Библиотекарь остался рассматривать через свой телескоп то ли прошлое, то ли будущее, а я вернулся в отель. Несколько раз мне казалось, что за спиной цокают по булыжнику крепкие острые когти, я оборачивался, но ничего не видел. Наверное, нервы расшатались: даже тросы со временем растягиваются и теряют свои свойства…
* * *
На другой день, за завтраком, который в средневековой таверне оказался вполне современным: яичница с ветчиной, свежевыжатый апельсиновый сок, булочки и кофе, – Эльвира вела себя как ни в чем не бывало: не выказывала недовольства, обид или уязвленных амбиций. Собственно, так и положено вести верной и послушной помощнице старшего офицера, с которым ее связывают только служебные задания и отношения подчиненности. А ничего личного между нами уже давно не было: день, или два, или даже три – вообще целая вечность!
Поели мы довольно быстро и на выходе из «Единорога» нос к носу столкнулись со вчерашним опереточным стражником, зашедшим за сигаретами.
– Привет, господа артисты! – приветливо улыбнулся он. – А у нас новость – сегодня ночью наконец черного волка поймали. Прямо здесь, в замке! Как он сюда пробрался – никто не знает!
– А как же удалось поймать, если он такой хитрый и осторожный?
– Так ведь охотники тоже хитрые! У них и тепловизоры, и химические ловушки! Он уже в клетке, сегодня отправят заказчикам!
Интересно… И я, и герр Диппель бродили ночью по пустым улицам Маутендорфа, но кроме бродячей собаки ничего не видели! Хотя и собаку видел только он, а я заметил просто черную тень… Может, он знает больше меня и видел больше?!
Я попросил Эльвиру подождать и сбегал в библиотеку. У закрытой двери толклись уже знакомые мне студиозусы, девушка с короткой стрижкой и худощавый менеджер по имени Макс.
– Не знаю, где герр Диппель, – растерянно объяснял он. – Фрау Диппель прибежала на рассвете: ночью он вышел поработать на телескопе и домой не вернулся! Она позвонила в полицию. Такого никогда не было!
Объяснение мне не понравилось: люди моей профессии не верят в случайности и совпадения… Но что я мог сделать в такой ситуации? Собственно, что мог, то и сделал: забрал Эльвиру, и мы пошли к вертолету. Леонардо был уже там, привычно осматривая машину.
– Куда теперь? – спросил он.
– Давай полетаем вокруг, – ответил я. – Хотим поснимать окрестности с высоты. Очень красивые здесь места!
– Полетаем, – кивнул пилот. – Я залил полный бак.
Старая призамковая деревня, разросшаяся до размеров небольшого городка, занимала почти всю долину. Окраинные домики ютились у самого леса в предгорье. А дальше были лишь дикие, поросшие соснами горы, иссечённые множеством чистейших ручейков и речушек, проточивших себе за века путь в скальном массиве.
Одна такая река оказалась совсем рядом. На живописном крутом склоне она образовала естественный водопад, довольно высокий. Падающий со скалы бурный поток уходил вниз и терялся в зарослях деревьев. Рядом с водопадом, вплотную к скале, расположилось какое-то здание из красного кирпича. Больше всего это было похоже на водяную мельницу. Но к мельнице должен быть удобный подъезд, а здесь же дороги не было вовсе. Зато была высоковольтная линия электропередачи, тянувшаяся от красного строения вниз, но не к городу, а куда-то в сторону, туда, где жилых домов не было вовсе. «Маленькая гидроэлектростанция, – догадался я. – Но куда идёт электричество?»
Я тронул пилота за плечо.
– Давай вдоль линии. Туда! – и показал рукой направление.
Леонардо утвердительно кивнул и, заложив вираж, направил послушную машину по указанному маршруту.
Оказалось, что провода ведут к старым, давно не работающим соляным шахтам – они упоминалась в летописи как место, когда-то дававшее местным жителям опасную, но неплохо оплачиваемую работу. Сверху это выглядело как серая каменная насыпь на склоне, два черных отверстия, похожих на пещеры, и дорога к ним, белая от просыпавшейся веками на землю соли. Из-за засоленности почвы место вокруг входов было голым, без единого куста или деревца, что на фоне окружающей буйной растительности сильно бросалось в глаза.
