События, как казалось Нестерову, развивались молниеносно.
Водитель микроавтобуса «Форд Транзит» свернул с трассы на новую асфальтовую дорогу и почти сразу же затормозил.
– Выходим! – сказал Янонис.
Стас выбрался из фургона. Судя по всему, они сейчас находились километрах в десяти от окружной дороги, на окраине одного из пригородных коттеджных поселков. Неподалеку – лес или роща; слышно, как свежий ветерок треплет кроны деревьев. Слева от них, через навалованную насыпь, – какой-то небольшой водоем, пруд или отводной канал. Оттуда, разносясь по окрестностям, доносятся звуки лягушачьего оркестра: «Квок, квок, квок…»
Они вдвоем с инспектором отошли от фургона на полсотни шагов. Вдоль асфальтовой дороги, описывающей в этом месте дугу, проложена дополнительно еще и велосипедная дорожка. Ночь выдалась безлунной. Но освещение здесь вполне приличное: через каждые пятьдесят метров вдоль дороги расставлены фонари на высоких гнутых штангах…
– С вами хотят поговорить! – негромко сказал Янонис. – Идите по дорожке… Вы их увидите!
– А вы?
– Я обожду вас здесь.
Стас, пройдя еще с полсотни шагов, увидел человеческие силуэты. Двое людей – мужчина и женщина – шли навстречу ему по дорожке, которая в этом месте плавно огибала чуть подступающий к дороге мысок лесного массива.
Женщина остановилась. Мужчина же направился прямо к Нестерову.
Стас сразу признал в нем человека, с которым был немного знаком еще до того дня, когда тот предложил ему, главе одного из столичных детективных агентств, выполнить заказ его клиентки…
Один из известнейших в местных краях юристов, самый «дорогой» вильнюсский адвокат – господин Науседа собственной персоной.
Адвокат, невысокого роста, вальяжный, лет сорока пяти, был одет точь-в-точь так же, как и в тот апрельский день, когда они виделись в последний раз. Стас сильно сомневался, что ему больше нечего надеть. Скорее всего, это прием психологического плана. Для таких искушенных людей, как Науседа, мелочей не бывает. На нем темно-синий костюм с жилеткой, бабочка, остроносые лакированные туфли. В левой руке он держит (на сгибе локтя) плащ, а также трость и шляпу. Правую, когда они сошлись, протянул для рукопожатия.
– В вашем распоряжении четверть часа, господин Нестеров, – сказал он своим хорошо поставленным «дикторским» голосом. – Если есть просьбы, в том числе и материального плана, не стесняйтесь! Идите же… Вас ждут!
– Сразу видно, что вы на почасовом гонораре, – усмехнулся Стас. – Эх… Мне бы такую работу!
Он подошел к женщине, дожидавшейся его на велодорожке. Несколько секунд они стояли молча, разглядывая друг друга. На ней был светло-серый плащ, брючный костюм, туфли на низком каблуке. Светлые волосы спрятаны под легким, почти невесомым серебристым платком. Элегантная, остроумная, коммуникабельная, приобретшая не только опыт, но и лоск в те годы, когда была депутатом Европарламента, а затем и комиссаром ЕС по финансам. Эта женщина, надо признать, умела нравиться. Не только отдельным людям, способным оказать ей ту или иную помощь, услугу, поддержку, но и разнородной массе, электорату.
Свидетельством тому являлись почти две трети набранных ею голосов на состоявшихся недавно президентских выборах.
– Здравствуйте, господин Нестеров!
– Здравствуйте. Лучше по имени – Стас. Гм… А как мне к вам обращаться?
– Вы не забыли, от чьего имени с вами контактировал адвокат Науседа? Называйте меня Диана.
– Как прикажете. Но…
– Вам не нравится это имя?
– Нет. Не в этом дело. Просто вас называют в прессе то «янтарной леди», то «стальной леди».
– Возникают ассоциации с леди Дианой?
– Вы сами сказали.
– Эта женщина когда-то мне очень нравилась. Как и миллионам других людей.
– И поэтому вы взяли т а к о й псевдоним?
– Нет, не угадали. Одну маленькую девочку, родившуюся в Вильнюсе лет так… впрочем, то неважно… родители сначала хотели назвать Дианой. Но потом, буквально в последний момент, передумали. И дали то имя, которое я сейчас ношу. Эта деталь из моей биографии, как я понимаю, вам неизвестна?
– Так глубоко мы не копали. В архивах, кстати, работала Ирма Мажоните.
– Да, я в курсе. Она прекрасный человек. И очень, очень добросовестная.
– Вы остались довольны качеством той работы, что была проделана по вашей просьбе?
