то не сдадим, а ...
Бомж перебил Крабова:
– А об остальных я позабочусь сам. Спрашиваете, почему я заговорил об Али и его брате? Объясню, если выслушаете.
– Не лучше отойти куда?
– Нет. Здесь безопаснее всего.
Бекетов развернул ветви кустов, увидел, как по улице мечется торгаш, на которого наезжал Крабов, проговорил:
– Не уверен, что здесь безопасно. Лучше сменить позицию.
Бомж встревожился:
– Вы что-то увидели подозрительное?
– Да нет. Только тот молодой бородач, с которым мило беседовал мой друг, кого-то очень ретиво ищет на улице, примыкающей к рынку. Как думаешь, не нас?
Мужик заметно побледнел:
– Если нас найдут, мне не жить!
Бекетов взглянул на него:
– А говорил, что здесь безопасно. Значит так. Я сейчас по стене выйду к станции. Там стоит наша «семерка». Она тонирована наглухо. Подъеду прямо к кустам. Осмотрюсь. Как открою дверь, ныряйте в салон. А как отъедем от станицы, обо всем спокойно и поговорим. Идет?
Ответил бомж:
– Идет, конечно, только быстрее!
Крабов успокоил мужика:
– Не волнуйся особо. Пока ты с нами, тебе ничего не грозит.
– Хотелось бы верить!
– До чего ж тебя запугали!
Кирилл кивнул Бекетову, и тот начал пробираться через кустарник возле стены, окружающий местный рынок. Вскоре Юрий остановил темно-синюю «семерку» прямо у кустов. Внимательно осмотрел улицу и вход в рынок. Ничего подозрительного не заметил, а взгляд у спецназовца цепкий. Ни одной мелочи не пропустит, если начнет специально отслеживать обстановку. Закончив осмотр, Бекетов перегнулся через сиденье и открыл заднюю правую дверь. Тут же в салон вскочили Крабов и бомж. Последний заполнил своим запахом все внутренне пространство автомобиля. Пришлось приоткрыть окна. Но сразу капитан не отъехал от кустов. Выждал еще пять минут, в течение которых и Крабов имел возможность убедиться в отсутствии постороннего интереса к их машине. И только после этого Бекетов начал движение. Он вывел «семерку» за станицу, въехав в небольшую рощу, недалеко от поворота на гарнизон. Предложил всем выйти, пока запах бомжа плотно не въелся в обивку салона.
Разговор продолжили на небольшой поляне.
И первое, что сказал бомж, сразу спросил:
– У вас выпить ничего не найдется? Для смелости!
Бекетов повернулся к нему:
– Сейчас-то чего боишься?
– А я всегда и всего боюсь в этой станице, хотя раньше жил здесь не последним человеком, дом имел, жену, хоть и глупую, коварную, но красивую.
– Ты давай лучше по теме, о своих бедах расскажешь после.
Бомж напомнил:
– Так как насчет выпивки?
Бекетов попросил Крабова:
– Кирилл, посмотри, пожалуйста, багажник, по-моему, я там фляжку видел. Может, со спиртом. Арбашев хоть и не пьет без повода, но человек запасливый.
Крабов открыл багажник, сказал:
– Действительно, фляжка полная! Вопрос, чем заполнена? Проверим.
Он отвернул крышку, поднес емкость к лицу и тут же поморщился, констатируя:
– Спирт! Тебе, мужик, повезло! Вот только чем его разбавлять?
Бомж махнул рукой:
– Так пойдет, без разбавки и закуски!
Крабов передал ему флягу. Бомж сделал несколько крупных глотков и тут же достал из лохмотьев, в которые превратился когда-то модный и недешевый пиджак, мятую пачку «Примы» со спичками. Закурил.
Офицеры ждали. Недолго.
Бомж, быстро выкурив полупустую сигарету и аккуратно затушив о землю окурок, начал:
– Короче, вы ищете Али! Ищете для того, чтобы за что-то спросить с него. За что, не мое дело. Но настроены вы серьезно. Али, как я уже говорил, человек заметный в станице, если не сказать большего. У него и деньги, и связи, и «крыша» местной власти. Его охраняют. И захватить врасплох Али сложно, но... возможно. Почти каждый вечер он появляется в ресторане «Разгуляй». В баре, где барменом его племянник Тимур. Рестораном же владеет Рамзан Алоев. Он мужик ничего. С Али не якшается, даже, как говорят люди, будто в ссоре с ним. Поэтому Али начал вытеснять его из ресторана, для начала оттяпав бар и посадив туда племянника. Вытеснять при помощи братца-мента и какого-то вашего военного. И еще одного мерзкого типа, якобы поставляющего Али наркоту, – Расула.
Офицеры переглянулись. Бекетов переспросил:
– Военного?
– Да, но не офицера. Контрактника, что ли.
– Фамилию контрактника знаешь?
– Нет. Один раз видел, но в темноте. Он на «девятке» светлой к кабаку подъезжал, а я рядом, в развалинах старой двухэтажки копался. Нерусский точно.
– Продолжай.
– Так вот, Али почти каждый вечер, где-то с десяти часов проводит в баре с проститутками-малолетками. Они, эти шлюхи, у Али вроде как наложницы. Живут в сарае его усадьбы. Он их часто меняет. Отымеет, короче, и меняет. Наверное, перепродает, но это только предположение. Возможно, девочки на него добровольно пашут, но вряд ли.
Ознакомительная версия.
