Док сорвался с места и взял на себя викинга, но тот успел развернуться и выпустил две пули в Дока, которые остановили спецназовца всего в полуметре.
Диденко воспользовался рискованным маневром Дока и подлетел к северянину сбоку. Одним ударом кулака в шею он перебил позвонки человеку, пославшему в Дока две пули.
Тут из-за дверей служебных помещений вернулся Манчестер. Перешагнув через труп уже бесполезного заложника, он быстро подошел к самцу гамадрила, прижавшему к полу Бертолета, и, приставив тому пистолет к голове, выстрелил. Голова охранника дернулась, тело его тут же обмякло, а старшего лейтенанта забрызгало чужой кровью.
С единственным оставшимся в живых охранником разбирались Татаринов и подлетевший к нему на помощь Диденко.
Татаринов успел выбить из рук охранника пистолет, но дальше делать ему было нечего. Человек с адскими глазами прыгнул на громилу и сделал с его головой что-то неуловимое. Что-то хрумкнуло, и все. Конец фильма.
Голицын, которому так и не удалось выйти из служебных помещений — то проход заблокирован, то стреляют оттуда внутрь, то Манчестер влетит, — наконец появился в игорном зале под аккомпанемент продолжающей орать раненной в бедро блондинки.
Четыре трупа и лежащий в луже собственной крови Док. Последнему нужна была не просто скорая, а мгновенная медицинская помощь.
С доктором было не все так плохо, учитывая, что в него палили из девятимиллиметрового в упор. Задето левое бедро и левое легкое. Диденко с Бертолетом сорвали с окна толстую штору и, положив на нее раненого товарища, быстро потащили его вниз.
* * *
Через два часа Татаринов, Бертолет, Голицын, Диденко и капитан Манчестер сидели в холле больницы и ждали окончания операции.
В половине четвертого утра вышел врач и сказал, что все о’кей, но надо месяц лежать, и если господа будут платить наличными, то…
Командир дал свое согласие на то, чтобы были оплачены следующие две недели, поскольку дальше судьбина их неизвестна, и поручил казначею Голицыну выдать исландской клинике обозначенную сумму.
— А еще я вынужден сообщить в полицию, — сказал доктор, разглядывая горку цветных бумажек.
После того как Манчестер предъявил свой аусвайс, все вопросы тут же были сняты. Капитан поспешил обратиться к Татаринову, чтобы тот не сорил деньгами.
— Вы бы не разбрасывались, — кивнул он на кучку, — лечение вашего человека оплатят из государственного кармана.
— Хорошо, — согласился Татаринов.
Капитан Манчестер, стоя уже на свежем воздухе, рассыпался в благодарностях Татаринову и просил прощения за бесполезный пистолет, так как он не успел его проверить: мол, машинально изъял эту игрушку из стола уже покойного хозяина заведения.
— Мстить не будут? — поинтересовался Татаринов.
Манчестер лишь пожал плечами. Тут у него зазвонил сотовый, и он говорил с кем-то несколько минут, после чего перевел свой тарабарский на международный:
— Мы перевернули все вверх дном, поскольку стреляли в сотрудника полиции, — он потыкал в себя указательным пальцем, — есть результаты.
— А так вроде тихое местечко у вас. — Татаринов смотрел по сторонам и не видел ни одного прохожего.
— Да нет, это просто вы далеко живете и наши новости до вас практически не доходят, — принял замечание капитан.
— Церкви тут православной нет у вас?
— Зачем?
— Зачем церковь? Свечку надо сходить поставить.
* * *
Спустя два дня после того, как капитан Манчестер наобещал, что все будет на местном «мьйок гот», Татаринов сидел в небольшом открытом кафе и смотрел на трехэтажное здание напротив. Он смотрел не на квадратные стекла с белыми пластиковыми рамами и не на чистенький фасад, а на зеленую крышу. Цвет крыши был настолько едким, что отдавал какими-то химическими леденцами, и в то же время это было так здорово! Сидеть почти на Северном полюсе, смотреть на зеленую крышу на фоне бесконечно голубого неба, щуриться на солнце подобно коту, пить кофе и еще, благодаря недавним событиям, с благоговением понимать, что на тебя не смотрит дуло пистолета.
Татаринов разглядывал бесконечную аляпистость и сочетание несочетаемого. Может быть, так на самом деле легче переносить долгую северную зиму.
Манчестер появился в назначенное время, и не с пустыми руками, а с небольшой папкой светло-синего цвета.