Вся прилегающая территория была огорожена забором из металлопрофиля и современной, поблёскивающей на солнце колючей проволоки, имелась даже сторожевая вышка, а на площадке перед входом в шахту стоял одномоторный бело-голубой вертолёт «Eurocopter EC 130». Регистрационный номер на хвостовой балке отсутствовал, вокруг никого не было.
– Необитаемый остров! – заметила Эльвира, фотографируя все, что видела внизу.
Когда мы зашли на второй круг, из черного отверстия в склоне горы, оживленно разговаривая, вышли несколько мужчин – трое в синих комбинезонах и двое в деловых костюмах, причем даже с высоты можно было разобрать, что один костюм безымянный, как тысячи рядовых менеджеров крупной компании, а второй – брендовый, как всем известный владелец той же самой фирмы.
Я взял у Эльвиры «Кэнон» и через оптику убедился в своей правоте – да, главный в «Бриони» или «Эрменеджильдо Зенье», или вообще в именном, пошитом на заказ в Милане или Париже… Тем интересней – кто он?! Улучив момент, когда они инстинктивно подняли головы на шум двигателя, я быстро отснял задранные к небу лица.
Компания прошла к «Еврокоптеру», комбинезоны попрощались с костюмами, причем с «Бриони» душевно, а с безымянным чисто формально, посадили их в вертолет, лопасти закрутились, превращаясь в прозрачный круг, а потом и вовсе растворившись в воздухе, и сине-белая машина неспешно набрала высоту. Комбинезоны вернулись в пещеру, причем несколько раз задирали головы, обращая к нам недовольные лица. Через несколько минут площадка вновь опустела.
– Можете приземлиться? – спросил я у пилота, продублировав просьбу жестом: большой палец вниз.
– На частной территории не могу. А так – в любом месте, куда вы покажете, – кивнул он.
Я поискал взглядом, но ничего подходящего не увидел. Все более-менее ровные участки местности были, как нарочно, чем-то заняты: на одном – почерневший от времени стог сена, на другом – странный, похожий на загон для скота, деревянный сарайчик. А больше пригодных площадок и не было: горный склон, каменные осыпи…
– Ну, куда-нибудь, где можно! Как можно ближе к этому месту.
Пилот поднял вертолёт выше, сделал большой круг и приземлился на окраине городка, на узкой полосе между лесом и домами. Откуда-то тут же появились двое мальчишек на велосипедах. Они остановились неподалёку и с интересом смотрели на летающую машину.
– Привет! – крикнул я, выпрыгнув на землю, и пошел им навстречу. – Идите сюда…
Мальчишки подъехали поближе.
– Где-то здесь должен быть музей в бывших соляных шахтах, – сказал я. – Не подскажете, как туда пройти?
Они переглянулись.
– Шахты-то есть, но музея там нет и не было, да и пройти туда никак нельзя, – сказал белобрысый пацан лет десяти и шмыгнул носом. – Раньше можно было, потом запретили. Все дороги перекрыты, вокруг заборы… Говорят, там даже большие собаки охраняют!
– Да, – подтвердил второй пацан лет восьми. – Никто туда не ходит после того, как собака откусила руку одной девочке.
– Не было такого! – уверенно заявил старший. – Это сказки, чтобы дети туда не ходили!
– Нет было! Было!
– А давно запретили? – прервал я их спор.
– Года два назад, я тогда ещё маленький был, – сказал первый. – Туда привезли какое-то оборудование, начали ремонт, вроде… А потом забор поставили, собак пустили, – и все…
– Но почему такие строгости? Что там, ценности хранятся?
– Не знаю, – пожал плечами белобрысый. – Наш сосед, дядя Алоис, работал у них на разгрузке, так вроде какие-то компьютеры носили и большие вентиляторы.
– Вентиляторы?!
– Он так сказал. Хотел и работать туда устроиться, но местных не берут. Каких-то чужих привозят на автобусах, увозят…
– Ладно, парни, спасибо. Нельзя так нельзя… Отходите, мы будем взлетать!
«Robinson» взлетел, косо набрал высоту и взял курс на Венецию.
