Ознакомительная версия.
Отпуск. На кой черт ей сейчас отпуск? А ведь так хотелось поехать куда-нибудь вдвоем с Сергеем. Пусть даже не в заморские дали на экзотические острова, пусть недалеко — под Питер, пусть даже не на неделю-другую, а на выходные.
За окном серебрились низкие облака, сбивались в тучи, обещали дождь. Но Ирине было сейчас не до дождя, не до погоды. Она одетая лежала на диване, укрывшись легким пледом, пыталась читать книжку, тоскливо посматривала на лежащий рядом перевод. Нет, не до работы ей сейчас. Она легла на спину, уставилась в потолок невидящими глазами и принялась вспоминать, как начались ее отношения с Дублинским.
Аспирантка и профессор — устойчивая пара, как «свинарка и пастух», как «бонни и клайд», как «бивис и батхед». Пошлая ситуация, частичное нарушение субординации, аспирантка — не студентка, но ее положение все же является подчиненным. Какая же дура откажет своему научному руководителю, он ведь не только начальник, но и помочь может — диссертацию за нее написать, о трудоустройстве похлопотать. Так про Ирину думали многие. Многие, кто не знал Дублинского близко. Начало их романа вовсе не походило на соблазнение ученицы. Наоборот, Ирина прикладывала все усилия, чтобы профессор обратил внимание на нее, не только как на талантливую аспирантку.
А Ирина Галковская была на самом деле умна и талантлива.
Она заканчивала среднюю школу в Казахстане, специализированный физико-математический класс, получила золотую медаль и пребывала в растерянности — что же ей делать дальше. Наукой в маленьком Степногорске, что возле Целинограда, к тому времени уже и не пахло, а ей так хотелось учиться дальше. С благословения родителей Ирина, а тогда еще Ирочка, поехала поступать в Санкт-Петербург. На Москву она все же не рискнула замахнуться. Но ни разу Ирочка Галковская не пожалела, что выбрала для себя северную столицу. И в первую очередь, потому что именно здесь она встретила настоящую любовь. Ирина влюбилась в Сергея Дублинского с первого взгляда, с той минуты, когда она — провинциальная абитуриентка в дешевом ситцевом платьишке — пришла подавать документы.
Моложавый и импозантный мужчина находился один в просторном кабинете. В модном в те времена кожаном пиджаке, с ранней сединой, которая только молодила его, Дублинский поразил Ирину своей непохожестью на всех людей из ее прошлой жизни. Он был как из-за границы или даже с Марса. Ирина влюбилась сразу и навсегда. Она не помнит, что она тогда лепетала, объясняла, что только что с самолета, в Питере остановиться негде, приехала поступать, вот документы. А время уже — шестой час, в секретариате никого нет, а ей необходимо сдать документы сегодня и узнать насчет общежития. Сергей Владимирович оказался очень добр к ней. Он усадил ее на диванчик, предложил чаю, сделал пару звонков, вышел куда-то и вернулся с секретарем приемной комиссии — недовольной рослой девицей, на ходу дожевывающей бутерброд. При Ирине Дублинский выговорил этой девице:
— Между прочим, приемная комиссия у нас работает до шести. А вы там заперлись — пиво распиваете, стыдно должно быть.
Секретарь приняла вступительные документы прямо тут — на кафедре тяжелой ядерной физики, и у Ирины исчезли все сомнения — на какое именно отделение ей поступать. Она хотела учиться только у Дублинского, правда тогда ей не были известны ни его имя-фамилия, ни ученая степень, ни семейное положение.
Ирина поступила в СпбГУ с легкостью. Скучная жизнь в маленьком Степногорске не представляла богатого выбора развлечений, а Ирина была всерьез увлечена физикой, именно над специальными книгами и справочниками она проводила все свое свободное время.
Теперь у нее появился дополнительный стимул — ей очень хотелось произвести впечатление на профессора. И, отринув радости и соблазны большого города, Ирина с головой погрузилась в учебу.
Дублинский и правда выделял ее из общей массы студентов, но держался в высшей степени корректно. А Ирина не пропускала ни одной его лекции, конспектировала все его высказывания с маниакальной точностью, посещала дополнительные семинары и просиживала свободное время в библиотеке, чтобы на следующем занятии блеснуть ответом.
Девушек на отделении тяжелой ядерной физики было немного, а Ирина среди своих однокурсниц выделялась еще и привлекательной внешностью — тяжелые длинные волосы цвета спелой пшеницы и огромные зеленые глаза. Однокурсники пытались ухаживать за девушкой, но никто из ровесников не мог заинтересовать Ирочку, когда практически ежедневно перед ее глазами был Сергей Владимирович Дублинский.
