рассчитались, надели свои шубки, а когда выходили из кафе, отражаясь во всех зеркалах, оглянулись на них. В окно Вики видел, как они прощаются и расходятся. Одна вправо, другая налево, третья перешла дорогу — точно живописный трилистник, разлетелись они по сторонам.
Старший официант, сын хозяина, подошел и без блокнота и карандаша назвал сумму.
— Эти дамы актрисы? — небрежно спросил Барри. — Где-то я их видел.
Официант вежливо улыбнулся:
— Певицы. Из Государственной оперы…
Барри удовлетворенно кивнул.
День стоял прекрасный, выглянуло солнце. Прохожих прибавилось, хотя толчеи еще не было. Барри повел Вики к мосту Зайбта.
— Как видишь, рассказ Гольбаха не имеет ничего общего с песней Греты Гароне.
Они остановились перед писчебумажным магазином с витриной, заполненной рождественскими подарками. Все было обернуто яркой бумагой, станиолем с золотыми бантами. На заднем плане картонные ясли, ангелы со свечками и ящики с белоснежными каталожными карточками.
— Значит, в гимназии интересуются твоими поисками? Рихтер, кажется, отличный парень, чего не скажешь о Гофмане, сыне издателя.
Вики, засунув руки в карманы, разглядывал карточки. Ящик обвязан был розовой лентой и украшен великолепным мухомором из папье-маше и серебряной подковой на счастье. Несколько прохожих тоже задержались вслед за ними у витрины. Друзья пошли дальше.
У моста Эгидия Зайбта, не доходя до стоянки, они повернули направо, на улицу Келиха. Вики вспомнил, что как раз здесь позавчера проходили супруги со щенками и одна из собачек, наверно, попала под машину. Теперь они остановились у оружейного магазина. В витрине красовались духовые ружья, винтовки, пистолеты и револьверы, пугачи, патроны и мишени, висели цветные фотографии зверей, среди них и оленя с надписью "Счастливой охоты", обрамленная всякими рождественскими украшениями.
— Отец не узнает, что я вчера стрелял. — Вики разглядывал в витрине отражение Барри в белом свитере и черных брюках с широким желтым ремнем. — Камердинер заложил дыру и закрасил краской да еще и картину перевесил. А если узнает, мне все равно. Пусть он хоть застрелит меня, я все-таки пальнул из его револьвера…
— Есть о чем говорить! Некоторые ходят на охоту, стреляют, еще и гордятся этим.
Пошли дальше. Улица Келиха длинная, тянется на два квартала. Посреди Биологический институт, тут Бернард Растер препарирует скелеты. Они свернули на улицу, носящую имя великого астронома, и остановились перед магазином игрушек. В витрине — клоуны, куклы, зверушки, конструкторы, автомобили, железные дороги, самолеты. Кукольные театры, шары, роликовые коньки. И снова Барри в белом своем свитере отражается в стекле. Вики улыбнулся его отражению и стал что-то искать глазами в витрине. Не успел он раскрыть рот, Барри засмеялся, опередил его:
— Карманных игр здесь нет. В этом магазине твоему детоубийце нечего делать.
Оба рассмеялись, и Вики предложил:
— Встретимся еще до праздников?
— Конечно, — ответил Барри. — Рождество только послезавтра. Жаль, что ты с нами не едешь. Что мне там одному делать? Грета с отцом на лыжах будут ходить, а у меня этот спорт уже из ушей лезет. Потные морды… Защитники, хавбеки… Пыжатся, суетятся. Смотреть противно. Ты обращал внимание, с каким самодовольством несут они свои здоровые организмы, упакованные в спортивные формы, со всяких соревнований? Нет, бить по мячу, гасить, плавать… это не по мне. На пасхальные каникулы ты обязательно с нами поедешь, если, конечно, мы куда-нибудь соберемся. Не может же он не отпустить тебя на неделю! Не в тюрьме же ты!
Попрощались. У дома, окруженного высоким забором, под которым стояла сгорбленная старуха. На земле, у нее под ногами, был расстелен платок, а на нем пучки петрушки и хрена.
Попрощались весело. Вики был в отличном настроении.
X
От ближайшего собора разливался полуденный колокольный звон. Вики завернул на свою улицу. Солнце, ярко светившее, когда Вики с Барри вышли из кафе, затянулось тучами, снова порошил снег. Проходя мимо дома Бернарда Растера, Вики заметил, что все шторы опущены, и сделал вывод, что соседа нет дома.
"Он, наверное, в Оттингене, работает в склепах монастыря", — сообразил Вики. Это только для школьников праздники уже наступили. Нужно все-таки поскорей повидаться с ним. Подходя к вилле, он увидел на мокром снегу следы шин и понял, что отец дома… Вздохнул. Поднявшись на второй этаж, убедился, что так оно и есть. Камердинер, стоя в дверях кухни, еле слышно объявил Вики, что господин советник в кабинете.
— Невероятно, — прошептал камердинер, — у него удивительное настроение: интересовался, как у госпожи Бетти идут приготовления к рождественскому вечеру, когда придет на помощь Камилла. Спросил даже, хватит ли икры. Мало того, собирается днем куда-то ехать на своей машине. Видели? Двери гаража распахнуты настежь.
"Ну и ну, он, понимаете ли, в настроении, он даже хочет куда-то съездить".
Вики, входя в кухню, пытался осмыслить полученную информацию. В отличие от вчерашнего, он чувствовал себя хорошо, ничего не болело, никакой усталости, тоски, да и аппетит появился.
Бетти налила крепкого бульона, поставила мясо, жареную капусту и блинчики, рассказывая между делом о домашних новостях:
— Я купила три большие банки икры — две банки красной и одну черной. Господин советник приказал. Камилла придет завтра. Господин советник велел, чтобы она помогла с украшением столовой, он даже елку велел поставить. За весь год у него не случалось такого прекрасного настроения.
После смерти госпожи Хойман Март и Вики перестали украшать елку. Они радовались, конечно, когда в гостиной ставили елку с лампочками и игрушками, но сами только смотрели. Все делали экономка и камердинер. Когда уехал Март, Вики потерял к дому всякий интерес, в том числе и к рождественской елке.
"Значит, так, — размышлял Вики, приступая к блинчикам, — Бетти и Камилла будут украшать елку, а у него отличное настроение. Чудеса…"
Запив обед лимонадом, Вики отправился к себе. Проходя мимо кабинета, двери которого были приоткрыты, он все пытался разгадать, с чего это у советника хорошее настроение, и, только зайдя в свою комнату, ужаснулся возможной отгадке: "А что, если они поймали преступника?"
Бывает, иная мысль так привяжется, что человек не может думать ни о чем другом. Вики пытался отвлечься, переключиться на будущее — пусть даже против воли отца — путешествие, на Рождество, но в голове стучало: "У него хорошее настроение — неужели задержали убийцу?"
Волнение все больше охватывало его. Он привык думать, что полиции никогда не удастся схватить убийцу, что отец со своими помощниками бессилен, вся их отлаженная система не срабатывает, прикидывал, каковы будут последствия провала для отца. И вот впервые он представил себе, что убийца в их руках, и где-то в глубине души его это расстроило.
"Если он поймал преступника, мне