Поздоровался, сел напротив и попросил у подошедшего официанта чашку кофе, затем передал Татаринову папку:
— После того как вы помогли мне, я у вас в долгу.
Татаринов сдержанно наклонил голову:
— Принимаю вашу фразу целиком и полностью без каких-либо комментариев.
— Не думал, что найти вашего доктора Пинту будет сложно. По правде, я его и не нашел. Но не расстраивайтесь, я поговорил с местными врачами, благо город у нас небольшой, и выяснилось, что одной из женщин по имени Марта Хью доктор предлагал работу на другом конце острова. На севере. Только представлялся он ей под другой фамилией. Под какой, она вспомнить не может, но точно не Пинту.
— Бывает, — согласился Кэп, ожидая, когда же появятся ягодки, хотя и цветочки ему определенно нравились.
— Есть у нас тут небольшой городок, Хусавик, по трассе почти пятьсот километров, так вот, ее приглашали работать в этот город.
— Может быть, вы оставите мне контакты Марты?
— Там три тысячи жителей, найдете все, что связано с медициной, за один день. Если Пинту там, он обязательно засветился.
Татаринов подумал, что неправильно перевел, но, прокрутив фразу в голове еще раз, понял, что ошибки нет, действительно три тысячи. И все равно без наводки они могут искать вечность. Да какого черта!
— Капитан, дайте контакты.
Хлебнув кофейку, Манчестер достал телефон и переписал на листок с распечатанным планом портового городка номер Марты.
Татаринова отпустило. Они приплыли туда, куда нужно, иначе Старостин припомнил бы ему и подводную лодку, и полет стратегов с разведоборудованием на борту, и организацию прикрытия при высадке.
На втором листе в папке были фотография, фамилия и контакты незнакомого человека.
— Это кто?
— Местный полицейский, мы давно знакомы. Коллега по службе. Я ему позвонил. Чем может — поможет.
Манчестер допил остывший кофе, раскланялся и исчез.
Не успела спина полицейского скрыться за углом, а Татаринов уже набирал номер Марты…
Через два часа они встретились.
Даме немного за тридцать, хотя с такой же вероятностью ей могло быть и немного за сорок. На ней были голубые джинсы и белоснежный вязаный свитер.
Согласитесь, есть что-то такое в медичках. Будто их отбирают специально на каком-то конкурсе красоты с непонятными критериями. Красоту, доброту и терпение смешивают в разных пропорциях, и получаются чудо-женщины.
Понятно, блондинка с голубыми глазами.
Она узнала его по синей папке Манчестера, которую Кэп положил перед собой на столик.
Они понравились друг другу и быстро нашли общий язык. Разговор шел на английском.
Татаринов обрисовал ситуацию с доктором: «Хотелось бы задать ему несколько вопросов».
Пока несли кофе, он успел выяснить, что Марта по профессии анестезиолог и уже несколько лет работает в местной больнице.
— Обещал хорошо платить?
— Нет, так же, но объем работы совсем небольшой. — Она улыбнулась, и кавторанга стало хорошо и плохо одновременно. А ведь кому-то она, наверное, уже надоела. Вот черт! — Но я не хотела уезжать из города.
— Жадный?
— Да, он мне показался очень скупым. Сказал, что у него частная клиника и ему нужны хорошие специалисты.
— Может быть, он уточнял, какие именно операции будут проводиться?
— Нет. Зачем? Я отправляю людей в глубокий сон. Конечно, имеет значение возраст и вес пациента, а также продолжительность операции, но на суть моей профессии характер операций влияет мало.
— Может быть, доктор контактировал с кем-либо из ваших коллег?
— Капитан Манчестер уже всех опросил. Наверное, больше никого не нашлось.
Кэп согласился, положил перед блондинкой листок с распечатанной картой Хусавика и попросил собеседницу показать ему место, где бы она сама организовала частную клинику.
— Наверное, надо вот так положить. — Докторша повернула лист меньшей стороной к себе.
— Хорошо, хорошо. — Татаринов вообще не представлял, как выглядит этот поселок и в какой точке острова он находится.
— Если бы мой бизнес ориентировался на людей, живущих в поселке, то я поставила бы больницу где-то в центре. А если бы я продавала свои услуги, например, жителям Европы или Канады — знаете, кто-то уши правит, кто-то нос, — тогда бы я поставила клинику на окраине. Может быть, с видом на море.
— Да-да. Логично.
Подумав, она добавила:
— И хорошая дорога.