И наградой, большей, чем получение красного диплома, для Ирины стало предложение профессора поступить в аспирантуру. Это была маленькая, но победа — Дублинский оценил ее старания. Или страдания.
И уже став аспиранткой и сотрудницей кафедры, Ирина, чтобы утвердиться в новом статусе отношений и перестать быть в глазах профессора сопливой студенткой-малолеткой, набралась смелости и пригласила его в гости. На день рождения. Она только-только съехала из общежития и сняла квартиру на Крестовском, ту самую, где жила и сейчас.
Сергей Владимирович пришел с цветами и подарками. Он не очень-то был удивлен, когда оказалось, что являлся единственным гостем на празднике. Легкий необязательный флирт со своими или «соседскими» аспирантками для Дублинского был вполне привычен (кстати, и его супруга Оксана тоже в свое время была его аспиранткой), и конечно, не укрылось от его внимания обожание Ирины. Но, пока она была студенткой, ни о каком романе речь не шла, тем более Сергей чувствовал, что легким флиртом тут не обойдется. Ирина на самом деле нравилась ему, умница-красавица, для которой он был непререкаемым авторитетом, и каждое его слово ловилось с восторгом. какой же мужчина устоит перед таким набором достоинств. Сергей был не против длительных отношений с влюбленной аспиранткой, лишь бы это не отразилось на его браке с Оксаной, влюбленность к которой уже несколько угасла, однако как жена та его устраивала, налаженность быта и внимание к его привычкам Дублинский ценил не менее, чем яркие вспышки чувств.
Но даже тогда, когда он пришел к Ирине в гости, он не подозревал, что их отношения затянутся надолго и будут столь серьезны.
У Иры и правда был день рождения в тот день — двенадцатого мая, и визит Дублинского был долгожданным и заслуженным подарком, который она сделала своими руками. Тогда ей исполнилось двадцать три года, и она тоже не думала, что их отношения окажутся столь длительными. Не думала и не загадывала — боялась спугнуть свое короткое счастье. Но всем же известно, что нет ничего более постоянного, чем то, к чему мы относимся как к временному.
Роман Ирины и Дублинского длился уже более двух лет, со временем они даже перестали таиться на кафедре, Ирина была как бы удостоена статуса «официальной любовницы», их приглашали вместе на выездные семинары и научные чтения. Администрация закрывала глаза на то, что и в командировки Ирина всегда сопровождала профессора. Почти всегда. Вот в Германию ей с ним поехать не удалось. Но эта командировка была не по линии университета. Президент берлинского банка пригласил Дублинского как руководителя научного центра «Орбита». Немцев заинтересовал осмий.
Размышления Ирины прервал телефонный звонок.
— Ирочка?
Женщина чуть не выронила трубку. Это был голос Сергея…
…Когда Джабраил поставил машину на место, часы показывали около девяти. Двор был пуст, кажется, никто не заметил того, что машина отсутствовала некоторое время. Джабраил, выйдя из «тойоты», удовлетворенно оглядел колеса — они были покрыты слоем грязи явно загородного происхождения.
Если бы не Ахмет, которого Джабраил боялся как огня, он бы удалился с сознанием выполненного долга. Но Ахмет строго-настрого приказал сделать так, чтобы именно жену Дублинского обвинили в убийстве. На этот случай у него было припасено кое-что еще.
Джабраил многим был обязан своему командиру. Их связывали не только общее дело, но и нечто большее…
Четыре часа тряской дороги по целине, еще три — по каменистым горным дорогам, потом восемь километров лесом, где не пройдет ни одна машина — только так можно было добраться до горного аула Ени-чу. Сработанные смекалистыми японцами «мицубиси-паджеро» не выдерживали такой нагрузки и часто ломались. Если бы не Джабраил — механик с бывшего военного завода в Гудермесе, наверняка отряд застрял бы где-нибудь на полдороге. Но все равно частые поломки отняли очень много времени. Поэтому, несмотря на то что они выехали около полуночи, в половине двенадцатого дня караван был еще на Ергебильском перевале. И тут, как назло, снова забарахлил один из джипов.
Ахмет Гучериев неторопливо выбрался из первой машины и подошел к группе спорящих и отчаянно жестикулирующих солдат. Впрочем, солдатами их можно было назвать лишь с большой натяжкой — одеты они были кто во что горазд, в основном в изрядно потрепанные полевые хебэ, поверх которых натянули джинсовые куртки, ветровки, а кто и до дыр потертый шерстяной свитер.
Ознакомительная версия.
