- Иоганн Карлович Штраус, - представил мне его Рукосуй, - член партии с 1996 года!
- Совков, - представился я и пожал крепкую мастеровую руку Левши.
- Софьюшка, проводи гостя, пусть работают, - сказал Рукосуй и помахал на прощанье рукой.
Софьюшка взяла нас со Штраусом под руки и вывела во двор.
Привратный детина ловко выплюнул в кулак жвачку и поклонился.
- Исполать вам, добры молодцы!
- И тебе исполать, - ответил я и под руку с Левшой пошел через сад к выходу.
Пахло яблоками, и где-то в траве шуршали хозяйственные ежики.
* * *
Мы перешли дорогу и спустились к Фонтанке.
Сели на выщербленные ступени, и мастер Иоганн Штраус взял из моих рук прибор или датчик, как его называл Черных.
- Хорошая вещь, иностранная, - наставительно сказал Штраус, - наши так не могут.
Сказал и покосился на меня, а я начал внимательно смотреть на воду. Прошел катер, и разбегающиеся волны касались наших ног.
- Я так понимаю, это вроде локатора, настроен на одну волну. Здесь и здесь указывает направление, а здесь, в перекрестье - приближение к объекту поиска.
- Какой радиус действия? - спросил я.
- Судя по этим шкалам, - Штраус провел мятым ногтем по стеклянным дужкам прибора, - максимум 10 километров, а минимум, вот здесь и здесь, - он опять отчеркнул ногтем, - меньше метра. Удивительная точность!
Он покрутил локатор.
- Шильдика нету. Наверное, японский…
- А далеко сейчас объект? - спросил я, мучаясь от того, что приходится называть Светлану таким неживым словом.
Штраус медленно повернулся с прибором в одну сторону, в другую, замер, сказал:
- Там! - и показал в сторону Литейного моста.
- Точно там? - переспросил я.
- Точно! Видите, - он осторожно постучал по одной и другой стрелке, - и индикатор объекта в круге появился. Точно, абсолютно точно!
«Прибор-то, похоже, на Большой дом показывает», - подумал я.
- Объясните мне, пожалуйста, как им пользоваться.
- Да ничего сложного, я ж говорю, японская штуковина, наши таких не делают! Этой кнопочкой включаете и поворачиваете прибор, пока стрелки не установятся на нолях, или близко от нолей, как получится… И идете, как по компасу, в этом направлении, - он махнул в сторону Литейного моста, - а эти ручечки не трогайте, это - тонкая настройка, когда меньше метра останется. Понятно?
- Вполне, - ответил я. - Большое вам спасибо!
- Это вам спасибо, такую штуку в руках подержал! Мы-то там, - он с ненавистью посмотрел на особняк, скрытый за решеткой с графским гербом, - все больше с русскими приборами дело имеем. Ноготь вот давеча сломал, винт молотком забили, а я его отвернуть хотел…
- Ну и что? - поинтересовался я.
- Да ничего, высверлил его, к едрене фене, и все. Инструмент-то у меня «бошевский», - сказал он шепотом, - я только шильдики снял и краской масляной покрасил, чтобы как наш был. Тимофей ругается сильно, когда что иностранное увидит, побить даже может. А инструмент, им ведь работать надо, это тебе не былины читать, да на гуслях тренькать… Ну так что, пойду я, дальше сами справитесь?
- Справлюсь!
- Мне еще в магазин забежать надо, бутылку купить.
- Праздник какой-нибудь?
- Какой праздник! - рассмеялся он. - Я ж вам вроде как халтуру сделал, а вы со мной за это водкой рассчитались. Русский национальный обычай!
И не успел я предложить ему денег на бутылку, как Иоганн Карлович Штраус, член партии с 1996 года, перемахнул через несколько гранитных ступенек и стремительно удалился в сторону ближайшего магазина.
Я встал и не спеша пошел по набережной, время от времени поглядывая на стрелки прибора. Чем ближе я подходил к Неве и началу Литейного проспекта, тем однозначнее прибор говорил о том, что моя догадка правильна. А уж когда я встал напротив Большого дома, индикатор остановился почти в перекрестье линий.
Хорошо, сказал я себе, номер дома установлен, а квартиру мне Саня Годунов поможет найти.
Я свернул на какую-то боковую, нешумную улочку, достал телефон и набрал номер отставного капитана Годунова.
- Слушаю, - раздался в трубке его голос.
- Саня, нужна помощь, - и я коротко рассказал ему, в чем дело.
- Понято! - ответил он, подумав. - Рандеву в семь вечера, у «Ксении». Бывай!
Часы показывали половину третьего, времени было навалом, и я медленно побрел в сторону набережной.
Когда я подходил к решетке Летнего сада, намереваясь посидеть там в теньке и обдумать сложившийся расклад вещей, впереди, по ходу движения, остановился огромный, как троллейбус, джип, и из него вылез… Кирей.