– Да. Я просила адвоката Науседу передать вам и госпоже Мажоните мою искреннюю благодарность. Вместе с положенным в таких случаях гонораром. Благодаря тем сведениям, той информации, которую вы разыскали в архивах и узнали через некоторых лиц, я смогла в ходе избирательной кампании парировать несколько неприятных выпадов. Отличная работа.
– Это целиком заслуга адвоката Мажоните. Могу я спросить?
– Да, конечно.
– А зачем вообще потребовалась дополнительная проверка некоторых фактов из жизни ваших родственников и знакомых?
– Я думаю, вы и сами, Стас, все прекрасно понимаете. Когда избираешься на столь высокий пост, готовься к тому, что тебя будут просвечивать тщательнейшим образом! Что будут выискивать любое темное пятнышко в твоей биографии. Или же в прошлом твоих близких! Для того чтобы потом…
– Попытаться скомпрометировать? И устранить на этом негативе главного претендента?
– Верно. Именно по этой причине, чтобы обезопасить себя и свое окружение от возможных неприятных сюрпризов, я и инициировала сама, не прибегая к помощи официальных инстанций, ту проверку, которой занимались вы.
– В основном адвокат Мажоните, – еще раз уточнил Стас. – Мы с двумя коллегами лишь оказывали ей в этих… гм… исследованиях посильную помощь.
– Хотя избирательная кампания закончилась, – с горечью произнесла «Диана», – некоторые не хотят признать своего поражения! И сейчас делают все возможное, чтобы заново переиграть всю партию… Вы не против? – Она взяла Стаса под локоть. – Пройдемтесь немного. Люблю движение. И терпеть не могу топтаться на месте. Знаете, а ведь ваше лицо мне сразу показалось знакомым.
– Наверное, потому, что адвокат Науседа показывал вам мое фото.
– Показывал, не стану этого отрицать, – она улыбнулась краешками губ. – Было несколько кандидатур. Но адвокат, которому я доверяю, рекомендовал именно вашу фирму. И конкретно вас.
– И это при том, что я, как бы это сказать…
– Нетитульной национальности?
– Да.
– Ерунда. Я привыкла судить по деловым качествам, а не по крови. Стас, я в курсе, что вы… хм… не совсем добровольно здесь появились. И я знаю о тех неприятностях, которые произошли в последние несколько суток. Я так поняла, вы все же согласились выполнить «деликатное поручение»?
– Мне не оставили другого выхода.
– Это честный ответ.
– А зачем я буду вам врать? Берусь за это дело с бо-ольшой неохотой! Но берусь.
– У вас есть какие-нибудь просьбы? В том числе материального плана? Говорите прямо. И пусть это не выглядит в ваших глазах делячеством. Я действительно хочу со своей стороны, Стас, как-то отблагодарить вас. Равно как и тех, на кого вы укажете.
– Спасибо, Диана. Лично мне ничего не нужно.
– То есть…
– У меня нет никаких просьб. Денежная сторона меня в данном случае тоже не интересует.
Они ненадолго остановились. «Диана», внимательно посмотрев ему в глаза, сказала:
– Умно… «Никогда и ничего не просите…»
Стас, сдержанно улыбнувшись, продолжил:
– «Особенно у тех, кто сильнее вас»… Кстати, Диана. Это я у вас в долгу.
– Вот как? – Она удивленно приподняла брови. – Ну-ка, объясните!
– Это было в девяностых, когда я учился в Полицейской академии. Вы у нас читали лекции по курсу экономики…
– Так, так… То-то мне ваше лицо показалось знакомым!
– Наверное, потом ругали меня про себя.
– За что?
– Да был небольшой диспут в аудитории… Вы сказали что-то вроде того, что режимы могут меняться, могут меняться декорации и даже экономические системы… Но основы власти, механизмы власти, наконец, психология властителей остаются в основном неизменными…
«Диана» вдруг рассмеялась.
– Это я такое сказала? Да не может быть! Какое-то мракобесие! Вы часом не переврали мои слова?
– Может, чего и напутал за давностью лет, – Нестеров вновь усмехнулся. – Так вот. На следующую лекцию вы принесли томик «Государя» Никколо Макиавелли…
– Так, так… И что было дальше?
– И вручили мне, сказав при этом примерно следующее: «Советую вам прочесть эту книгу. Многое поймете о том предмете, о котором вы брались спорить на прошлой лекции. Этот труд Макиавелли написал пятьсот лет назад. Никто, ни один человек вплоть до наших дней так безжалостно о существе власти еще не писал…»
Они вновь двинулись по дорожке, но уже в другом направлении, возвращаясь к тем, кто дожидался окончания их разговора.
– Да, занятно… – задумчиво произнесла «Диана». – Чем дольше живешь, тем сильнее убеждаешься, что случайностей в жизни не бывает.