Ну-ка, ну-ка, сказал я себе, на ловца и зверь бежит! Сейчас проверим, как работает моя новая морда и обсудим с Киреем новый расклад.
Кирей посмотрел на часы, закурил и стал смотреть на Неву.
Оно, конечно, успокаивает, но приехал ты сюда не для этого, решил я и вальяжной походкой прошел мимо Кирея. Он мельком глянул на меня, смерил с головы до ног и снова обратил свое внимание на воду. Пришлось вернуться и снова пройти мимо Кирея, он еще раз осмотрел меня, пожал плечами и отвернулся. Дверца джипа открылась, вылез незнакомый мне «бодигард» и на всякий случай пошел за мной.
Я остановился, повернулся к течению воды и сказал негромко, но слышно для Кирея:
- Всеволод Иванович, что ж вы старых друзей-то не узнаете?
Кирей вздрогнул, пристально, не отрываясь посмотрел на меня, даже очки надел, потом сказал неуверенно:
- Голос вроде знакомый, есть такой человек, а вот лицо… Кастет, ты что ли?
- А то! - сказал я. - Не узнать? Старею, стало быть…
Киреев подошел, взял меня за плечи, внимательно посмотрел в лицо с одной стороны, после - с другой, качнул головой:
- Ты чего, операцию сделал, что ли?
- Ее, родимую! Ништяк получилось?
Киреев кивнул.
- Нормально. Я не узнал - никто не узнает. Умно ты придумал, Кастет, и вовремя. Врагов ты себе много нажил, а так - ходи, где хошь, ты, да не ты! Нормально!
- А ведь это не случай нас сегодня свел - судьба! Беда у меня, Всеволод Иванович, может к тебе за помощью придется прийти.
- Говори, в чем дело, может и помогу, - осторожно сказал Кирей.
Я рассказал ему про Светлану, про убийство тети Глаши и следы, ведущие в Большой дом…
- Светланку выручать надо, - однозначно решил Киреев, - а то, что менты в этом деле запутаны, то для меня даже плюс, всегда рад им подлянку сотворить!
- Я, Всеволод Иванович, о помощи пока не прошу, постараюсь сам управиться, но если что…
- Если что - звони! - закончил за меня Киреев. - А теперь, извини, я не воздухом подышать вышел, у меня стрела тут забита, и по твою душу, между прочим, стрела! Хочу новый сход собрать, да рассказать там все, что от тебя узнал.
- Тогда тем более созвониться надо!
Я дал Кирею номер своей новой трубки, и мы дружески распрощались. Не успел я сделать и десяти шагов, как возле Кирея остановился еще один джип, из которого высыпали молодые плечистые ребята.
Наверное, тот молодняк, что меня к смерти приговорил, подумал я и на всякий случай ускорил шаг.
Заниматься собственной персоной я сейчас не мог, главнее было Светлану из беды выручить, а там, господа молодые, посмотрим, кто и кому приговор в исполнение приведет…
На фрегате «Ксения» меня, понятное дело, не узнали, но встретили, как родного.
Видать, там всех так встречают.
Ровно в девятнадцать на борт парусника поднялся капитан Годунов, встреченный радостным визгом команды.
- По местам стоять! - скомандовал капитан Годунов и сел за мой столик.
- Суров и непобедим! - сказал Годунов, внимательно осмотрев меня. - Значит так…
Он постучал по столу и крикнул:
- Матросня! Пива!
И после чудесного возникновения пива на столе, завел серьезный разговор.
- Светлана твоя в лапах не ментов, а ФСБ. Это и хорошо, и плохо. Плохо, потому что с ментами договориться легко и просто, дать немного денег - переведут в камеру получше, дать денег побольше - отпустят под подписку о невыезде, еще подкинуть деньжат - вообще на волю выпустят. И, главное, менты люди подневольные, в том смысле, что им чтобы человека задержать, я имею в виду по-серьезному, не на сутки-двое, нужна санкция суда, нужно заведенное дело, а значит - следователь, который это дело ведет, в общем, если человека арестовали, то в этом деле столько людей замешано - упаси Боже с этим столкнуться… А вот ФСБ - совсем другое дело. Задержали без санкции, отвезли во внутреннюю тюрьму, и ни один самый генеральный прокурор никогда не узнает, где ты и что с тобой происходит. А если все это делается с ведома или по приказу вышестоящего начальника, то человек и пропасть может, неведомо куда пропасть, и находиться при этом в федеральном розыске. Так было, во всяком случае, да и сейчас, думаю, без злоупотреблений не обходится. Люди, они, понимаешь, всякие…
- Это-то я понимаю, но мне непонятно, что в этом хорошего? Ты сказал - то, что Светлана оказалась в ФСБ - это хорошо, что же тут хорошего?
